Вирус ненависти - Александр Александрович Тамоников
Комендантский взвод выносил во двор своих убитых, перевязывал раненых. Автоматчики Боровича собирали в одном месте убитых немцев. Когда четверо тяжело раненных начали в горячке что-то говорить по-немецки, все встало на свои места. Раненым пытались оказать помощь, перевязать, но двое умерли сразу, а двое еле дышали. Шелестов понял, что пленных не будет, что это нападение так и останется тайной. И когда его схватил за рукав Коган и потащил в гауптвахту, то внутри у Шелестова стало как-то нехорошо в предчувствии беды.
Двери пяти камер были заперты. Внутри находились арестованные и подследственные. И они были живы. Открыта была только одна одноместная камера. И посреди на полу, разбросав руки и ноги, лежал майор Рыженков. Сзади затопали ноги. Шелестов повернул голову и увидел приближающихся Буторина и Сосновского. Оба оперативника мрачно посмотрели в камеру и переглянулись.
— Ну, вот чего-то такого мы и ожидали, — сказал Сосновский.
— А они не ожидали, что в городе есть еще подразделения Красной армии, — добавил Буторин. — Думали сделать дело и ретироваться. Главное они уже сделали, осталось только отступить и скрыться на машине.
— Вы что думаете, что они напали на комендатуру, чтобы убить Рыженкова? — то ли спросил, то ли констатировал факт Шелестов.
— По-моему, других вариантов объяснения нет, — пожал плечами Коган. — Мы только догадывались, предполагали, что Рыженков знал о немцах, возможно, имел контакты. А на самом деле так и было. Видите, какая игра идет, ва-банк! Посланные диверсионные группы лабораторию вирусологов, видимо, нашли. Теперь они ликвидировали свидетелей и будут эвакуировать то, что нашли. Вопрос как!
— Эвакуировать или ликвидировать? — повернул голову Шелестов. — Решительности им не занимать. Многое поставлено на карту. Страшное оружие может оказаться в их руках. И будет еще страшнее, если у нас не будет антивирусного препарата. Вот такая ситуация. И ни одного пленного!
Хлопнув дверью, Шелестов поспешил на улицу. Он приказал перетащить и уложить всех убитых немцев на открытом пространстве и обыскать. Все что в карманах, до самой последней пуговицы, вытащить из карманов и сложить рядом с каждым телом. Осмотреть все тела на предмет татуировок, шрамов, родимых пятен. Всего убитых было двенадцать человек, но действовали они умело и нагло. Если бы не помощь роты Боровича, эти двенадцать человек перебили бы в комендатуре всех и спокойно ушли.
Через два часа по телефону пришло сообщение, что «Студебекер» с номером АП 12–88 принадлежал армейским продовольственным складам. И ушел он в рейс вчера утром. Об исчезновении машины руководство уже знало и сообщило о происшествии как положено, по инстанции. Местный особист уже подготовил и прислал характеристики на водителя и сопровождающего экспедитора.
Шелестов собрал группу в комнате, пригласив на совещание вирусолога и лейтенанта Боровича. Первый вопрос был по телам убитых. Ими занимался Каратеев вместе с автоматчиками. Ему помогал Коган. В результате ничего особенного или очень важного обнаружить не удалось. Ни заметных шрамов, по которым можно было бы идентифицировать личность, ни татуировок на теле. Невозможно было даже точно сказать, что это были немцы или что все нападавшие были немцами.
— Значит, ничего нельзя сказать с точностью? — подвел итог Шелестов.
— Ну, можно, конечно, кое-что выделить, — почесал в затылке Каратеев. — Например, у десятерых убитых очень хорошие ухоженные зубы. А у двоих очень запущенные, как будто они их давно или никогда не чистили. Хотя все десять других были курящими.
— Кстати, у всех убитых в карманах немецкие сигареты, — вставил Коган.
— Так. — Шелестов чуть не вскочил с места. — Молодцы, ребята, вы, Семен Валерьевич большой молодец. Это же скорее всего говорит о том, что среди немцев были и русские. Фашисты использовали их, как мне кажется, в качестве проводников, как людей, которые знают местность. А заодно могли бы стать переводчиками или просто при необходимости вступать в контакт с кем-то, чтобы выдать всю их группу за советских солдат. Логично? Логично! Борович, что с их автомашиной?
— Никаких документов или личных вещей в машине нет, — ответил лейтенант. — Документов при убитых тоже нет. Так что невозможно сказать, был ли среди убитых во время боя водитель и экспедитор. В щель между досками с правой стороны борта попала еловая ветка. Свежая, еще не подсохла. Думаю, сюда они ехали через еловый лес, через чащу. Еловых лесов в этой местности не мало, но все-таки эта информация может помочь.
— Так, еловый лес. — Шелестов расстелил карту. — Вопрос, откуда они ехали?
— Вот маршрут машины по путевому листу, — подсказал Буторин, проведя пальцем по карте. — Начальная точка в двадцати километрах севернее нас, конечная в ста двадцати северо-западнее. В любой точке этого маршрута могли напасть на машину, убить водителя и экспедитора и двинуться сюда.
— В любой, — согласился Сосновский, даже не подходя к карте, а развалившись на своем стуле в углу. — Напасть могли в любой точке, но времени петлять и запутывать следы у них не было. Они, скорее всего, направились сюда по прямой от точки захвата машины. Я бы на их месте, например, сделал так. Быстрый захват. Пока никто не узнал о нем, пока не опомнился, рывком добраться сюда, сделать дело, а потом раствориться в лесах, уничтожив машину, спалив ее или утопив в болоте.
— Ну, — задумался Шелестов, — если ты прав, Михаил, то получается, что от линии маршрута машины, согласно путевому листу, до нашего городка могли проехать через два участка с еловыми лесами. Тела водителя и экспедитора искать нужно вот здесь и вот здесь.
Шелестов обвел карандашом два участка на дороге. Оперативники подошли к карте и стали рассматривать местность. Шелестов постучал карандашом по карте и проговорил:
— При всех наших предположениях я бы сказал, что на этих линиях, которые направлены к нам от дороги, от маршрута продуктовой машины, немцы не прячутся. Они где-то в другом месте. Это тоже нам подсказка. Вот что, ребята. Давайте садитесь в две машины и выезжайте. Миша Сосновский, ты бери пятерых автоматчиков и ты, Виктор, пятерых. Осмотрите там все. Найдите тела. И будьте осторожными. Это, вполне возможно, не единственная диверсионная группа в наших тылах. Видите, какая для немцев это важность. Они не считаются ни с какими потерями, лишь бы найти вирусологов, материалы и вывезти
