Сергей Зверев - Лимит надежды не исчерпан
Мамедов прикинул направление, в котором двигался второй грузовик.
– Мой объект движется туда же. Видимо, там все очень серьезно. Будем продолжать наблюдение. – Он выключил телефон и повел свою машину за уезжавшим «КамАЗом».
Грузия, Тбилиси,
9 ноября 2007 года
Обтекая стоявшие перед зданием автомобили, толпа устремилась ко входу. Путь им перегородили два десятка полицейских, охранявших здание. Они попытались было остановить людей, но им было не под силу справиться с такой массой народа. После короткой стычки стражи правопорядка были оттеснены от входа, и люди устремились внутрь.
Георгий двигался в первых рядах, концентрируя действия людей в нужном направлении.
– Лео, вы готовы? – спросил он человека, шедшего рядом. Лео Сарлания раньше работал на канале, но был уволен за антипрезидентские взгляды. Сейчас он возглавлял группу специалистов, которые должны были взять в свои руки управление эфиром.
– Мы готовы, – ответил Лео.
– Где Ваха? – снова спросил Георгий. – Нам нужно очень быстро показать наши материалы, вряд ли полиция даст нам слишком много времени.
Они заранее подготовили обращение к жителям Грузии и съемки разгона демонстрации силами полиции, сделанные любительскими камерами. Эти кадры должны были показать всем истинное лицо режима Саакашвили.
– Он здесь, – ответил Лео.
Они начали подниматься к помещению главной студии, когда им навстречу вышел невысокий, полный мужчина в дорогом костюме.
– Кто вы такие? Что вам надо? – требовательно спросил он.
«Похоже, кто-то из местного начальства», – подумал про себя Георгий.
– Мы пришли, чтобы обратиться к народу Грузии, – вслух ответил он. – Люди должны узнать правду о том, что происходит.
– Они и так все знают. Мы регулярно информируем их, – ответил мужчина.
– Вы говорите не все, а лишь то, что нужно Саакашвили, – резко сказал Георгий. – Вы всего лишь марионетки в руках власти. Вы почти ничего не сказали о разгоне мирного митинга, о дубинках и слезоточивом газе, об избитых и арестованных. Вы ведете себя так, как будто вас не касается то, что Грузия превращается в полицейское государство, где существует лишь одна точка зрения. И мы собираемся исправить эту ситуацию!
– Вы не имеете права сюда входить, – возразил мужчина, не обращая внимания на его слова.
– Это вы не имеете права нам мешать! – Георгий решительно отодвинул его в сторону и двинулся дальше.
Остальные последовали за ним. Работники канала жались к стенам и не рисковали преграждать им дорогу.
Вскоре оппозиционеры достигли главной студии. Георгий решительно толкнул дверь и вошел внутрь. Все находившиеся там повернулись к нему.
– Какого черта?! – воскликнул один из мужчин, видимо, руководитель передачи. – Кто вы такие и что вам надо?
– Мы представители грузинской демократии. Нам нужно обратиться к народу Грузии, – ответил Георгий.
– Какой еще демократии? – похоже, этот человек даже не сообразил, какую глупость сейчас сморозил.
– Той самой, которая борется за равные права всех грузин, в том числе и вас, – зло выпалил Георгий, двигаясь прямо на него.
– У нас сейчас съемки. Вы разве не можете подождать? – уже неуверенно возразил руководитель передачи, несколько смущенный тоном и напором Георгия.
– Ваши съемки подождут. Сейчас решается судьба Грузии – быть ей демократической или же скатиться в тиранию. Мы должны рассказать народу правду о том, что творит режим Саакашвили! – крикнул Георгий.
В помещение входили другие оппозиционеры, они отодвигали работников канала от аппаратуры, и вскоре все помещение оказалось под их контролем.
– Вы не имеете права… Это незаконно! – почти выкрикнул руководитель передачи, как бы цепляясь за последнюю соломинку.
– Мы не хотели насилия, но Саакашвили не оставил нам иного выбора, – сурово отрезал Георгий.
Когда все работники канала были вытеснены из студии, он повернулся к Лео, рядом с которым стоял Ваха, держа в руке диск с материалами о последних событиях в Тбилиси.
– Сколько вам потребуется времени, чтобы выйти в эфир?
– Я думаю, минут десять, – ответил Лео.
– Хорошо. Полагаю, у нас есть это время.
Грузия, Тбилиси,
9 ноября 2007 года
Берг почувствовал, что машина остановилась.
– Какого черта мы встали? – раздраженно спросил он. – Нам нужно спешить, если мы хотим успеть к зданию телеканала вовремя!
– Сейчас выясню. – Ганидзе спросил о чем-то водителя машины, затем переключился на другой канал и начал с кем-то переговариваться. Наконец он повернулся к Бергу. – Оппозиция перекрыла все ведущие к телецентру улицы, и сейчас везде образовались гигантские пробки. Мы не можем сейчас проехать, – несколько растерянно сказал полковник.
– Черт бы их побрал! – Джонс сильно ударил кулаком по стене фургона. – Похоже, на этот раз они очень серьезно подготовились.
Берг вывел на один из мониторов изображение с камеры на передней части автомобиля. Вся улица была заполнена стоящими машинами, в которые и уперлись полицейские.
– Да, похоже, мы их недооценили, – невесело произнес он. – Мы можем как-то объехать их? – спросил он Ганидзе.
– Мы сейчас выясняем этот вопрос, – ответил тот. – Но, судя по сообщениям, мы вряд ли попадем к телецентру в ближайшее время.
– А что со второй машиной? – спросил Элисон.
– Сейчас узнаю. – Ганидзе снова взял рацию. – Они тоже застряли, – сообщил он через минуту.
– Похоже, на этот раз они нас переиграли, – подвел невеселый итог Элисон.
С минуту все молчали, обдумывая ситуацию. Автомобиль начал двигаться на одну из боковых улиц, пытаясь объехать пробку.
– Как обстоят дела в самом здании канала? Оппозиция уже успела захватить его? – наконец спросил Берг.
– Да, у нас там было слишком мало сил, чтобы остановить их, – вздохнул Ганидзе, выслушав очередной доклад по радио.
– Мы должны помешать им выйти в эфир. Если они добьются такого успеха, все наши предыдущие достижения пойдут прахом и нам придется начинать все сначала, – процедил Берг.
– Но как? – удивленно посмотрел на него Элисон. – Мы тут конкретно застряли и просто не успеем туда вовремя.
– А если отключить в телецентре электричество? – внезапно спросил Джонс. Все посмотрели на него, затем перевели взгляды на Ганидзе.
– Попробую выяснить. – Снова переговоры по рации. Через несколько минут бурных обсуждений полковник повернулся к ним. – Это невозможно. Электричество можно было бы отключить изнутри здания, но оно сейчас под контролем оппозиции. А кабель с подстанции питает не только здание, но и весь район, – мрачно сказал он.
– Ну так отключайте весь район! – резко бросил Берг.
– Но мы не можем этого сделать, – возразил Ганидзе. – Тысячи людей останутся без света!
– Пару часов они потерпят. А мы тем временем доберемся до места и возьмем здание под контроль, – отрезал Берг.
– В любом случае я не могу дать такого указания. На подстанции меня никто не будет слушать, – развел руками Ганидзе.
– А кто может? – спросил Джонс.
– Не знаю, – пожал плечами Ганидзе.
Элисон решительно достал свой телефон и набрал номер.
– Свяжите меня с президентом Саакашвили.
Грузия, Тбилиси,
9 ноября 2007 года
Георгий наблюдал, как Лео и его люди настраивают аппаратуру для выхода в эфир, и параллельно слушал доклады от наблюдателей в городе об общей обстановке на улицах. Пока все шло на удивление гладко. Как они и предполагали, полиция застряла в организованных ими пробках, и по всем расчетам выходило, что в ближайшие полчаса они не смогут собрать у здания сил, достаточных для его освобождения.
– Лео, сколько осталось?
– Нам нужно еще несколько минут.
«Мы определенно успеваем», – с улыбкой подумал Георгий. В этот момент внезапно выключился свет. Что-то упало, кто-то выругался, все начали шуметь, обсуждая причину исчезновения электричества.
– Всем успокоиться! – крикнул Георгий. – Мы сейчас разберемся, в чем дело, и все восстановим.
Несколько человек щелкнули зажигалками, пытаясь разогнать темноту. Георгий вышел из помещения, достал телефон и набрал номер своего соратника Гиви Окания, который с частью людей находился внизу.
– Гиви, пошли людей к распределительным щитам, пусть выяснят, что случилось, и восстановят электроснабжение, – сказал он, затем вернулся в помещение студии.
К нему подошел Лео:
– Полагаешь, просто авария? Или это дело рук Саакашвили?
– Не знаю, скоро выясним, – ответил Георгий.
Через несколько минут напряженного ожидания позвонил Окания.
– Все плохо, Георгий, они отрубили свет во всем районе. Мы ничего не можем сделать.
– Ублюдки! – Георгий ударил кулаком по стене. Этого они не предусмотрели. Никто не мог подумать, что Саакашвили оставит без электричества весь район, лишь бы не допустить оппозицию в эфир.
