Сергей Зверев - Лимит надежды не исчерпан
Воцарилось молчание. Все наблюдали за толпой людей, бесцельно стоящих на площади.
– Думаю, достаточно; отключайте установки! – скомандовал Альбертс после небольшого ожидания. Один из операторов щелкнул тумблером, и на панели управления загорелся зеленый огонек, сигнализируя, что установка отключена.
Ганидзе отдал команду по рации, и к зданию устремились машины с сотрудниками службы безопасности и фургоны для перевозки арестованных.
Грузия, Тбилиси, штаб-квартира
Республиканской партии,
9 ноября 2007 года
Леван вместе с другими активистами сидел в одной из комнат штаб-квартиры оппозиции. Они обсуждали результаты прошедших акций и планы на следующий день.
Несмотря на провал их основной задачи – выйти через канал «Рустави-2» в эфир с обращением к грузинскому народу и разоблачением преступной политики Саакашвили, в целом результаты прошедших в течение дня акций протеста были признаны удовлетворительными. Им удалось создать кучу проблем правительственным силам и привлечь дополнительное внимание общества. Если все так пойдет и дальше, рано или поздно президенту придется прислушаться к их мнению.
Сейчас основной акцент сместился на дальнейшие планы. Поначалу было предложено попытаться повторить акцию с телевидением, но эту идею сразу же отвергнули, поскольку полиция наверняка предприняла соответствующие меры для усиления охраны всех телеканалов. Кто-то предложил попытаться освободить задержанных за прошедшие несколько дней, но тут проблема была в том, что их держали в нескольких полицейских участках, и у оппозиции не хватало сил, чтобы атаковать их все.
Было еще несколько предложений, в том числе захватить американское посольство, чтобы привлечь внимание Соединенных Штатов и международной общественности к ситуации в Грузии. Все понимали, что простой митинг на улице будет разогнан и нужна целенаправленная, хорошо спланированная акция; но за прошедшее время им так и не удалось прийти к единому мнению.
Внезапно Леван поймал себя на мысли, что он теряет интерес к обсуждению. Им овладела какая-то странная апатия, стало вдруг все равно, что они будут делать завтра и будут ли что-либо делать вообще. Обсуждение между тем постепенно затихло. Все остальные также сидели с равнодушным видом, как будто потеряли всю энергию и желание действовать.
Несколько минут все сидели молча, без всякого интереса глядя друг на друга и на стены комнаты. Вдруг дверь открылась, и внутрь вошли несколько человек. Один из них приблизился к Левану и взял его под локоть.
– Пройдемте, – сказал он и потянул активиста к двери.
Леван не знал, кто был этот человек и чего он хотел, но в данный момент ему было все равно. Он покорно поднялся и неторопливо пошел за незнакомцем. Леван видел, как ведут его соратников по борьбе, но ему сейчас было на все наплевать. Их всех затолкали в один из стоявших перед зданием фургонов с зарешеченными окнами.
Вид решеток немного всколыхнул Левана. Он вспомнил, что с решетками нужно бороться, что ему не надо попадать туда, но это было слишком слабое ощущение, чтобы заставить его решительно действовать. Двери захлопнулись, заработал мотор, и фургон поехал куда-то по вечернему городу.
– Якоб, ты видишь это? – Мамедов смотрел на улицу перед зданием штаб-квартиры оппозиции и не мог поверить своим глазам. Еще несколько минут назад активные и решительные сторонники оппозиции сейчас безвольно стояли на улице, пассивно наблюдая за происходящим.
– Вижу, и не могу в это поверить, – ответил по телефону Сарадзе. – Что случилось?
Мамедов не знал ответа на этот вопрос. Тем временем к зданию подъехало несколько автомашин с людьми в штатском и фургонов для перевозки заключенных. Одни стали заталкивать в фургоны находившихся на улице, другие – выводить людей из здания. И никто из оппозиционеров не сопротивлялся, как будто им было абсолютно безразлично, что происходит с ними и вокруг них. Более того, судя по удивленным лицам выводивших их людей, они также не совсем понимали, что случилось. Один за другим заполненные людьми фургоны начали уезжать. Мамедов увидел, как один из «КамАЗов» тронулся с места. Другой также стал разворачиваться. Руслан снова набрал номер Сарадзе.
– Я прослежу за ними, а ты пока оставайся на месте, посмотри, что будет дальше.
– Хорошо, – ответил Сарадзе. – Что ты думаешь, а?
– Черт его знает. Но я готов поспорить, что это дело рук американцев.
Грузия, Тбилиси,
10 ноября 2007 года
Элисон толкнул дверь и вошел в кабинет Берга. Несмотря на достаточно позднее время, тот был еще на своем рабочем месте, изучая какие-то бумаги.
– Привет, Билл!
– Здравствуй, Майкл, – ответил Берг, поднимаясь из-за стола ему навстречу. Они обменялись рукопожатиями, после чего Берг вернулся в свое кресло, а Элисон сел напротив.
– Изучаешь доклады о положении дел на улицах? – Элисон кивнул на стопку бумаг. – Ну, и какова твоя оценка?
– Я полагаю, что мы успешно справились с этой проблемой, и в ближайшее время подобный кризис не повторится. В результате операции возле их штаб-квартиры, а также действий полиции и спецслужб нам удалось арестовать большинство лидеров второго эшелона, которые и занимались организацией акций протеста. Остальные, видимо, поняли, что на них идет охота, и сейчас скрываются. Так что в ближайшее время они не смогут организовать что-нибудь существенное. Телеканал «Имеди» сейчас не вещает, плюс нам удалось надавить на провайдеров и приостановить работу большинства сайтов оппозиции. Так что у их лидеров практически не осталось реальных каналов для связи с основной массой как активных членов оппозиции, так и сочувствующих. Рядовые же участники нехило огребли во время разгонов, так что сейчас они навряд ли рвутся в бой. Понадобятся очень серьезные причины и усилия, чтобы снова выгнать их на улицу, и сейчас я не вижу никакой силы, которая смогла бы это сделать. Так что, я думаю, за это направление мы можем быть спокойны.
– Это хорошо, – довольно кивнул Элисон. – Ну, раз мы покончили с этой проблемой, может, пора заняться нашей основной задачей?
– Да, пора бы. Она и так уже отстает от графика. Только… Ты уверен, что больше никаких задержек операции не будет? У нас там запланирован ряд весьма серьезных и рискованных акций. И если что-то опять сорвется, то повторить их будет весьма проблематично. К тому же мы изначально рассчитывали на то, что в результате создавшейся в регионе ситуации местные власти будут не слишком заняты отдельными личностями. Если что-то пойдет не так, нашим людям там придется туго.
Элисон помолчал, размышляя над вопросом Берга.
– Но им все равно потребуется некоторое время на проведение предварительных акций, – наконец сказал он.
– Да, примерно две недели.
– Значит, чем быстрее они начнут свою часть операции, тем скорее мы сможем начать свою, – заключил Элисон.
– Просто я думаю, может, сначала перебросить туда установки, а затем уже и начинать, когда мы будем уверены, что все пройдет по графику? – высказал свои соображения Берг.
– Билл, ты же понимаешь, что чем дольше «Медузы» будут находиться в России, тем больше риск, что их обнаружат, – возразил Элисон. – И если от действий твоих парней мы еще сможем откреститься, то обнаружение установок обернется гигантским скандалом.
– Пожалуй, ты прав, Майкл. Значит, начинаем.
– Да, Билл. Свяжись с этими парнями и дай им все необходимые указания, – сказал Элисон, поднимаясь. – Держи меня в курсе и сообщи, когда полковнику Джонсу и его людям надо будет выдвигаться.
Грузия, Тбилиси,
11 ноября 2007 года
Вано Мерабишвили посмотрел на входящего в кабинет Элисона, удивляясь тому, насколько неприятные чувства вызвал у него этот человек. Впрочем, для этого были веские причины. Тот ему никогда не нравился, поскольку не особо скрывал того, что является «серым кардиналом» при Саакашвили. И последние события, связанные с волнениями оппозиции, лишь усилили эту неприязнь.
Именно на министра и его людей сыпались все обвинения в жестокости и насилии. В то же время именно Элисон и его люди нанесли решающий удар по оппозиции, выставив МВД в еще более невыгодном свете в глазах президента и тех, кто знал о скрытых подробностях операции.
Но самым неприятным для Мерабишвили было осознание того факта, что без этого чертова американца они не смогли бы справиться с волнениями.
Элисон тем временем сел за стол, держась несколько отдельно от грузин.
– Господин Мерабишвили, доложите, какова сейчас активность оппозиции, – обратился к нему Саакашвили. – Вы уже справились с ними или нам еще следует ожидать неприятных сюрпризов? – Он явно намекал на ситуацию, сложившуюся два дня назад вокруг «Рустави-2».
– На данный момент можно считать, что предпринятые нами меры позволили нормализовать ситуацию, – начал докладывать Мерабишвили. – Мы смогли разогнать основные самые массовые митинги. Кроме того, благодаря помощи наших американских союзников, – Мерабишвили косо глянул на сидевшего справа от него Элисона, пытаясь не выдать своих чувств, – нам удалось без особого шума задержать большинство активистов, которые и занимались организацией акций протеста. Они полагали, что смогут противостоять нам, но у них ничего не вышло. По нашим сведениям, на данный момент оставшиеся на свободе лидеры оппозиции практически не имеют эффективных каналов связи с основной массой своих сторонников. В результате нескольких поражений в ходе попыток противостоять нам оппозиция обескровлена и деморализована. Среди них еще находятся горячие головы, призывающие к борьбе, но большинство не готово к активным действиям, и они просто не в состоянии проводить крупномасштабных акций, которые осуществляли еще совсем недавно. – Мерабишвили прервался и налил себе немного воды из стоящей перед ним бутылки, затем продолжил: – Наши аналитики полагают, что сейчас, после разгромных поражений на уличном фронте, они попытаются перенести основную борьбу на информационное и юридическое поле. Уже сейчас они вовсю апеллируют к международным правозащитным организациям, обвиняя нас в жестокости и тоталитаризме. Также они пытаются привлечь к происходящему внимание иностранных государств. В частности, настойчиво добиваются встречи с американским послом, – он снова взглянул на Элисона.
