Сергей Зверев - Лимит надежды не исчерпан
Немного постояв, «КамАЗ» развернулся и поехал прочь. Мамедов увидел, как часть полицейских вокруг здания начала садиться в автобусы и также уезжать от здания. Отметив про себя, что они едут вовсе не в сторону проспекта Руставели, он набрал номер Сарадзе.
– Это Руслан. Что там у тебя? Сколько народу?
– Васо сказал, что несколько сотен человек, – ответил Сарадзе. – Он прослушивает полицейские частоты и регулярно докладывает мне об изменениях в ситуации. Но сейчас они оттуда разошлись – и снова собрались у здания мэрии.
«Интересно, – подумал Мамедов, эти ребята действуют спонтанно или же у них есть определенный план?»
– Я сейчас возле управления МВД – сказал он в трубку. – Тут была одна из машин, но она просто уехала. Ничего особого не произошло, и прежних ощущений не было. Большинство полицейских также начали разъезжаться. Второй машины я вообще не видел.
– Я видел ее стоящей на проспекте Руставели в окружении полиции, – ответил Сарадзе. – Пока тут относительно тихо, но я думаю, что ненадолго.
Мамедов прикинул, где находится здание мэрии Тбилиси, и без особого удивления отметил, что «КамАЗ» направился именно в ту сторону. Похоже, они действительно занимались разгоном митингов. Оставалось только выяснить, как именно.
– Я сейчас направляюсь к мэрии; похоже, вторая машина поехала туда. До связи! – И Мамедов пошел обратно к машине.
Грузия, Тбилиси,
9 ноября 2007 года
Леван громко подхватил очередной антипрезидентский лозунг. Пока у них все складывалось неплохо. После акции протеста возле здания МВД, когда туда начали стягиваться дополнительные силы полиции, они переместились к зданию мэрии. Им удалось перекрыть улицу, а также подъезды и подходы к зданию, нарушив тем самым работу администрации. Рано или поздно правительство и президент должны понять, что они не смогут просто так отмахнуться от них и будут вынуждены принять их требования. Леван увидел, как сквозь толпу к нему пробирается Георгий.
– Только что звонили наши люди, оставшиеся у здания МВД. Большинство полиции уехало оттуда, и похоже, что они направляются сюда, – сообщил он.
– Полагаешь, нам пора уходить отсюда?
– Да, надо понемногу расходиться – и снова собраться в другом месте, как мы и планировали. Я думаю, еще одна акция, а затем можно будет приступать к основной части нашего плана.
– Где думаешь собираться?
– Я предлагаю у американского посольства. Нужно дать знать главным защитникам демократии, что в Грузии с этим не все так хорошо, как пытается убедить всех Саакашвили. – Слова «главным защитникам демократии» Георгий произнес с явным сарказмом.
– Думаю, ты прав, – немного подумав, согласился Леван. – Хорошо, надо давать команды нашим людям.
– Ты так и не связался с Давидом? – вдруг спросил Георгий.
– Пока нет. Он не берет трубку, – ответил Леван. Давид не пришел утром, как обещал, и его мобильный не отвечал. Его жена сказал Левану, что вчера он так и не вернулся домой.
– Думаешь, с ним что-то случилось?
– Не знаю, но боюсь, что так и есть. Я хорошо его знаю, он не стал бы исчезать просто так. Но выяснять это мы будем потом. Сейчас надо действовать, – ответил Леван.
– Ты прав. А как обстоят дела на Руставели?
– Несмотря на все меры Саакашвили, нам удалось собрать на проспекте тысяч двадцать человек. Там полно полиции, но пока все спокойно, – сказал Леван.
– Хорошо, тогда через два часа у американского посольства.
– Да, через два часа, – кивнул Леван и начал собирать лидеров групп своего движения, чтобы дать им соответствующие указания.
Грузия, Тбилиси, проспект Руставели,
9 ноября 2007 года
Элисон уставился в монитор, в очередной раз показывавший собравшуюся на проспекте Руставели толпу оппозиционеров. Сегодня их было значительно меньше, чем вчера, и настроение у них явно было менее агрессивное.
– Похоже, наши действия дают результат, – заметил полковник Джонс, также глядевший в монитор. – Думаю, еще один-два дня и наша помощь здесь больше не понадобится.
– Я на это надеюсь, – согласно кивнул Элисон.
– Интересно, как обстоят дела в других местах. – Джонс достал небольшую рацию из кармана своей куртки. – Надо связаться с Карлом, спросить, что у них. – Заместитель Джонса капитан Карл Андерс руководил второй машиной, которая сейчас находилась где-то в Тбилиси. Несколько минут Джонс разговаривал с ним, затем повернулся к Элисону.
– Им пока тоже не довелось вступить в дело. Они были сначала у здания МВД, затем возле мэрии, и каждый раз основная масса демонстрантов расходилась до того, как они могли начать.
– Похоже, наши машины наводят ужас сами по себе, даже без установок, – пошутил Элисон.
– Возможно, – усмехнулся Джонс. – Карл, а ты уверен, что твоя «Медуза» уже не включена? – спросил он по рации. – Нет? Но ты все же проверь, а то мало ли что… Шучу, шучу!.. Похоже, сегодня у нас не будет никаких проблем. Мы уже приучили этих ребят бояться.
– Лично я пока не вижу особых поводов для оптимизма, полковник, – очень серьезно ответил Берг, сидевший у другого монитора и анализировавший поступающие данные об активности оппозиционеров. – Эти спонтанные небольшие акции серьезно вредят работе госучреждений, при этом мы пока никак не можем помешать им и задержать их организаторов.
– Полагаете, они действуют по заранее подготовленному плану? – уже более серьезно спросил Джонс.
– Я не исключаю такой возможности. Посмотрим, как они будут действовать дальше. Если такие акции продолжатся, значит, это действительно часть их плана.
Грузия, Тбилиси,
9 ноября 2007 года
Ираклий Норелия посмотрел на часы. Пора было начинать. Он вызвался возглавлять отвлекающую операцию по захвату здания телеканала «Имеди». Это должно было переключить внимание правительственных сил, чтобы дать возможность основной группе захватить здание канала «Рустави-2» и выйти в эфир с обращением к народу Грузии.
– Вахтанг, Гия, надо начинать, – обратился он к двум своим помощникам, стоявшим рядом с ним на улице. Немедленно начали обзванивать активистов оппозиционных групп, которые незаметно собирались в районе, до поры до времени не привлекая к себе лишнего внимания. Теперь настало время действовать.
– Гия, позвони Георгию и скажи, что мы начинаем, – произнес Ираклий. – Следи за обстановкой и сообщай им обо всем, но сам ни во что не вмешивайся. Мы пошли. – Он кивнул активистам своей партии, небольшими группами стоявшим на улице.
Они двинулись по улице к зданию, на ходу разворачивая антиправительственные транспаранты. К протестующим присоединялись другие группы, и когда они подходили к зданию канала, их уже было более сотни. С другой стороны улицы к зданию двигалась не менее крупная толпа оппозиционеров. А с боковых улочек подходили все новые люди…
Они слились в единую группу и устремились к зданию. Перед входом стояло всего две полицейские машины и дежурило с десяток полицейских, с недоумением и страхом наблюдавших, как всего за минуту спокойное дежурство превратилось в противостояние с огромной массой людей.
Подойдя вплотную к рядам полицейских, толпа остановилась.
– Мы пришли восстановить в Грузии свободу слова! – крикнул Ираклий. – Пропустите нас. А лучше присоединяйтесь к нам!
Полицейские переглянулись.
– Вы не можете сюда пройти, – наконец неуверенно произнес старший из них, со знаками капитана. – Телеканал закрыт.
– Он закрыт незаконно, – резко возразил Ираклий. – В Грузии свобода слова, и мы лишь собираемся восстановить закон.
– У нас приказ никого не пускать, – ответил полицейский.
– Бей приспешников Саакашвили! – выкрикнул кто-то из толпы. Десятки голосов подхватили этот лозунг. Толпа сделала шаг вперед, и полицейские испуганно попятились, цепляясь за кобуры пистолетов. Ираклий поднял руку, останавливая порыв.
– Мы боремся за свободу и демократию в Грузии. А за что собираетесь сражаться вы? – он пристально посмотрел на полицейских. – Вы готовы умереть за диктатора?
– Но у нас приказ… – уже скорее для проформы слабо возразил капитан. По виду полицейских было заметно, что они уже готовы разбежаться. Нужен был лишь небольшой толчок, и они сбегут, невзирая на любые приказы.
– Мы не хотим кровопролития, но если потребуется, мы пойдем до конца, – твердо сказал Ираклий и решительно шагнул вперед. Остальные с криками двинулись за ним.
Видя, что у них нет шансов и люди готовы идти до конца, полицейские бросились в стороны, открывая проход в здание. Торжествующие оппозиционеры бросились к ним, сдернули полицейские печати и ворвались внутрь.
Ираклий прошел по пустующим помещениям здания и наконец достиг студии. Часть оборудования была разбита, остальное было отключено. Среди вошедших следом за ним он увидел Зураба.
– Ну, что скажешь? – обратился к нему Ираклий, кивком головы указывая на студию.
