Стальное крыло ангела - Сергей Иванович Зверев
Я вздохнул. Бред на бреде едет и бредом погоняет. Либо украинский центр по подготовке диверсантов окончательно выжил из ума, либо мы чего-то не понимаем, руководствуясь устарелыми понятиями.
– О каком телеканале идет речь?
– Эту информацию мы должны были получить позднее…
– Где вы должны были спрятать яхту?
– Это знал человек, который собирался нас встретить… Там причал, маломерные суда, как на автомобильной парковке…
Я начинал закипать. Еще немного, и у самого бы тронулась крыша. Это дело надо было обмозговать, желательно в коллективе – конструктивно и без глупых шуточек. Я вызвал охрану. Явились двое, подняли задержанного, как оконную раму, и со всеми мерами осторожности вынесли из помещения.
Я ударил пальцем по кнопке интеркома.
– Поговорил с клиентом, Алексей Михайлович? – ядовито осведомился майор Рябов.
– Дело серьезное, Виктор Петрович, – без тени юмора сообщил я. – То, что он несет, похоже на бред разгоряченного воображения. Но парень не водит нас за нос и не фантазирует. Похоже, сам верит своим словам. Выражаю просьбу, переходящую в приказ: пусть твои чуткие специалисты еще немного поработают с ним. Он может что-то вспомнить, привести в порядок мысли. Без насилия, нажима… ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Боюсь, с трудом, Алексей Михайлович. Ну ладно, мы попробуем.
Глава седьмая
– Это полная ахинея! – гневно гремел полковник Мостовой. Мы, не смея перечить, покорно стояли и ждали, пока отгремят раскаты. – Ахинея и глупость, вы что, не понимаете? Липовые журналисты липового телеканала во время торжественного пуска объекта?
– Ну почему же, Игорь Борисович, – скромно вставил я, – телеканал может быть вполне не липовый.
– Ну, допустим, получили бы аккредитацию в пресс-службе Крымского моста, проворонили бы мы это дело – и что? Да всех журналистов насквозь просветят, еще и руками ощупают! Аппаратуру по винтикам разберут – на предмет оружия, взрывчатки, токсической дряни или какого-нибудь нервно-паралитического вещества типа «Новичок»… – Полковнику понравилась собственная шутка, он прыснул, и с этой минуты нервный накал стал снижаться. – И что они смогут там сделать, объясните мне, а то я ни хрена не понимаю. Броситься с голыми руками на высшее лицо государства, окруженное охраной, которое то ли будет, то ли нет. Да и вообще всех этих сомнительных журналюг к первому лицу никто на пушечный выстрел не подпустит, а интервью будут давать известным персонам! Мужики, вам заняться больше нечем?
– Игорь Борисович, диверсант не врет, – твердил я с упрямством вьючного животного. – Сам ничего не понимаю, но он не врет. Эту тему надо разрабатывать, смотреть, куда она выведет.
– Какие еще мнения? – Полковнику надоело зыркать только на меня, и он решил обратить взор на моих подчиненных.
– Все это очень странно, товарищ полковник, – неуверенно заметил Викулов. – Признаться честно, мнения нет. Но допустим, все так. Диверсантов у причала ждет «крот». В какой организации он работает, к какому ведомству относится, мы пока не знаем. Он может сделать паспорта, добыть съемочную аппаратуру и устроить липовую аккредитацию. Может, и не сам, но одна шайка-лейка в нашем тылу. Он явно не грузчик. И держит руку на пульсе, умеет извлекать информацию. Подопечные не приходят, он встревожен, наводит справки. Шила в мешке не утаишь – ликвидация РДГ сопровождалась выстрелами, в деле участвовали Росгвардия и так далее, кончая буксиром. Неужели не поймет, что группу взяли? Сообщит хозяевам в Киев. Скорее всего, он знает, что один из диверсантов жив, а стало быть, расколется – про съемочную группу и все такое. Новую парочку не пришлют. Во-первых, поздно, дело хлопотное, во-вторых, не полные же идиоты. Знают, что теперь журналистскому корпусу мы уделим самое пристальное внимание.
– Хочешь сказать, капитан, тему закроют, и мы можем спать спокойно? – насторожился Мостовой.
– А вот такую ответственность я бы на себя не взял, – сделал верный ход Викулов.
– Да тьфу на тебя, – рассердился Мостовой. – И что прикажете?
– Напомните кто-нибудь, если не трудно, порядок аккредитации журналистов, – попросил Борька Галкин.
– Заявка от редакции телеканала подается в пресс-службу Крымского моста, – сказал я, – дескать, просим аккредитовать в вашу службу такого-то товарища или группу товарищей. Официальный бланк редакции, подпись главного редактора, печать. К заявке прилагаются: копия свидетельства о регистрации конкретного СМИ, две фотографии члена съемочной группы. Также указываются ФИО «соискателей», полное наименование СМИ, тираж, периодичность, местонахождение редакции, почтовый и электронный адреса, телефоны, факсы… Постоянная или временная аккредитация. В нашем случае, конечно, временная. Решение принимает руководитель пресс-службы в семидневный срок со дня поступления заявки. Он же выписывает аккредитационное удостоверение.
– Нужно проверить все заявки, – сумничал Соколовский. – Если рассматривают семь дней, то должны были подать давно.
– Уже сделал запрос, – робко заметил я.
– Неужели? – вскинул голову Мостовой. – Бежишь впереди паровоза, Томилин?
– Нельзя бежать впереди паровоза, товарищ полковник, – дерзнул ответить я. – Раздавит. Напоминаю, Игорь Борисович, я слышал это на яхте собственными ушами: «Идем к порту, как планировали». Впереди был единственный порт: Тамань. Нептун ждет. Псевдоним «крота» – все понятно. «Еще четыре дня». Всякие случайности бывают под луной, но мы же не верим в случайности? Это день открытия моста. Хочет ли официальный Киев если и не сорвать процедуру, то хотя бы нагадить? Вопрос риторический. Передумают ли устраивать провокацию наши украинские коллеги в свете вчерашних событий? Я не знаю. Могут придумать что-нибудь другое – если успеют.
– Им нечего придумать, – фыркнул Мостовой. – На объекте приняты беспрецедентные меры безопасности. Кстати, вот отчеты криминалистов, осматривавших яхту, – он вынул из ящика и бросил на стол тонкую папку. – Никаких улик найти не удалось. Все чисто. Эта парочка убедительно прикидывалась молодоженами. Ты их выявил, майор, согласись, случайно. Нет, ты молодец, кто бы спорил, но все равно случайно. Бабские тряпки, косметика, телефоны и пара планшетов, в которых нет и намеков на их истинную деятельность. Кроме одного – отсутствуют контакты в телефонах. У обычных людей – друзья, знакомые, коллеги, мама с папой. А эти словно клоны без рода и имени. Нереально. Впрочем, вряд ли они планировали показывать посторонним свои телефоны… Мертвая девушка лежит в морге, гм, сомневаюсь, что в обозримом будущем за телом кто-то придет. Их пальчиков в нашей базе нет – ни по линии спецслужб, ни по линии МВД. Занятная публика… Итак, друзья мои, – полковник строго обозрел подобравшуюся команду, – принимаем за аксиому: то, что наговорил Томилину покойный Ломарь, и то, с чем вчера столкнулся Томилин, – суть одна тема. Возражений нет?
Возражений не было. Против очевидного не попрешь.
– Непонятно, зачем спектакль с липовыми журналистами, – пожал плечами Мостовой, – но задумка у них все равно не выгорела, так что с
