Нож в сердце рейха - Виктор Федорович Карпенко
«Если бы был Артур, он бы мог помочь с пропусками, но его нет, – ломал голову Олег над проблемами. – Привлечь к операции Дашу и Василия? Но полковник Воскресенский приказал их использовать только в крайнем случае… А сейчас не крайний?!»
– Парни, а почему бы нам не задействовать в операции Мирона Студенца с сыновьями? – предложил Федор. – Он бы и с площадкой помог, и с топливом для костров.
– Рискованно, – покачал головой Сергей. – Полицаи, они и в Африке полицаи… Да и до Мирона, считай, километров семьдесят, а дороги? Нет! Не вариант!
– Другого я не вижу… Надо попробовать, – настаивал Федор. – Отыскать хутор для меня не проблема. А кроме того, по пути найду место выхода в эфир… Эту задачу тоже надо решать… Ну что, Старый, используем Мирона?
– Ничего не остается… Попробуем. Ты, Медведь, завтра же отправляешься на хутор, рацию берешь с собой. После того, как определишься с посадочной площадкой и будешь уверен в Мироне и его сыновьях, ищи место и выходи в эфир. После передачи координат рацию можно уничтожить: найди место и утопи. С собой не бери, не рискуй! – строго предупредил Самойлов. – Учти, что тебя запеленгуют. Продумай пути отхода с места передачи. Оружие применяй в крайнем случае. Нам шум не нужен. Время посадки самолета четыре утра. К этому времени, я надеюсь, мы с Лесковским управимся. Во Львов не возвращайся. Останешься на хуторе: и за помощниками присмотришь, и обеспечишь посадочную полосу.
– Все хорошо, только не очень… Вы как хутор без меня найдете? – усмехнулся Федор. – Тем более ночью, с пленником… Если с машиной будет порядок, то вы до какого места поедете? Нет, парни, так дела не делаются. Решив все вопросы, я возвращаюсь во Львов! – заявил он категорично.
Поразмыслив, Олег согласился.
– Только так: не спеши, у тебя четыре дня. Ждем тебя ночью в пятницу. В субботу идем на венскую оперу… и завершаем операцию.
– Я вот что думаю, – с бесенятами в глазах, вкрадчиво произнес Сергей. – Только на одной машине можно свободно передвигаться во все стороны без досмотра… Это на легковушке оберста Эриха Энгельса! Машину начальника львовского гестапо никто не остановит, тем более не проверит. Вот ее и надо добывать.
– Это безумие! – воскликнул Федор.
После воцарившейся тишины и длительной паузы первым голос подал Олег:
– Я бы так не сказал. Авантюра! Согласен! Но не безумие. Думаю, что такой любитель оперы, как Энгельс, спектакль венских солистов не пропустит. Значит, надо брать автомобиль у оперного театра. Позже решим, как это сделать.
– Слишком много поставлено на случай, – покачал головой Федор. – Страховки нет ни по одной позиции: ни с отходом из театра, ни с автомобилем, ни с похищением Лесковского. Даже с самолетом мы действуем без подстраховки – а вдруг непогода, и вылет отменят. Как мы это узнаем, если рацию я утоплю?
– Вот заладил… если, если! Да все будет нормально, – отмахнулся Сергей.
– Вообще-то Медведь прав, – кивнул Олег. – Быть уверенными на все сто мы не можем. До сих пор нам везло. Но все до поры до времени. Вот что, твоя, Медведь, поездка на хутор остается в силе, только ты рацию припрячь где-нибудь. Так, на всякий случай. А мы здесь с Серым, пока тебя не будет, покумекаем насчет других вариантов.
2– Привет, земляк!
Федор вывернулся на дорогу из-под лошадиной морды, испугав кобылу. Та встала, задрала голову, заржала.
– Тю, оглашенный! Кого там нелегкая принесла! – донесся возмущенный голос возницы.
– Так то я, батька Мирон!
Федор, широко улыбаясь, протянул руку.
– Здорово. Не признал?
Пожимая руку Федору, Мирон Студенец тоже расплылся в улыбке.
– Как же не признать, признал. Ты один такой на всю округу. Медведь, да и только. Почто пожаловал? А где твои товарищи?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – отшутился Федор. – Ты, никак, на хутор?
– Да, возвращаюсь. А тебе на что?
– Интересуюсь, батька Мирон. Хочу с тобой прокатиться. Не сгонишь с телеги?
– Садись.
Проехав с полкилометра, Федор скомандовал:
– Давай-ка, дядька Мирон, правь к тем березам, поговорим.
– А здесь чем не разговор? – насторожился возница.
– Ты правь, правь… – настоял на своем Федор и, когда Мирон остановился в указанном месте, продолжил: – Ты скажи мне, Мирон Студенец, тебе верить можно?
– Ты, парень, не темни. Я вам в прошлый раз помог, помогу и сейчас. Говори, что нужно.
– В прошлый раз ты сам за себя… а сегодня и твои хлопцы понадобились… Не бойся за них, им стрелять не придется… Но ты можешь поручиться за них?
– Как за самого себя! Это же мои дети!
– Хорошо, верю. Но если что не так… ты сам понимаешь…
– Говори!
Помявшись и немного поразмыслив, Федор пояснил:
– Мы закончили свои дела здесь и должны вернуться к своим. За нами прилетит самолет. Но ему где-то нужно сесть. Вся надежда на тебя: ты же местный и можешь указать нужную площадку.
– Проще простого. Перед войной под Дрогобыч не раз залетали немецкие самолеты. Как бы ошибались и садились на одно и то же поле. Ровное, открытое, грунт твердый, ведь сейчас зима. Я покажу… Ты скажи, сыновья-то зачем?
– Самолет будет садиться ночью…
– Нужны посадочные костры, – догадался Мирон.
– Да. И зажечься они должны в определенное время и в определенном порядке… Кроме того, нужен керосин или бензин, чтобы без осечек…
– Керосин есть. Сухих дров для костров наготовим, на лошадке прямо с хутора привезем. Что еще?
– Все, батька Мирон. До твоего хутора еще километра два… Ты поезжай, а я тебя здесь подожду. Отведешь на взлетное поле.
– Может, на лошади? – предложил Мирон. – Километров пять-шесть до места…
