Иван Стрельцов - Уничтожить всех
Причиной кулинарной нелюдимости Стэмпина была его любовь к американской кухне. Он ненавидел устриц, паштет из гусиной печени — в общем, все то, чем обычно пичкают на деловых приемах. Всем этим изыскам он предпочитал бифштекс с кровью, картофель фри или отварной рис, салат с капустой и ананасами. А на десерт обязательно яблочный пирог. Грубая калорийная пища, напоминающая о беззаботном детстве в Канзасе.
И на этот раз его заказ был неизменным — бифштекс с поджаристой корочкой и сочный внутри, горка желтоватого отварного риса и большая пиала салата из грубо нарезанных листьев пекинской капусты и долек свежего ананаса. Пирог обычно подавали позже, вместе с большой чашкой кофе без кофеина.
Но приступить к трапезе Стэмпин не успел — дверь отворилась, и в кабинет вошел незнакомый мужчина.
— Язва ануса чудовищно прекрасна, — произнес незнакомец и криво ухмыльнулся.
— Кто вы такой и что вам нужно? — держа в левой руке вилку, а в правой нож, холодно спросил главный менеджер «Нового Космоса», возмущенный наглостью незнакомца. Но в его глазах появился страх разоблачения.
— Артюр Рэмбо, поэт-гомосексуалист, воспевающий страсть к себе подобным. А я человек, которому известно о ваших проблемах и который в состоянии их усугубить или, наоборот, разрешить за вас, — невозмутимо произнес Триш. — Если мы, конечно, сможем договориться.
— Обойдемся без загадок, говорите начистоту, — стараясь скрыть свой испуг, сказал Стэмпин, нарочито небрежно бросая на стол салфетку.
— В самое ближайшее время вас ждет грандиозный скандал за разбазаривание средств компании «Дженерал Кирк», входящей в конгломерат «Новый Космос». Скорее всего, вас с позором уволят и, что еще вероятнее всего, ваша супруга подаст на развод. Вы останетесь нищим безработным, потому что, взяв вас на работу, любая фирма подмочит свою репутацию. И это еще помимо того, что в любой момент может всплыть история с Шоколадным Голиафом.
— Что вам нужно? — вместо того чтобы поинтересоваться, чем же ему может помочь незнакомец, устало спросил Винсент.
— Меня интересует проект «Кентавр». — Майкл с полуслова понял своего собеседника и также дал прямой ответ.
— Это невозможно. — Лицо американца исказила кривая ухмылка. — Я всего лишь управляющий и не имею к научным разработкам никакого допуска. Даже в Совет директоров вхожу в качестве консультанта. Так что даже при всем желании помочь вам не смогу.
— Нас не интересует документация на спутник «Кентавр». Нам необходимо сорвать его запуск.
— Вы работаете на конкурентов, — почти шепотом проговорил Винсент, хотя понятия не имел, кто может конкурировать с международным конгломератом, где шестьдесят процентов капитала принадлежат государствам — мировым лидерам, а еще сорок — крупнейшим финансовым группам. Более того, «Новый Космос» не является закрытым орденом для избранных, в конгломерат мог вступить любой желающий, имеющий свободные средства. Здесь крылось что-то другое…
— Какая разница, кто, что и для чего будет делать, — начал психологическую обработку главного менеджера Майкл Триш. — Главное в другом, вы — человек с гениальными умственными и организаторскими способностями. Ворочаете миллиардами, получаете миллионы за свой труд и при этом не имеете своего цента. Вы как раб на галере под названием «Госпожа Кирк». Я же вам предлагаю выход на свободу во всех смыслах. — Англичанин положил на стол два чека, на которых отчетливо была видна сумма — пятьсот тысяч евро. — Это для начала. Когда всё будет закончено — я заплачу вам пять миллионов. С этими деньгами вы сможете спокойно уехать на какой-нибудь тропический остров и прожить остаток дней со своим другом счастливо, в покое и уединении.
— Почему пять миллионов, почему не десять? — Неожиданно Винсент Стэмпин в упор посмотрел на Триша.
— Потому что я плачу вам ровно столько, во сколько обойдется вся операция по срыву старта «Кентавра», — не моргнув глазом, солгал Триш. Операция, им задуманная, стоит куда больше, чем названная американцу сумма.
— Логично, — понимающе улыбнулся управляющий, прекрасно понимая, что всему есть своя цена. — Что я должен буду сделать?
— До запуска еще два года, поэтому работайте как обычно, — произнес Майкл и, указав на чеки, добавил: — Теперь, когда у вас появилась финансовая возможность, можете побаловать своего Шоколадного дружка. А когда наступит время, я скажу, что нужно делать. Ничего сложного для вашей должности не будет.
— Согласен, — с готовностью ответил Винсент Стэмпин. Сгребая со стола два чека, сунул их в боковой карман пиджака, как обычную мелочь, и взял в руки столовые приборы.
Майкл Триш вышел из кабинета. К нему тут же присоединился Кипер, все это время находящийся в соседнем кабинете. Британец, как всегда, был сама элегантность. В левой руке держал элегантный кейс из крокодиловой кожи, где лежало шпионское оборудование, позволяющее делать скрытые записи при помощи портативной видеокамеры.
Вся беседа с главным менеджером «Нового Космоса» была записана и теперь служила дополнительной гарантией того, что тот с крючка не соскочит.
Мужчины вышли из ресторана вместе. Джон Кипер закурил и вопросительно глянул на своего патрона:
— Что дальше?
— Дальше? — задумчиво переспросил Триш, глядя куда-то вдаль, и тут же ответил: — А дальше мы займемся русским профессором…
Москва (наши дни)
Черный «двести двадцатый» «Мерседес» с тонированными стеклами и синей мигалкой на крыше, как лосось, идущий на нерест, выпрыгнул из бесконечного автомобильного потока, заполнившего Кутузовский проспект.
Машина, мягко шурша широкими шинами, замерла у полосатого шлагбаума, прикрывающего въезд во двор. Моложавый постовой, сидящий в стеклянном «стакане», едва заметив знакомый номер, тут же надавил кнопку автоматического подъемника шлагбаума. «Мерседес» мягко вкатился во двор.
Охрана здесь была не столько роскошью, сколько осознанной необходимостью. В этом доме проживали государственные деятели, члены правительства, депутаты Государственной думы, а также видные ученые.
Черный, поблескивающий антрацитом «Мерседес» с номерами Главного управления охраны обеспечивал безопасность ведущего специалиста Института ядерной энергии имени Курчатова академика Вячеслава Андреевича Никифорова.
Машина остановилась перед первым подъездом. Из салона выбрался молодой человек высокого роста, коротко стриженный блондин с атлетической фигурой. Черный костюм, белая рубашка и черный галстук делали его похожим на офицера КГБ, какими их обычно показывали в советских фильмах.
На самом деле мужчина никакого отношения к КГБ не имел. Когда развалился Союз и канул в Лету его передовой отряд, Денису Янову было всего пятнадцать лет. Теперь бывший мастер спорта по спортивному троеборью имел чин капитана и десятилетнюю выслугу в ГУО, а также за его спиной остались две продолжительные командировки в «горячие точки». С места последней он привез медаль «За отвагу».
Расставив ноги на ширину плеч, Денис привычным движением расправил руки. По его лицу проскользнула тень недовольства. Он ощупал правый бок, потом одернул полы пиджака и поспешил к подъезду.
В просторном холле за старинным письменным столом важно восседала похожая на монументальное скифское божество консьержка со странным именем Олимпиада и обычным отчеством Тихоновна. Несмотря на внешне суровый вид, женщина она была тихая и незлобивая.
— Доброе утро, Олимпиада Тихоновна, — войдя в холл, поздоровался Денис.
— Доброе, — доброжелательно ответила консьержка и тут же мягко упрекнула: — Выходной день, а ты все работаешь.
— Наша служба и опасна и трудна, — уходя от ответа, пропел на оперный манер капитан, исчезая в кабине лифта. Створки дверей негромко сомкнулись. Улыбка тут же сползла с лица Дениса — боль в правом боку беспокоила его уже не на шутку.
«Наверное, вчера в спортзале перетренировался, вот крепатура и дает о себе знать», — подумал Янов.
Наконец лифт остановился на седьмом этаже. Пройдя по блестящему покрытию лестничной площадки, молодой человек подошел к двери и надавил на черную пуговку звонка. Дверь из мореного дуба бесшумно отворилась, в проходе стояла младшая дочь академика Таисия. Двадцатипятилетняя взбалмошная особа, успевшая уже дважды побывать замужем и теперь пребывающая в пока еще безуспешных поисках нового претендента на ее руку и сердце.
— О-о, месье бодигард, — при виде Янова блеснули алмазами большие синие глаза молодой женщины. Как предполагал Денис (и не без оснований), дочка академика положила на него глаз. — Вы, как я поняла, прибыли за моим папа?
— Так точно, — не придумав ничего оригинальнее, ляпнул офицер.
— Ну, входите, — прогнулась в реверансе Таисия. — Объект вашей неустанной заботы будет вот-вот готов к отправлению в путь.
