Партизаны. Цирк - Алистер Маклин
— Не принимай это так близко к сердцу, — сказала она. — Все образуется. Они не понимают тебя, потому что мужчины.
Примерно десять минут спустя Петерсен с компаньонами подъехал к причалу на старом, не то военном, не то гражданском, грузовике с брезентовым кузовом, и таким же хлопающим на ветру пологом у заднего борта. Майор спрыгнул с води тельского сиденья на землю о окинул взглядом пятерку, стоящую на палубе «Коломбо»: Карлоса, Джакомо, Лоррейн, Зарину и Михаэля. Рюкзаки и рации стояли у их ног.
— Готовы? Мы тоже, — сказал Петерсен. Он был в великолепном расположении духа. — Только поднимемся на борт за своими вещами.
— Нет нужды, — откликнулся Карлос. — Два моих Пьетро уже несут их.
— А наше оружие?
— Не оставлю же я вас голыми, — Карлос спустился по трапу на набережную. — Как прошла встреча с комендантом?
— Лучше не бывает. В теплой, дружественной обстановке и, как видите, с пользой для дела, — Петерсен достал две бумаги. — Военный пропуск и разрешение на вождение этого транспортного средства. Пропуск, правда, действителен только до Метковича, но там мы уже выйдем на прямую дорогу. Оба документа подписаны майором Массамо. Вы не хотите сесть вместе со мной в кабину? — обратился он к девушкам. — Там гораздо удобней и комфортабельней. К тому же кабина отапливается, а кузов — нет.
— Спасибо, — сказала Лоррейн. — Я лучше сяду в кузов.
— О нет! Она не поедет в кузове! — воскликнула Зарина. — И я тоже — просто больше не выдержу этой пытки.
Она взяла Лоррейн за руку и стала шушукаться с ней, в то время как Петерсен терпеливо разглядывал небеса. Сперва Лоррейн энергично мотала головой, но затем с неохотой кивнула.
На прощанье все обменялись рукопожатием с капитаном. Все, кроме Лоррейн, взор которой был устремлен куда-то в сторону доков. Карлос, несколько раздраженно взглянув на нее, произнес:
— Хорошо. Вы огорчили меня, а я, забыв про долг и обязанности офицера и джентльмена, в свою очередь, расстроил вас, — он обнял девушку и довольно крепко поцеловал ее в щеку. — Пусть это будет моим «простите» и «прощайте».
Петерсен запустил астматично закашлявший дряхлый мотор, и машина двинулась с места. Престарелый часовой выглянул из окошечка караульной будки, проигнорировав предъявленные майором документы, и мечтательно помахал вслед рукой. Перспектива выходить на мороз его явно не привлекала.
Выехав с территории порта, Петерсен искоса взглянул на своих пассажирок. Лоррейн сидела на противоположном крае сиденья, неподвижно глядя вперед. Лицо ее было залито слезами. Майор вопросительно посмотрел на Зарину, но получил в ответ каменный взгляд и сосредоточился на тряской дороге, то и дело ощущая ребрами прикосновение острого локотка девушки.
В кузове грузовика, уже оскверненного сигарами Джордже, Джакомо изумленно уставился на лежавшую у его ног груду просмоленного брезента. Он легонько похлопал толстяка по колену.
— Джордже…
— Да?
— Вам когда-нибудь доводилось видеть брезент, живущий своей собственной жизнью?
— Пожалуй, нет.
— Вы можете сделать это сейчас. Толстяк посмотрел в направлении указательного пальца Джакомо.
— О Боже, надеюсь, они там не задохнулись! — Джордже откинул брезент, обнажив три скрюченные фигуры, прочно связанные по рукам и ногам. — Нет, все в порядке.
В кузове царил полумрак, но света хватило для того, чтобы Джакомо распознал старика и юнца, которые этим утром заходили за Петерсеном.
— А кто третий? — поинтересовался он.
— Майор Массамо. Комендант или помощник коменданта, как я полагаю.
Михаэль, сидевший напротив них рядом с Алексом, пробубнил:
— Кто эти люди? Что они делают здесь? Почему они связаны? — вопросы задавались без какого-либо реального интереса. Это были первые слова, произнесенные им сегодня. Голос Михаэля звучал монотонно — он все еще пребывал в шоке. Морская болезнь в сочетании с ночным инцидентом произвели на него неизгладимое впечатление.
— Комендант порта и двое его солдат, — повторил Джордже. — Они находятся здесь, потому что могли поднять тревогу. А связаны и рты у них заткнуты, чтобы эти люди не принялись петь и плясать по дороге, пока мы не покинем порт. Вы задаете неумные вопросы, Михаэль.
— Это тот самый Массамо, на которого ссылался майор Петерсен? Как вы заставили его подписать документы?
— Подозрительность, Михаэль, вам не к лицу. Комендант не подписывал никаких документов. Это сделал за него я. В канцелярии полным-полно бумаг, на которых стояла подпись Массамо. Не обязательно быть высококвалифицированным фальшивомонетчиком, чтобы подделать подпись.
— Как вы намерены поступить с ними?
— Избавимся в подходящее время в подходящем месте.
— Избавитесь?!
— Успокойтесь, юноша. Вечером они вернутся обратно в Плоче. Благодарите Бога за то, что вам не пришлось расстреливать ваших союзников.
Молодой человек, вновь посмотрев на связанных пленников, пробормотал:
— Понятно… Да… Союзники…
Время от времени грузовик останавливали итальянские дорожные патрули, которые задавали стандартные вопросы.
Петерсен притормозил машину возле армейской заправочной станции, выскочил из кабины и предъявил какие-то бумажки капралу. Дождавшись, когда тот залил в бак бензин, майор протянул капралу деньги, за что был награжден удивленным салютом, и грузовик беспрепятственно продолжил свой путь.
— Какие же это солдаты, — сказала Зарина, — они не должны себя так вести, тем более на войне. Похожи на сонных мух.
— Согласен, энтузиазма им не хватает, — отозвался Петерсен. — Итальянские солдаты предстали далеко не в лучшем виде. Они великолепно воюют, — но не на этой войне. С самого начала итальянцы не хотели принимать в ней участия. Теперь это совершенно очевидно. Они остались к войне равнодушны, — несмотря на воинственные речи Муссолини. На передовой итальянские части сражаются вполне сносно, однако движет ими не патриотизм, а всего лишь профессиональная гордость. Впрочем, нас это устраивает.
— Что за бумажки вы вручили тому солдату?
— Талоны на топливо. Мне дал их майор Массамо.
— Талоны на топливо, бесплатное, разумеется. И деньги для солдата вам дал майор?
— Конечно, нет. Мы не воруем деньги.
— Только грузовики и талоны. Или вы их позаимствовали?
— Да, одолжили на время. Во всяком случае, грузовик.
— Которые вы, естественно, вернете майору Массамо?
Петерсен удивленно взглянул на девушку.
— Я предполагал, что вы будете испуганной, нервной, но не такой любопытной. Не люблю, когда меня допрашивают. Помните, что мы с вами находимся в едином строю? Что же касается грузовика, то, боюсь, комендант вряд ли увидит его снова.
Дальнейший путь продолжался в молчании. Через пятнадцать минут машина въехала в город Меткович. Остановив грузовик на центральной улице, Петерсен вылез из него и зашагал куда-то по тротуару. Приоткрыв дверцу кабины, Зарина крикнула ему вслед:
— Вы кое-что забыли!
— Что?
— Ключи от машины. Вы оставили их в замке зажигания.
— Пожалуйста, не говорите глупости, — Петерсен
