Лихие. Смотрящий (СИ) - Вязовский Алексей
— Что я задумал? — спросил я их и откинулся на диване. — Я, пацаны, задумал такое, что если получится, то стрелять нам с вами больше никогда не придется, только отстреливаться. — Понятно?
— А можно… э-э-э… поинтересоваться, о какой сумме идет речь? — спросил Карась, который имел представление о счастье примерно такое же, как Шура Балаганов. Тому нужно было шесть тысяч четыреста рублей, а этому столько же, но в долларах. Дальше цифры в его личном калькуляторе заканчивались.
— Я целюсь примерно на миллион, — сказал я, и все впечатлились не на шутку.
— Миллион рублей — это круть! — уважительно покачали головами пацаны.
— Долларов! — сказал я и выпустил в потолок струю дыма. Надо заканчивать с курением, но все никак не получалось.
— Ты, Серый, в порядке? — поинтересовался Димон. — Головка не кружится? Ты что, Центральный банк решил ограбить?
— В точку! — щелкнул я пальцами. — Его! Его сейчас все кому не лень будут грабить. И мы тоже поучаствуем в этом процессе. Но только самую малость, чтобы найти все нужные концы. А потом…
— Что потом? — жадно спросили пацаны.
— А потом мы будем грабить тех, кто грабит ЦБ, — с видом превосходства посмотрел я на них. — Так гораздо проще.
— Слушай, братан, — почесал репу Копченый. — Если я хоть немного секу в ценах, то за лимон зелени можно купить всю Лобню, а в нагрузку еще отдадут Долгопрудный с Химками.
Что тут сказать… Григорий не был титаном мысли, но суть происходящего уловил абсолютно верно. Доллар стоил безумно дорого, а имущество разграбляемой страны — невероятно дешево. И пока еще невероятно дешево стоили услуги чиновников, которые сами не понимали, что за сокровища попали в их распоряжение. Пройдет совсем немного времени, и они все поймут и встанут во главе прихватизации. А нам надо успеть раньше.
— Тебе, Гриша, надо людей найти с паспортами, — сказал я. — Бери тех, кто сам себя не помнит. Лучше героиновых нариков, но таких, у кого мозги еще до конца не отъехали.
— Зачем? — гадливо поморщился Копченый. Для него наркоман — не человек, а так… хуже крысы помойной.
— «Золотой теленок» смотрел? — спросил я. — «Рога и копыта». Зиц-председатель Фунт! Помнишь такого? «Ах! Как я сидел при Керенском!». Вот таких фунтов и будем из них делать. Они все равно убьются рано или поздно, так пусть хоть пользу обществу перед смертью принесут.
— А потом что? — спросили пацаны.
— А потом мы с вами пару раз реализуем схему, которая называется «поддельные авизо». Схему эту еще никто не знает, она новая. И будет такой ну… примерно год. Может, даже меньше. Потом ее прикроют, зуб даю! Даже у идиотизма наших властей есть предел.
Если выгорит с авизо, то всю эту темы с паленым спиртом, крышеванием Лобни, Шарика и окрестностей можно будет прекращать. Ходить в слугах у Баранова и Ко не хотелось.
— Чё за схема? — спросили парни, глядя на меня, словно дети на фокусника.
— Вот представьте, пацаны, есть фирма Василек, и у нее на счету лежит бабло. И вот операционистка берет и втыкает палец не в ту кнопку на своем телетайпе и отправляет все нажитое непосильным трудом на ТОО Заветы Ильича…
— Почему Ильича? — быстрее всех очнулся Димас.
— Да похер, куда она их отправила, — отмахнулся я. — Главное, что товарищ на том конце провода уже стоит с доверенностью от этого самого Завета и с мешком для денег. А минут через пятнадцать операционистка смотрит на часы и пишет новое поручение. Ой, простите дуру неопытную! Аннулируйте последнюю платежку как ошибочную. Заранее мерси! Вот эта бумажка и называется авизо.
— И чё? — глаза расширились у всех, включая Китайца.
— А то, что мешок с баблом уже унесли, деньги вернули на счет Василька, и никто ни сном ни духом о краже до следующей ревизии. А она будет только через месяц. Или вообще через квартал.
— Серый! — бычок на губе Карася держался каким-то немыслимым чудом. — Так ведь всю страну украсть можно!
— А я тебе о чем! — кивнул я. — Мы всю страну красть не будем, Вован. Мы малость сами пошустрим, пока эту тему все на свете не прочухали, а потом займемся теми непорядочными гражданами, которые тоже начнут воровать деньги из бюджета. Потому как красть у пенсов и прочих инвалидов — это западло. А воровать у тех, кто ворует — наоборот, хорошо! Вот этим мы с вами и займемся через несколько месяцев. А учитывая, с какой скоростью растет курс бакса, то каждый день, что денежки лежат не у нас, я считаю личным оскорблением.
— С ума сойти! — Копченый обхватил голову. — Прости, Серый, не успеваю я за тобой. Я полгода назад баранку крутил, а теперь в офисе сижу, секретарша у меня такая, что и не посмотрела бы на меня раньше… Бугор нефтебазы передо мной зайчиком скачет… Может, малость тормознемся, а?
— Все так думают? — спросил я.
— Да! Неплохо пока все идет, Серый, — несмело поддержали пацаны. — Металл, бензин, рынок, спирт… Шарик прикрутили. Да скоро щеки подрезать придется!
— Ни хрена вы так и не поняли! — звенящим от злости голосом сказал я, даже ударил ладонью по столу. — Расслабились от минетов ваших секретуток? Богами себя посчитали? На этом пути, парни, остановиться нельзя! Если мы не заберем, заберут другие, а потом придут к нам и возьмут за вымя. И уже мы будем платить дань как последние лохи.
— Братву подтянем, — несмело сказал Штырь.
— Сколько ты ее подтянешь? — презрительно спросил я. — У шадринских триста стволов. У них особисты бывшие пашут, разведка своя, а выстроено все, как в армии. Нам люди Лобню и Шарик дали под обязательства, но если они почуют, что мы слишком хорошо жить начинаем, обезжирят на раз. Будем, как пехота, за еду лбы под пули подставлять. Ты хочешь себе такой жизни, Пахом? Я — нет!
— Тогда нам свой банк нужен, — сказал Карась после раздумья. — Дауном надо быть, чтобы такое бабло в мешках хранить.
— Вот ведь! — восхитился я. — Просветляет иногда. Конечно, нужен! И мы его сделаем. Или купим… Или отожмем. Банков сейчас как говна за баней. И лицензию получить довольно просто. Непросто потом ее сохранить. Вот в чем засада.
— Йосик! — сказал вдруг Димон.
— Что Йосик? — недоуменно посмотрели мы на него.
— Йосик Варшавер, — недоуменно посмотрел он на нас. — Чмо очкастое! Скрипач сраный! Глиста в скафандре! Забыли, что ли? До пятого классе с нами учился, а потом в Москву переехал. Мать моя с его матерью общается. Он в банке трудится. Клерк какой-то. Но мать говорит, он пиздец какой головастый. Весь мозг мне проклевала, его в пример ставит.
— Чмо очкастое помню, — хмыкнул Карась. — Сам пинал его пару раз.
— Найди повод встретиться, Димон, — сказал я. — А пока готовим операцию.
* * *Война войной, а жилищную проблему надо было решать. Я зарулил на Волге к подъезду и выключил магнитолу. Как же достала эта политика! Оппозиция в Верховном совете чуть ли не в голос материт власть и явно готовит какую-то подляну. Все эти Хасбулатовы, Руцкие и прочие уже в следующем году попробуют подвинуть Борьку-алкаша на мороз, а тот им выдаст из танков по личным кабинетам в Белом доме. Но пока все еще идет подковерная возня. Гайдар только зашел в премьеры, как все взвыли и уже требуют его отставки. Следующим, кажется, будет Черномырдин, и этот «тяжеловес» зайдет в российскую политику надолго.
— Ты чего такой мрачный? — сидящая рядом Лена нервно теребила ремешок сумочки. — Может, ну ее эту квартиру?
— Цыц! Я ж сказал — будет тебе хата. Значит, будет. Хлыстов слов на ветер не бросает.
Мы вышли из машины. Нас уже ждала риэлторша — худощавая женщина лет сорока с крашеными волосами.
— Здравствуйте! Я Ирина, мы говорили по телефону, — защебетала она.
— Здорόво, Ириш — протянул я руку, а женщина неуверенно ее пожала.- Ну что, показывай, что у тебя есть для солидных людей.
Первая квартира была на Кутузовском. Двушка, но просторная, с видом на Москву-реку. Мимо дома на работу каждый день катается Ельцин, рядом живут всякие именитые товарищи — композиторы, спортсмены…
