Прости. Забудь. Прощай - Алексей Коротяев
крикнула — Игорь… или кто там сегодня. Карету готовьте.
Маша любила носить белоснежные вещи и каждый раз, отправляясь
куда-нибудь на машине, заставляла прислугу тщательно протирать и без того
безупречно ухоженные бежевые сиденья своего черного в синеву шикарного
«Линкольна». Падая на его поверхность, луч света сначала тонул в ней, как
в черной дыре, а затем, вырвавшись из бездны, расплывался по поверхности
ровным, почти неземным сиянием. Любая черная машина всегда выглядит бо-66
гаче своих собратьев других цветов. Это девушка поняла давно и поэтому неизменно выбирала только черные.
Олег уже не меньше двух часов стоял на противоположной стороне
улицы, размышляя о том, что ему делать. Услышав звук заработавших меха-низмов, он быстро перебежал поближе к воротам. В этот момент из них показал-ся сверкающий «Линкольн», и Олегу пришлось прыгнуть в сторону с обочины, чтобы не оказаться под его колесами. Мощная, как танк, машина прогрохотала
мимо Олега по мостовой, обдав его ботинки зеленоватой водой из лужи. Разглядеть, кто был внутри, он не успел, да и за хорошо тонированными стеклами
много не увидишь.
— Ладно! Примем меры! А сами-то чего?
Ответа не последовало, и в трубке раздались гудки.
Сидящий на переднем сидении бугай недовольно покрутил головой, закрыл телефон и повернулся к водителю:
— Игорь! Звонили наши. На подъезде к объекту поосторожней. Там
какой-то придурок по дороге гуляет и на дом поглядывает. Это он на выезде из
ворот нам чуть под колеса не попал. Час назад ребята у него документы прове-рили и сумку перетряхнули. Молодой парень. Москвич. Тем более странно. Что
он тут делает? Вопросы про хозяйку задавал. Его прогнали, а он опять появился
и ходит по другой стороне улицы туда-сюда. Непонятно только, почему не на-валяли хороших и не сдали Захарчуку. Тупаки ленивые.
Маша прислушалась к разговору.
— Ты о ком, Володя? Москвич? Про меня спрашивал? Я хочу посмотреть! — Зачем Вам это, Мария Владимировна! Сейчас мы его… Не открывай-те окно! Но Маша уже не слушала, и когда машина поравнялась со стоящей
на обочине фигурой, блестящая тонированная поверхность стекла медленно
поползла вниз.
Прямо на Машу смотрел воспаленными от усталости и напряжения
глазами…
— Олег! — крикнула Маша.
Парень заметно вздрогнул, ожил и бросился к машине.
— Вы его знаете, Мария Владимировна? — быстро спросил бугай.
— Ты что, идиот, Володя? Не видишь?
И тут же властным голосом приказала:
— Все вон из машины. Сейчас же!
67
— Мы не можем, Вы же знаете, Мария Владимировна.
— Я не прошу, а приказываю, — угрожающе продолжила Маша. — В жизни не была серьезней! Мой характер вы знаете!
И добавила миролюбиво:
— Я скоро вернусь, и неприятностей у вас не будет. Ну! И никому не
звонить! Охранники и шофер неохотно подчинились и вылезли из машины.
Женщина тут же пересела на переднее сиденье водителя и начала, глядя в зеркало, приводить свои волосы в порядок. Затем стерла салфеткой
помаду и быстро и ловко снова накрасила губы.
Опустив окно, сказала отрывисто:
— Садись…Олег.
Парень протиснулся между охранниками, неловко забрался на переднее сиденье и, путаясь в ремнях безопасности, что делало его страшно похожим на неловкого школьника старших классов, сел рядом. Бледный, растерян-ный, боясь повернуть голову, он смотрел прямо перед собой. Машина, взревев
от страшной дозы впрыснутого в могучий двигатель автомобильного адреналина — лучшего 95-го бензина в городе, рванула с места. Тот, кого Маша называла
Володей, проводил машину глазами и достал из кармана телефон.
Олег дрожал от пережитых волнений и близости сидящей рядом Маши.
Ее волосы пахли свежестью только что очищенной весенней веточки, а кожа –
ароматом каких-то очень дорогих духов. Когда Маша делала вдох, ее грудь высоко вздымалась. Рука Олега тогда едва касалась талии девушки, и он чувствовал, как под шелковой блузкой грациозно изгибается прекрасное тело.
— Машенька…
Губы не слушались. Ладони предательски вспотели.
— Глупый! Зачем ты прилетел? — как издалека услышал он Машин голос, немного хрипловатый и с какой-то неожиданно слащавой интонацией. Так, наверно, звучал бы на съемках голос актрисы в картине немого кино начала века.
— Я испугался, что с тобой что-то случилось. Ждал, волновался. Места
себе не находил.
— Глупый и еще раз глупый. Я бы управилась со своими делами и при-летела. Ты должен меня слушаться. Видел, какие у меня тигры с тумбы на тум-бу прыгают, если захочу?
— Видел! Объясни… Кто эти люди? Кто… ты?
— Все, — строго остановила его Маша. — Не торопись, узнаешь.
— Я так люблю тебя!
— Любишь?
68
Маша рассмеялась:
— Мы даже и не спали вместе! А если я тебе в постели не понравлюсь? –
задрав головку со спадающим на щеку игривым завитком волос, нарочито капризно спросила она.
— Что ты… Как это? Когда любишь…
— У тебя правда никогда ничего не было с девушками? — продолжала
задавать вопросы Маша.
— Правда!
— Значит, я буду первая?
Олег смущенно помолчал.
— Надеюсь.
Маша поймала себя на мысли, что ее возбуждает неопытность этого
парня, без сомнений, совершенно потерявшего от чувств к ней голову. Забавно
было наблюдать, как он ловит каждое слово и движение, дрожит, едва коснув-шись ее кончиками пальцев.
Олег разглядывал свою любимую с восторгом и обожанием. Маша оказалась значительно красивее в жизни, чем на фотографии и скорее напоминала
предмет искусства, чем живого человека. Он даже не предполагал, что такие
совершенные лица существуют в природе. Одно дело — смотреть на глянцевые
обложки журналов, и совсем другое — находиться с подобным существом рядом.
Внезапно девушка сама расстегнула Олегу куртку, притянула парня к себе, обхватив за шею, и крепко прижалась к его губам. Полнота и упругость Машиной
груди вырвали из груди парня тихий и протяжный стон.
— Ну, нет! Я тебя никому не отдам, — как подтверждение каким-то своим
сокровенным мыслям прошептала она.
В это время голосом Селин Дион громко запел телефон. Маша мгновенно оттолкнула тяжело дышащего, оторопевшего Олега и, выдернув мобильник из кармана пиджака, спокойным холодным голосом сказала в него:
— Все нормально. Я еду домой.
Повернувшись к Олегу, объяснила:
— Беспокоятся за меня!
И уже серьезно добавила:
— Теперь послушай! У меня действительно серьезные проблемы. Объ-явился мой бывший муж. Пришлось нанять охрану. Он очень опасный человек, уголовник. Это все, что тебе пока нужно знать. Нас не должны видеть вместе.
Я обо всем позабочусь. Выходи из машины. Поймаешь попутку в сторону города. Тут недалеко, километров десять, не больше. На рынке есть бывший дом
колхозника. Как его называют в народе, отель «Два пера». Курятник, но
