Прости. Забудь. Прощай - Алексей Коротяев
друг на друга рычанием моторов, пыльные авто.
— Все спешат куда-то, — подумалось ему. — К своим семьям, в тепло и в
созданный по собственным возможностям и понятиям уют.
Так стало одиноко и жалко себя! К тому же он внезапно почувствовал
страшную усталость, заполняющую вместе с холодком каждую клеточку его
тела. Даже мысль о том, зачем он прилетел, не придала ему сил.
Олег присел на бордюр. Хорошо еще, что от изнеможения не хотелось
есть, а то была бы полная коллекция несчастий.
— Сцена четвертая, заключительная, в которой герой погибает мучительной смертью, истекая слезами и слюной, так и не встретившись с любимой, — услышал он голос Владимира. –
— Володя! Ты что, не уехал?
— Да нет, почему? Я уже отмотал прилично, когда Ирка из отеля позвонила и сообщила, что есть клиент в аэропорт. Ему вообще-то через день надо
было, но что-то изменилось в планах, и заторопился домой. Сейчас выйдет.
Армянин строитель. Я его сюда вез.
— Так значит, номер освободился, — обрадовался Олег. — Я с ног валюсь.
Пойду… — То, что номер освободился, еще не значит, что тебе его отдадут, — резонно заметил Володя. — Но я попробую помочь. Подожди здесь.
Через несколько минут он высунул голову из двери и крикнул: 63
— Заходь!
Дежурная, не глядя, протянула Олегу лист бумаги
— Заполните и приготовьте сумму… там, в самом низу.
Володя отмахнулся от благодарностей и, подмигнув безразличной
«фаянсовой» Иришке, подтолкнул Олега к лифту.
— Отдыхай. Удачи тебе!
Повозившись в душе с кранами и не сумев выжать из них сколько-нибудь теплой воды, чтобы помыться, Олег махнул рукой и, теряя по дороге в
комнату одежду, упал на кровать. Не снимая покрывала, он забрался под одеяло и мгновенно заснул.
Разбудили его резкие, как выстрелы, звуки бросаемых на тротуар ящи-ков или поддонов с подъехавшей к зданию грузовой машины и невнятное, хри-плое переругивание рабочих.
Олег сел на кровати и потер лицо. Предметы в комнате из-за закрытых
штор имели неясные очертания. О времени он не имел ни малейшего представ-ления, так как оставил часы на раковине в ванной.
Осознав, где он находится, Олег сразу сбросил сонливость и начал
приводить себя в порядок. Одевшись, он спустился на первый этаж и спросил, где находится автовокзал.
До автобуса был еще час, и Олег успел выпить в буфете при станции
чашку мутного кофе с черствой булкой, из поверхности которой выглядывали
окаменевшие изюмины, похожие на бородавки. Мужики, приводящие автобу-сы в порядок, помогли разобраться с тем, куда ему предстояло ехать. Он знал
Машино имя, фамилию и, главное, название небольшого городка, где она про-живала. Немного, но это все, что он имел.
По Енисейскому тракту в северном направлении они тащились сначала по хорошо асфальтированной дороге, потом среди пашен по прямой, как
Минское шоссе, и наконец петляли извилистыми поворотами по тайге. Народ
устало высыпался из автобуса на остановках в больших селах и разбредался в
поисках туалетов и съестного.
Всю дорогу Олег думал о возможных причинах Машиного молчания, о
том, что скажет ей, когда увидит. Он не сомневался ни на минуту — они обязательно встретятся, и отвлекся от своих мыслей, только когда автобус въехал
в тайгу. Он не мог оторваться от красоты и мощи суровой природы вокруг, та-64
кой непохожей на прореженные рафинированные пространства Измайловского
парка.
Проснулся он от болезненного толчка в ребра. Сосед, которого он просил подсказать ему, когда будет поселок, имел очень крепкий локоть.
Олег стоял на торговой площади провинциального города, подобный
которому ему доводилось видеть пока только в фильмах. Народ вокруг него
неторопливо сновал куда-то по своим делам. Женщины тащили нагруженные
сумки, а лежащие, прижавшись друг к другу, собаки подчеркнуто безразлично
зевали, поглядывая на местных кошек.
Олег направился к рыночным прилавкам, расположившимся под широ-кими длинными навесами.
— Вы не знаете, где живет Мария Коркина? — спросил он дремавшую, но
тотчас вскочившую на ноги от звука его голоса торговку.
— Как не знать, — засмеялась она. — Купи вот окуньков сушеных к пиву.
Окуньки Олегу совсем не были нужны, но он, справедливо решив, что
за информацию надо платить, выбрал двух средненьких.
— Вот этих, — и протянул запрошенную сумму. — Ну, так где же она живет? — нетерпеливо продолжил он, облокотившись о прилавок.
Бабка засуетилась.
— Я не здешняя. Семен! — крикнула она.
Из глубины палатки неохотно выглянул заросший заспанный мужик.
— Что?
— Меня, может, убивают, а его никогда не дозовешься! Спроси, чего ему
надо. Окуньков я ему дала.
— Платить не хочет?
— Да нет, расплатился.
— Тогда в чем дело?
— Спрашивает, где Коркина живет.
Мужик проморгался и посмотрел на Олега с интересом:
— А зачем она тебе?
— Значит, знаете, — обрадовался Олег. — Она поэтесса.
И уточнил:
— Стихи пишет.
Мужик, стоящий рядом и бывший свидетелем всего разговора, рассмеялся после его последних слов.
— Поэтесса, говоришь. Я не уверен, что она даже читать-то умеет.
— Мы, наверно, про разных женщин говорим! — заулыбался Олег.
65
— Да нет! Она у нас одна такая, Коркина Мария Васильевна. Единственная и неповторимая. А живет дамочка на Первой Таежной. Если пойдешь по той
вон улице вверх до конца, на перекрестке со светофором свернешь направо.
Поднимешь руку — кто-нибудь подбросит метров четыреста. Первый дом на-лево. Он там один… гордо за забором на пустыре. Не пропустишь!
Олег поблагодарил и, придерживая бьющую по спине сумку, быстрыми
шагами, еле сдерживаясь, чтобы не побежать, пошел вверх по улице.
— Приезжий, — сказал мужик. — Говор не наш.
— Может, киллер какой, — предположил Семен? Я бы не удивился!
Часть вторая
Ошибки быть не могло. Единственный дом на пустыре…
Олег изумленно смотрел на плотно закрытые тяжелые металлические
ворота и почти трехметровый каменный забор из красного, или, как его еще называют, кремлевского кирпича, окружающий двухэтажный дом замысловатой
архитектуры.
— Действительно, мимо такого не пройдешь, не заметив, — подумал
Олег. Сердце от быстрой ходьбы в гору и волнения неистово колотилось.
Дача! Ничего себе… дачка! «Нищая провинциалка» на самом деле, похоже, оказалась, по меньшей мере, принцессой.
— Приехал! И что теперь делать? Ясно, что девушка богата. Не нужны
ей были деньги на самолет. Проверяла? Так я вроде и не обманул ее ожида-ний. Денег не просил, наоборот! А может, действительно что-то произошло? В
любом случае нельзя уезжать, не повидавшись с ней, — твердо решил Олег. — В
любом случае!
Маше не нравилось укладывать волосы в салоне из-за того, что вместе
с ней там с начала и до конца всегда находился охранник. Ни поговорить толком
с хозяйкой заведения, ни расслабиться. С другой стороны, какой-никакой, а выход в люди!
