Под ударом - Александр Афанасьев
— Гас…
Гейтс выдержал паузу.
— Первое. Я не хочу участвовать ни в чем противозаконном. А то, что ты предлагаешь, явно противозаконно.
На лице Хэтэуэя отразилось разочарование.
— Второе. Англичанам нельзя доверять. У них в прошлом было слишком много провалов и слишком много кротов. Не исключено, что есть и сейчас. Может, один из них прямо сейчас собирается втянуть нас в дерьмо. Это ведь просто, намного проще, чем убивать кого-то из нас. Сначала спровоцировать нас на нарушение закона о разведке. А затем слить информацию журналистам, каждый второй из которых левак, и посмотреть, как Конгресс в очередной раз превращает нас в котлету.
Американец бы сказал «отбивную». Но Роберт Гейтс был не совсем американцем по духу и упомянул «котлету».
— И третье. Такого источника как Арлекин не существует. Это кодовое обозначение мы использовали для группировки информации, полученной от курсантов военных училищ при помощи женщин легкого поведения, с которыми удавалось наладить сотрудничество. Только и всего. Арлекин — это название долгоиграющей операции, а не конкретного источника. Ясно?
Хэтэуей постарался не показать, как он разочарован.
— Понимаю.
— Так или иначе, я не хочу задействовать источник нашего отдела в твоем замысле. Это нецелесообразно.
Хэтэуей раздосадовано покачал головой.
— Это ошибка, попомните мое слово. Нельзя побеждать, не забивая.
— Да, только нужно выбирать приоритеты. Не мне тебе рассказывать про то, в каком состоянии сейчас управление. Нам пустили кровь, и акулы так и кружат рядом, ждут, что мы совершим ошибку — любую ошибку. Лучшее, что мы можем сейчас сделать — ошибок не совершать.
Роберт Гейтс, глава Советского отдела — не прощаясь, быстрым шагом, направился по тропе к основному зданию…
…
В основном здании ЦРУ в холле есть стена. На ней — черными звездами отмечены сотрудники Управления, погибшие при выполнении служебных обязанностей. Сейчас, буднично, посредине дня — группа старших сотрудников управления стояла и смотрела, как наносят очередную. Все они знали, что за этой звездой — скрывается Дьюи Кларидж, которого убили террористы в Саудовской Аравии. А может, это были и не террористы…
Гейтс ушел, чтобы не видеть всего этого. И сейчас он видеть все это не хотел.
Когда он вошел в холл, все еще были на месте. Пили водку. Гейтс поймал взгляд одного из них, выше среднего роста, неприметного, улыбчивого человека в черных очках, едва заметно кивнул. Нарочито небыстро пошел к лифтам, мимо киоска с прессой и снеками где работали слепые. Про него писал еще Томас Клэнси; правда, уже был план поставить вместо киоска пару торговых автоматов. Не дала пока согласие служба безопасности, потому что автоматы кто-то должен был постоянно обслуживать.
…
— Я только что разговаривал с Хэтэуеем, — почти шепотом сказал Гейтс, когда они стояли одни и ждали лифт, — он что-то знает об Арлекине. Задавал вопросы.
— Какие вопросы?
— Не конкретные. По-моему мне удалось навешать ему лапши на уши.
— Но ты не уверен.
— Да.
Подошел лифт. Они вошли в него, лифт поехал по этажам — он останавливался на каждом.
Вышли на директорском. Здесь было не так людно, хотя ремонт и обстановка напоминали государственную больницу в каком-то дешевом захолустье. Выбивались из общего ряда лишь двери без номеров и табличек с именами и зеркала на углах, чтобы те, кто говорят — могли видеть, что никто не подслушивает из-за угла.
— Зайдем ко мне — Гейтс отпер дверь, еще одну в их безликой череде, прошел в кабинет. Натирбофф[25] последовал за ним. Он был этническим русским, точнее представителем одной из кавказских национальностей. Его дедушка был полковником царской армии. участвовал в Первой мировой войне, был награжден. Его семья ушла в Турцию вместе с белыми, спасаясь от натиска большевиков. Потом перебрались в США. Натирбофф был журналистом в Египте, когда там убили Садата и считался мастером вербовки. Он и на самом деле был профессиональным журналистом и умел найти подход к людям. Его выдворили из Москвы совсем недавно, после неудачной попытки другого американского журналиста оставить закладку — начальник управления советского МИД просто назвал на пресс-конференции его имя и фамилию, после чего Натирбофф был вынужден срочно покинуть Москву. Обычно так не делается, да и сам провал того журналиста — наводил на определенные мысли.
— Как он узнал?
— Об этом потом. Ты провел проверку, как я просил?
— Да, — Натирбофф без разрешения сел на стул для посетителей, — та операция была подготовлена если не идеально, то почти идеально. Я не нашел серьезных нарушений инструкций или признаков некомпетентности.
— А это значит…
— Либо КГБ чертовски повезло. Либо у нас где-то крот.
Последнее — не укладывалось в голове. Каждый ЦРУшник помнил, как они подтрунивали над кузенами, у которых в 50-е и 60-е произошла целая серия серьезных провалов. Венцом, конечно, стала измена Кима Филби — многие прочили его на пост директора британской разведки. У них же — зверствовал параноик по имени Джеймс Джизас Энглтон, который, по мнению заинтересованных лиц, своими проверками причинил Управлению больше вреда, чем, если бы в нем был крот. В конце концов, у нового директора Уильяма Колби лопнуло терпение, и он уволил Энглтона. И вот теперь — сама мысль о кроте… причиняла почти физическую боль.
— Не хотелось бы.
— А почему бы нет? Я послушал, о чем в холле треплются. Здесь не умеют держать язык за зубами. Откуда Хэтэуей узнал об Арлекине?
— Мог из бумаг. Он может, вообще просто слышал эту кличку.
— Но задал тебе вопрос.
— Да… я сказал ему, что это название не источника, а операции.
Гейтс разлил приготовленный им чай по стаканам, подвинул один Натирбоффу. В США обычно пьют ледяной чай, они же пили горячий как русские или англичане.
— Спасибо. А что вообще хотел Хэтэуей?
— Втащить нас в дерьмо. Я отказался.
Гейтс многозначительно поднял глаза на потолок, Натирбофф кивнул, допил горячий чай, поморщился — он был слишком горячим.
— Спасибо за чай.
Вышли. Медленно пошли к туалету… в коридорах пока не слушали… наверное.
— Хэтэуей был в Лондоне. По его словам встречался с самой леди М.
— Это с чего его так принимают.
— Мы нужны им. У нас слишком много ирландцев, в том числе и в Управлении.
— И всё?
— Что ты хочешь сказать?
— Я бы проверил.
— Кого — Гаса? Это слишком.
— Ничего не слишком. Агенты молчат. Мы ничего не получаем.
— Я сам дал приказ свернуться на время. Пока не уляжется.
— Да? А вот мне кажется, что не уляжется. Так что леди М.?
— Она предложила нанести ответный удар.
— В стиле Фолклендов?
— Круче.
