Из списков части исключён - Владимир Мищенко
– Но где же начало того конца, которым оканчивается начало?– Невольно вспомнил я вопрос Кузьмы Пруткова.– Интересно, чтобы сейчас сказала мадам Прутковская из сериала про няню?
– Все торопишься, не сидится тебе на месте-е-е.– услышал я громкий шепот по интонации и манере произношения очень похожий на голос огромного удава из мультика про Маугли. Вокруг амазонские джунгли и вдруг такие ассоциации – это вам не капли валерианы и не реланиум. Возникшее чувство и ощущения двумя предложениями не опишешь, но увидеть огромного, метров десять-двенадцать питона я уже был готов морально. Сделать вид, что я ничего не слышу, и, сменив походку на походку Паниковского, идти дальше я не смог. Вот же дурак. Я остановился. Естественно, я ничего не увидел хоть и оглядывался. Благо, что с меня не требовали ответа, и я смог через некоторое время придти в себя и даже постарался представить, что я крутой парень.– Не вижу. Сдаюсь. Но только в том смысле, что в игре в прятки сдаюсь. Не вижу. Собственно, можете не выходить, не обижусь (а заодно и не описаюсь, если увижу нечто). – Окончил я свою фразу, естественно, мысленно.
– Не торопись. Ты уверен, что хочешь идти туда?
– Если честно, то вообще не хочу. Но я не могу! У меня так зудит, что я места себе не нахожу. Как сказал мой знакомый Кузьма Прутков: “Спокойствие многих было бы надежнее, если бы дозволено было относить все неприятности на казенный счет“. Но я лишен такой возможности. Все шишки, что сыпятся, бабахают по моей голове.
– Не зазнавайся. Другим тоже достается.
– Вы считаете мне от этого легче? Своя рубаха всегда ближе к телу.
– Не всегда. И ты это знаешь.
– Я?! Какая ерунда. Я всегда стараюсь избегать неприятностей.
– Во-во. Поэтому ты по оврагам и лазаешь. То на даче, то здесь.
– Согласен. На даче прокол вышел, но я об этом не жалею. В том случае цель оправдала средства. А сейчас-то? Я же просто иду к источнику. Просто из любопытства. И все!
– О-о, наивный человек. Ладно, не будем о дне сегодняшнем. В нем у тебя и так будет остаточно суеты. Ты же помнишь, как ты пожертвовал не только рубахой, но и целой… О-о, лучше не вспоминать. И тоже ради других. И там тоже цель оправдала средства. И досталось вам с лихвой.
– Это когда же? Во Вьетнаме что ли? Ну, хлебнул я там малеха. Да и в Германии кое-что было. Был бы писатель – книгу написал бы. Но ничего такого крутого не было. Обычные командировки военного. Война она и в Африке война.
– Да разве в Африке у тебя была война. Так, больше показ силы и могущества. Разве они могли противостоять твоей силе и могуществу? Тебе?!
– А что мне? Знаете, мне кажется, что вы перепутали меня с кем-то. Сюда, наверное, должен был кто-то другой придти, а я его немного опередил. Дело в том, что я в Африке никогда и не был. Тем более, там не воевал. И мой опыт…
– Ты знаешь, что опыт – это то, что получаешь, не получив того, что хотел? Лет десять назад я уже говорил эти слова другому человеку, и он понял их правильно. Ладно, как сказал бы Прутков: ”Принимаясь за дело, соберись с духом“ и помни: слова даны человеку для того, чтобы скрывать свои мысли.
– Хм. Правильно говорят: ”Мудрость, подобно черепаховому супу, не всякому доступна“.
Вдруг я почувствовал, как меня отпустило мое внутреннее напряжение. Где-то на подсознании я понял, что мой собеседник ушел.
– Мавр сделал свое дело. Мавр может… А кто Мавр? Он? Навряд ли. Я? Нет. Я не хочу быть Мавром. Кстати, что за чушь он нес про Африку? Явно меня с кем-то перепутал. Африка. Африка. А что мне во снах снилось? Нет, там была не Африка. Где-то рядом, но не там. А, если рядом, то… Нет. Не хочется в это верить. Слишком все не реально, сказочно. Но ведь об этом никто не знает. Кроме Шурика. Но это явно не он. Он не мог меня обогнать. Хотя, паршивец, он, наверное, по пляжу обежал и шел ко мне со стороны источника. Разыграл, развел, как лоха. Но голос? Какой голос, если я от страха чуть не обделался. А все моя буйная фантазия: питоны, Амазонка. Тьфу. Вспомнить тошно. Стыдно, а потому и тошно. А вдруг и вправду так было? Вот-вот. Хорошо, что он не сказал тебе, что ты был межзвездным императором. Иначе по ночам спать перестал бы. Все ждал, когда за тобой на летающей тарелке прилетят. Конечно, прилетят. Щаз-з-з. С красным крестом на борту и двумя санитарами. Вот так идя, рассуждая о смысле и суетности жизни, я вдруг почувствовал, что не могу или не хочу идти дальше. Свернуть, пройти по поваленному поперек оврага дереву – да. Дальше – нет. Нет, впереди не было прозрачной упругой стены, как показывают в фантастических фильмах. Мне просто не хотелось одно и захотелось другое. А почему я не могу делать того, что хочу? Тем более, в свободное личное время. Хотя, конечно, во всем и везде есть свои ограничители. Но, если бы мы всегда прислушивались к ним, у нас не было бы наркоманов, алкоголиков, жертв насилия и много, многого другого, о чем потом приходится жалеть этим бедолагам. Не стал исключением и я. Меня развели на слабо. Как гласит черный юмор – поздно пить боржоми, если почки отстегнулись. В тот день я перешел свой Рубикон. Хотя моим Рубиконом был лишь жалкий полупересохший ручей, способный лишь плодить на своих берегах тысячи вампирчиков – комаров, которые круглосуточно пировали над, вернее, на полуобнаженных телах отдыхающих. И мост мой был полусгнившим, трещавшим под каждым моим шагом, бревном, так как это назвать деревом уже было нельзя. Перебрался благополучно. Да и что там пять-шесть метров в длину и сантиметров тридцать в ширину. Здесь даже пьяный перейдет. Увидев, что дерево не рухнуло, подумал:
– Хорошо хоть мосты за собой не сжигаю.
Очевидно, это кто-то услышал, так как раздался треск, и дерево обрушилось в
