Стивен Хантер - Жарким кровавым летом
— Это боевой пистолет, — пояснил старик. — Лучший из всего, что у них есть. Совершенно безопасный при ношении во взведенном состоянии на предохранителе. Рама так обработана и отполирована, что все движется легко, как язычок котенка, лакающего молоко. Спусковой механизм имеет четко фиксированный ход крючка. Семизарядный, перезарядка занимает две секунды, а то и меньше. Патроны сорок пятого калибра с остроконечными пулями обладают самой большой останавливающей способностью, если, конечно, вы не решите перейти на «магнум» калибра 0,357 дюйма, обращению с которым вам придется учиться года два в лучшем случае. И наконец, самое короткое в мире, безошибочно выверенное движение спускового механизма. Джентльмены, это оружие, которое вы будете носить с собой, оружие, из которого вы будете стрелять, это оружие, с которым вы будете жить. Это оружие, которое вы будете чистить два раза в день. Это оружие, с которым вы выиграете все ваши поединки, если будете хорошо за ним ухаживать. Должен сказать вам, что оно изобретено гением. Не мной, ни в коем разе. Нет, это именно то, что Младенец сделал со своим сорок пятым. Он был убийцей и, как утверждали некоторые, даже сумасшедшим, но он соображал по части оружия лучше любого другого человека на земле, не исключая, пожалуй, и самого старого Джона Браунинга.
* * *Вынуть, целься, огонь.
Вынуть, целься, огонь.
Хват двумя руками, предохранитель сдвигается нажимом большого пааьца в тот самый момент, когда пальцы второй руки охватывают первую руку, сжимающую рукоять, и надвигают мушку на цель.
— Вам совсем не нужно точно совмещать все три точки прицела, — объяснял старик. — Вам нужно одно: мгновенно сориентироваться. Вы должны знать, что оружие направлено в нужную сторону, вы не должны тратить время на совмещение мушки с прорезью прицельной рамки. Вы ориентируетесь по мушке. Видите, что мушка совместилась с целью, и стреляете.
Вынуть, целься, огонь.
Вынуть, целься, огонь.
Эрл немало удивился тому, насколько хорошо все стало получаться, как только он обрел некоторый навык. Немало помогало то, что у него и впрямь были очень сильные и быстрые руки, зато вся его огромная практика яростной боевой стрельбы и спокойной учебной стрельбы по мишеням теперь не значила почти ничего. Впрочем, у него, несомненно, имелась некоторая толика того дарования, которым был так щедро облагодетельствован Ди-Эй: пистолет моментально вылетал из кобуры, дуло устремлялось к цели и — БАНГ! — пуля почти всегда оставляла пробоину в центре мишени.
— Забудьте о голове, забудьте о сердце, — поучал старик. — Цельтесь в самое широкое место и палите до тех пор, пока враг не упадет. Стреляйте в центр. Точно в середину. Если он не хочет валиться и все еще идет на вас, стреляйте в таз, перебейте тазовые кости. Это поставит его на место. Чтобы свалить с ног некоторых из этих громил, требуется чуть не коробка патронов. Именно поэтому вы должны стрелять быстро, метко и много. Обычно тот, кто выпустит больше пуль, уходит с места перестрелки на своих ногах.
Ди-Эй наблюдал за своей командой прищуренными глазами, и его взгляд был настолько пристальным, что не упускал ни одной мелочи. Этот мальчик, тот мальчик, снова этот, и снова он же: небольшие недостатки в технике, слишком резкие движения, недостаток концентрации, палец неудобно лежит на спусковом крючке, так и норовит дернуться или, что хуже всего, заметна неспособность полностью погрузиться в скучную работу бесчисленного повторения движений, которая одна может вбить эти идеи в умы. Но Ди-Эй был терпелив, добр и никогда не раздражался.
— Шорт, должен отметить, что у вас очень хорошо получается и достаточно быстро, — похвалил он молодого парня из Пенсильвании, который действительно очень быстро учился и был лучшим из всех.
Шорт и впрямь двигался быстро. Не так быстро, как Эрл или сам Ди-Эй (через некоторое время старик полностью уверился в том, что никто не может двигаться быстрее, чем Эрл), но быстро. Паренек уловил верное движение с первого раза и с тех пор так и выполнял его правильно.
Хендерсон из Оклахомы был куда более неловким. Высокий и белокурый, со слишком длинными руками и чересчур большими кистями, он словно путался в собственных конечностях и совершал лишние движения. Он не имел тех способностей, которыми обладал Шорт и еще некоторые из курсантов. Но боже, как же он работал! Он вставал раньше всех и практиковался в имитации выстрелов, а после занятий уделял этому упражнению еще немало времени.
— Вы настоящий труженик, сынок, — похвалил его Ди-Эй.
— Да, сэр, — согласился Хендерсон. — Мои старики сумели меня этому научить.
Он сражался против воображаемых преступников до тех пор, пока на его пальцах не появлялись кровавые мозоли.
* * *— А вот это, — сказал Эрл через несколько дней — отличная штука.
Он держал в руках автомат «томпсон» сорок пятого калибра, модель 1928 года, с отлично обработанным деревянным цевьем, компенсатором, вертикальной рукояткой и идеально регулируемым прицелом системы «Лайман».
Еще пять новеньких, лоснящихся от масла экземпляров такого же оружия лежали перед ним на столе.
— Мистер Ди-Эй немало поработал в Мэне, поэтому на всех этих пушках стоит клеймо «Полиция штата Мэн». Это будет нашим главным наступательным оружием, не столько из-за его огневой мощи, сколько ради психологического эффекта, который оказывает его использование. Когда ты очутишься рядом с таким оружием со стороны дула, возникает мысль, что, пожалуй, хватит воевать. Правда, это не слишком-то помогало, когда мы имели дело с японцами, но должно сработать в отношении горцев из Хот-Спрингса.
Курсанты впились взглядами в оружие, которое сержант держал перед собой на вытянутых руках.
— Это полностью автоматическое оружие с полусвободным затвором. Понятие «полусвободный» очень важно, оно означает, что оружие может стрелять только с отведенным назад затвором. Если забыл взвести затвор, считай, что тебе сильно не повезло. Если не приставишь магазина, он не будет стрелять, разве что ты станешь собственными ручками вкладывать патрон в патронник, а потом взводить затвор. Правда, я никогда не слышал, чтобы хоть кто-нибудь это делал, но моя теория говорит, что, если существует хоть какая-то возможность что-то испортить, всегда найдется новичок, который сумеет это сделать, как бы ему ни было трудно. Никогда не досылайте патрон в патронник, потому что любой будет уверен, что он пуст, и именно таким образом случаются несчастные случаи при обучении. У вас будет множество возможностей пролить кровь в Хот-Спрингсе, так что совершенно ни к чему делать это здесь. Сегодня вечером я научу вас разбирать автомат, чистить его и собирать. Вы будете разбирать, чистить и собирать оружие каждый раз, когда будете им пользоваться, и причина для этого та же самая, которую я вам уже называл: хорошо ухаживайте за оружием, и оно отблагодарит вас. Теперь, кто из вас знает, как стрелять из этого оружия?
Поднялось несколько рук, принадлежавших в основном более старшим курсантам, пришедшим в группу из полицейских агентств своих штатов.
Френчи тоже поднял руку.
— Френчи Шорт, ты тоже? Что ж, молодой человек, выйди сюда. Где ты научился стрелять из «томми»?
Френчи встал с места и подошел к сержанту.
— Моя мать была знакома с шефом полиции нашего города. Она устроила так, что мне на пятнадцатый день рождения дали пострелять из всех видов оружия.
— Вот это подарок на день рождения. Будь я проклят, это дорогого стоит. Раз так, Френчи, давай покажи ребятам, как это делается.
Френчи вышел на линию огня, приставил коробчатый магазин, вскинул оружие и подался корпусом вперед.
В двадцати пяти ярдах красовалась силуэтная полицейская мишень в виде мужчины, который стоял в полный рост, положив руку на бедро.
— Приготовились, парни! — скомандовал Эрл.
Френчи переступил с ноги на ногу и нажал на спусковой крючок. Ничего не произошло. Он вспомнил о затворе и потянул за рукоять — послышался глухой щелчок хорошо смазанного металла, — снова встал в позу для стрельбы и нажал на спуск. И опять безрезультатно.
— Дерьмо! — пробормотал он.
— Предохранитель, — напомнил Эрл.
Френчи наугад сдвинул какой-то рычажок.
Снова вскинул автомат к плечу.
Прозвучал одиночный выстрел. Магазин упал на землю.
— Дерьмо!
— Теперь послушайте меня. Френчи решил, что он уже все знает. Он не стал ждать, пока научится. Он был уверен, что знает, и хотел похвастаться. На этой работе нет места хвастовству, потому что хвастовство наверняка погубит вас. Поняли? Здесь командная работа, а не «Эй, посмотрите, какой я молодец!». А также, — Эрл подмигнул Френчи, — когда приставляешь магазин, нужно хорошенько шлепнуть его по дну, чтобы убедиться, что замок защелкнулся. Иногда он не запирается полностью, но пружина держит магазин на месте, а тебе кажется, что, мол, все, полный бибоп[22]. На самом деле никакого бибопа нет, а есть только боп — один-единственный боп. Френчи не знал, что магазин у него в автомате держится на не очень-то честном слове. Ну, и что он теперь скажет Младенцу Нельсону, который бежит на него с обрезом? Нужно сильно хлопнуть по магазину снизу и услышать, как замок защелкнется.
