Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
…
Вся история этого прибрежного государства, которое называлось то Вьетнам, то Кохинхина — была связана с водой и реками.
На свете мало таких стран, как Кохинхина… Чили, еще некоторые … которые вытянулись вдоль большой воды, и к любой точке страны — есть доступ по воде. В объединенном теперь Вьетнаме есть только одно шоссе и только одна железная дорога — потому что больше и не надо. Вьетнамцы выращивают рис на полях по пояс в воде, ловят рыбу в прибрежных водах и разъезжают по стране на джонках — узких и длинных лодка наподобие индейских пирог, только больше. Это страна сотни рек и все они текут с гор в море — потому и добраться можно куда угодно по рекам. Только вместо гребцов сейчас — движок от старого Шевроле…
…
Вверх по реке[18]
С оружием — вверх по реке
Там где тебя никто не ждет. Только джунгли.
Джунгли и зло…
И не стоит недооценивать это зло. Оно забрало уже очень многих, причем ответа на вопрос «зачем?» как не было, так и нет.
А знаете, что самое забавное? В свое время — американцы тут построили целую инфраструктуру для пибберов — вооруженных катеров. Флот коричневых вод. Так вот — сейчас все то, что осталось — использует наркомафия. Здесь производят столько опиума, что в нем может захлебнуться весь мир.
В нем и в героине.
Тот парень из спецназа, у которого сестру пырнули ножом из-за дозы? Знает ли он об этом — о том, что оплаченная американскими налогоплательщиками инфраструктура используется опиумными торговцами?
А если и знает — что с этим поделать?
Вода пахла по-прежнему. Коричневая от буйволиного навоза, с разноцветной пленкой дизельного топлива. Вьетнамская вода. Только напалмом теперь не пахнет, как пахло тогда…
Мелькнула мысль — а ведь при других обстоятельствах это был бы рай земной. Всегда тепло — минуса тут никогда не бывает. Рисовые поля родят столько, что даже в самые черные времена страна прокармливала себя. Мяса здесь мало — но полно птицы, а главное — рыбы и моллюсков, просто выйди в море и лови. Здесь никогда не было голода, джунгли дают достаточно дерева для постройки жилиш, французы оставили хоть какую-то инфраструктуру. Здесь можно построить десятки фабрик и вывозить их продукцию по воде куда угодно.
Вместо этого мы сожгли эту страну напалмом, отравили дефолиантами и ушли, разведя руками. Не смогли…
— О чем думаешь, русский? — главарь подошел и встал рядом, на носу сампана. Он был вооружен старой М16.
— О промысле господнем, — ответил Воронцов.
Главарь покосился на него.
— Через два часа стоянка, надо будет заправиться. Говори по-английски. Подумают, что ты еще один покупатель…
— ОК.
— Откуда ты знаешь наш язык, русский? Ты же не один из нас.
— Просто знаю…
…
Стоянка представляла себе бывшую крайнюю станцию для пибберов, самую верхнюю на реке, давно эвакуированную и брошенную. Сейчас это место находилось под контролем наркомафии, сюда по-прежнему ходила баржа, а люди племен приходили продавать свой товар. И не обязательно опиум — рыбу, птицу, потому что тем, кто здесь ошивался тоже надо было чем-то питаться. На месте форта в джунглях — наскоро устроили рыночек, здесь можно было купить все — опиум оптом, поделки из алюминия со сбитых вертолетов, отремонтированную джонку. Несмотря на то, что люди тут ошивались лихие, убийств и серьезных разборок тут почти не было. Все понимали, что неправильное поведение здесь — создаст проблемы для всех, и потому каждый — будет иметь к тебе счет. А иметь дело сразу с десятком гангов, представители которых тут паслись в ожидании, пока из джунглей вытащат на буйволах, а то и на слонах, и поставят на торг очередную партию опиума — мало приятного…
Их джонка ничем не отличалась от других — она подошла к причалу, местный служка, кривоногий и с явными следами ожогов — пробежался по пирсу, принял канат…
— Плата пять тысяч пиастров в день за лодку. И тысяча пиастров с человека…
Воронцов, слышавший этот разговор, покачал головой. Раньше тысячу пиастров стоил мопед.
— А не жирно? — мрачно осведомился главарь
— Гостиницу открыли — осклабился служка — девочки свежие есть… племенные чистые совсем. Никакой гонореи…
— Мы тут только спросить
— За один день значит платить…
Воронцов под мрачными взглядами, расплатился. Он понимал, что рано или поздно его спутники попробуют его убить — но не раньше, чем увидят самолет и тайник…
После оплаты им выдали что-то вроде номерков — это были «жетоны смертников», сделанные в САСШ для армии Кохинхины и теперь никому не нужные. Каждый день кто оплатил — получал новые номерки и сдавал старые…
Умно.
Место — Воронцов вынужден был признать — было оборудовано не так и плохо. Окопы частично засыпали, сделанные из бетона стандартные сооружения аванпостов использовали под помещения. Везде настелили что-то вроде легкого настила из бамбука. Кстати, часть окопов засыпана не была, там стояла вода. Воронцов догадался, почему — во время ливней, вода быстрее уходит и скапливается в окопах, откуда ее потом можно и в реку переправить.
Народ был весь с оружием, но какой-то агрессивности не чувствовалось. Пел петух, под ногами носился убежавший поросенок, как и все свиньи в этой части света черный и тощий. Из джунглей — доносились крики обезьян…
— Сюда…
Они зашли в бывшее помещение для личного состава, главарь переговорил кое-с-кем на местном диалекте и подвел Воронцова к старику, столь крошечному, что он походил на десятилетнего подростка.
— Это Си — сказал он — он скажет, верны ли карты.
Просто так по джунглям было ходить нельзя — то оползень, то минное поле, то еще что. Война закончилась, но продолжала убивать. Еще в свое время было выпущено немало неправильных карт
Воронцов развернул карту, вместе с бумажкой в тысячу пиастров протянул старику. Старик извлек очки, явно еще французские. Осмотрел карту, сказал что-то
— Карта похожа на правду — сказал главарь
Старик снова заговорил, он был явно обеспокоен
— Что он говорит — спросил Воронцов, не знавший местного диалекта.
— Он говорит, что дальше нельзя — пренебрежительно сказал главарь — говорит, что дальше живут драконы…
Кохинхина. Джунгли, племенная территория. 17 июня 1979 года
Мало кто из европейцев — осмеливался отправиться
