Борис Седов - Пленница

— Подумаем, — заверила его я и, как только вернулась в барак, сразу же озадачила Дину-Ди.

— Хочешь на волю?

— Почему бы и нет? — загадочно улыбнулась Диана. — Вдруг это вовсе не порожняк?

— Тогда объясни мне, кому и зачем я могла вдруг понадобиться после четырех лет забвения.

— Вот отправляйся на волю и выясни. Разве тебе есть что терять, кроме своих цепей? Что у тебя впереди? Ну, отчалишься годика через два по помиловке. А дальше? На панель? В бомжихи? Обратно в квадрат?

— Нет, лучше сдохнуть, — покачала я головой.

— Так чего же тогда стрематься, — продолжала активно мастырить меня Дина-Ди. При мысли о воле у нее возбужденно заблестели глаза. — Впрочем, у нас, ты говоришь, есть еще неделя на размышления. Что же, поразмышляем. И поглядим: вот если не будет никакого приглашения в командировку, тогда можно смело выбрасывать из головы всю эту пургу.

Через десять дней ко мне подвалила Касторка и, заикаясь, предложила «съездить на волю на один разгуляй». Я попросила немного времени на размышления. И на следующий день мы с Дианой ответили: «Едем».

Подружившись с Настасьей, Тамара начала понемногу делиться с ней своими проблемами. Уже через неделю подруга в подробностях знала и о происшествии в бане, и о неудачной попытке побега из запертой комнаты через окно, и о постоянных запретах на все, что только можно придумать. Тамара даже поведала о своих подозрениях насчет того, что первопричиной той удушающей атмосферы, в которую она угодила, являются вовсе не несносный характер толстухи или дядюшки, а какие-то махинации с имуществом ее покойных родителей, стремление оттереть ее от наследства.

— Толстуха говорит, что коттедж опечатан и туда без милиции не попасть. Но что-то я в это верю с трудом.

— Так съезди проверь, — посоветовала Настасья, и Тамара поразилась, как сама не подумала об этом раньше.

— Не так-то это и просто, — все же засомневалась она. — Чтобы доехать до Тярлева и обратно, нужно часа полтора. А где их взять, если Толстая Задница каждый день проверяет, во сколько я возвращаюсь из школы?

— Наплюй. Задержись один раз. Наври что-нибудь. А не поверит, так дай ей мой телефон, я все подтвержу. А если хочешь, поехали вместе.

— Что же, поехали, — обрадовалась Тамара. — Пес с ней, с толстухой! Насть, давай прямо завтра… Нет, в четверг.

— Давай, — охотно согласилась Настасья.

Но в ночь со среды на четверг ее доставили в больницу с аппендицитом, и на следующий день стало известно, что она вернется в школу не раньше чем через полмесяца.

Поездку в Тярлево пришлось отложить. Или отправляться туда в одиночку.

Как поступить, Тамара еще не решила.

Зато за нее это решила Светлана Петровна. Точнее сказать, спровоцировала, окончательно достав девочку придирками и запретами. И последней каплей, переполнившей терпение Тамары, стал разговор, состоявшийся в пятницу, 27-го сентября.

Дядюшка, как обычно, где-то задерживался, крысеныш, поужинав, притаился у себя в комнатушке, и толстуха в предвкушении выходных в одиночестве прохлаждалась у телевизора, раскладывая пасьянс.

Когда пасьянс опять не сошелся, в дверь постучались, и в комнату тихо просочилась Тамара.

— Светлана Петровна, у меня одноклассница попала в больницу.

— Ну и что? Ты считаешь, мне это обязательно знать? — Домоправительница собрала карты в колоду и лишь после этого удостоила девочку недовольным взглядом.

— Просто я хотела попросить у вас чуть-чуть денег.

— Это еще зачем?! — Толстые пальцы автоматически тасовали колоду. Место Газманова на экране заступил кабаре-дуэт «Академия».

— Я завтра после уроков собираюсь к Насте в больницу. Надо же что-нибудь ей отнести. Каких-нибудь фруктов.

— А то твоя Настя не обойдется без фруктов. Не прошло месяца, а ты уже завела себе кучу подружек, которых я теперь изволь содержать. Ишь, нашла спонсоршу, — успела сварливо пробухтеть фрекен Бок, прежде чем спохватилась: — А собственно, что за походы в больницу? Кто тебя туда отпускал?

— Считайте, что сейчас я и спрашиваю у вас разрешения, — исподлобья кинула недобрый взгляд на толстуху Тамара.

— Считай, что никакого разрешения я тебе не даю, — ехидно передразнила ее Светлана Петровна.

— Я что, даже не имею права проведать больную подругу?

— Ее, думаю, и кроме тебя есть кому навестить — это во-первых. А во-вторых, о какой подруге может быть речь через двадцать пять дней после знакомства? О приятельнице, об однокласснице, о знакомой — пожалуйста. Но подруг за такой короткий срок не заводят. Настоящих друзей и подруг проверяют годами…

На экране кабаре-мезальянс сменила рыжая примадонна с толстыми ляжками.

— Так что, получается, мне завтра после уроков сразу домой?

— Правильно догадалась.

— А вам не кажется, что кроме школы и этой квартиры у меня в жизни должно быть что-то еще? — Впервые за месяц Тамара накалилась настолько, что на какое-то время утратила контроль над собой.

— Тебе что, не хватает общения в школе?

— Мне даже нельзя сходить в кино! Я забросила секцию по у-шу!

— Не кричи. И успокойся. — Похоже, домоправительница испытывала удовольствие при виде наконец вышедшей из себя Тамары. — И вот что я скажу тебе насчет временных ограничений на твои гуляния и походы в кино. Не думай, что мы их ввели из какой-то там прихоти. Вспомни о том, что ты получила серьезное сотрясение мозга.

— Да от него и следа не осталось уже через несколько дней!

— Это тебе так кажется, — усмехнулась толстуха. — Вот только со стороны виднее.

— И что же вы наблюдаете со стороны?

— Хватит! Довольно впустую молоть языком! И чтобы завтра после уроков сразу домой!

— Посмотрим, — раздраженно процедила Тамара, отступая к двери.

— Что?!!

— Я сказала: посмотрим. — Она отправилась к себе в комнату, не сомневаясь что домоправительница сейчас побежит следом за ней читать очередную нотацию. Но то ли Светлане Петровне было лень отрывать задницу от дивана, то ли не приняла всерьез угрозу («Посмотрим!»), но только Тамара в полном одиночестве разделась и залезла в постель. И спокойно заснула с твердым намерением завтра же выходить из подполья и провести первую за полтора месяца акцию протеста — прогуляться до Тярлева и проверить, на самом ли деле коттедж опечатан ментами.

Посмотрим!!!

Первое, что ее поразило в поселке, — особняк из красного кирпича, возведенный всего за четыре месяца в двух домах от их…

«Нет, теперь моего, так будет точнее», — подумала она.

…коттеджа на месте ветхой избушки, в которой еще весной обитали сумасшедшая старушенция и целая свора ее грязных лохматых дворняжек.

Она не спеша направилась к своему участку. И через десяток шагов обнаружила, что коттедж никем не опечатан. Более того, он имел абсолютно обжитой вид, а некогда захламленный строительным мусором дворик за невысокой оградой из заостренных чугунных штырей приведен в полный порядок. Тропинка, ведущая от калитки к крыльцу, преобразилась в аккуратную гравийную дорожку, окантованную бетонными поребриками. Точно такая же — только в два раза шире — подъездная дорожка была проложена от ворот к гаражу. Чуть в стороне была оборудована детская площадка с качелями и песочницей, в которой валялся яркий игрушечный грузовичок.

То, что здесь жили, и при этом жили давно, не вызывало сомнений. Вот только кто жил? Что это за люди? И как они завладели тем, что по праву принадлежит ей, Тамаре?

В том, что здесь не обошлось без участия дяди Игната, она не сомневалась. Но каким образом он сумел провернуть такую аферу и пустил в оборот не принадлежащий ему коттедж? Вообще никому не принадлежащий на данный момент — пока не минует полгода после смерти родителей и Тамара не будет утверждена в правах наследницы!

«Ну, дядюшка! — покачала головой девочка, продолжая разглядывать знакомый дом и ставший совершенно неузнаваемым двор. — На первый взгляд дурак дураком! А как появилась возможность украсть, так ведь не растерялся! Вот только сумеешь ли сохранить наворованное? И не угодить при этом в тюрьму? Не прокатит, дядя Игнат! За кого ты меня принимаешь? За безропотного младенца? Не зря я так терпеливо ждала подходящего момента, чтобы дать вам с Толстой Задницей решающий бой. Похоже, этот момент наконец настал! Теперь главное не горячиться. Еще чуть-чуть потерпеть. И ударить с максимальным эффектом.

А сейчас надо постараться разведать как можно больше о том, как ты, ублюдок, ухитрился продать мой коттедж. И мой участок. Выяснить, распродана ли обстановка, аппаратура, машина. Что за люди теперь живут в этом доме. Неплохо бы также узнать, что стало с папиными деньгами, которые он держал… Черт, не знаю, в каком банке у него был открыт счет! Зато знаю, что здесь неподалеку купил участок главный бухгалтер этого банка. Что же, найти его будет нетрудно.