Игорь Срибный - ПУТНИК часть II
Выставив охрану у церквушки, разведчики ушли к переезду. Там охрана оказалась серьезной, поскольку переезд охраняли непьющие марокканцы. Они четко обставили переезд постами и бдительно охраняли его.
Разведчиком пришлось повозиться, убирая охрану переезда, и они уже выбивались из графика, зная, что в 5-00 начнется общее наступление…
Они еще продолжали минирование стрелочного хозяйства и железнодорожных путей, когда услышали с запада нарастающий гул канонады…
В течение последующих суток на всем протяжении участка Тэруэль-Сарагоса продолжались упорные бои, закончившиеся полной победой республиканцев. Итальянцы были отброшены на десяток километров и, угроза прорыва ликвидирована.
Но и группа Сербина понесла потери. После подрыва стрелочного хозяйства группа была переброшена на штурм деревни Конкуд, которую удерживали франкисты и солдаты вермахта. Орудийная батарея, установленная на окраине населенного пункта, сводила на «нет» все попытки республиканцев прорваться на позиции фашистов.
Дон Паулито получил приказ обойти батарею и, уничтожив орудийные расчеты, открыть дорогу наступающим.
Использую складки местности, разведчики добрались до батареи и, неожиданным броском ворвавшись на позиции, вступили в неравный бой с гитлеровцами, которых оказалось около тридцати человек. Победа досталась дорогой ценой: в неравном бою погибли испанец-водитель Хуан Моралес – тихий и незаметный в быту, но отчаянной храбрости в бою человек, и Николай Брусенцов, которого прижали у углу блиндажа четверо артиллеристов. Чувствуя, что теряет силы, Николай последним усилием взорвал гранату у себя в руках, погубив и себя и гитлеровцев…
Сербин очень тяжело воспринял гибель товарищей – ведь это были первые потери в группе за все время пребывания их в Испании. Он так и остался сидеть на станине орудия, пока республиканцы добивали франкистов в населенном пункте… Он равнодушно выслушал сообщение Белова, что в плен захвачено более двухсот франкистов, что потери фашистов только убитыми составили более пятисот человек…
Сербин чувствовал свою вину за гибель Брусенцова и не мог простить себя за то, что принял этот бездумный приказ – вдесятером атаковать фашистскую батарею, прекрасно зная, что придется сражаться с многократно превосходящими силами противника…
Разгоряченные боем разведчики собрались около командира.
То, что осталось от тела Коли Брусенцова, сложили в длинный орудийный ящик. Моралеса накрыли немецкой плащ-палаткой.
- Мы даже не можем отправить тело Николая на Родину… - угрюмо прохрипел сорванным в бою голосом Белов. – Чтобы похоронить с почестями, как героя.
- Значит, похороним с почестями здесь! – жестко сказал Сербин, вставая с лафета. – Фиделито, у Моралеса были родные?
Испанец молча кивнул головой. И вдруг сказал:
- У Хуана три дочек. Совсем маленький ишо. Младшей три года. Его жена умерла, рожая младший дочка. Девочки живут у его матери.
- Господи! – Сербин поднял глаза к небу. – Ну почему, почему мне раньше никто об этом не сказал?!
- Прости, командир! – сказал Фиделито. – Хуан всегда просил, чтоб никто не знал об этом. Боялся, что из группа будут выгнать, если узнают… Прости!
- А у тебя, Фиделито? – голос Сербина дрожал. – У тебя есть дети?
Испанец виновато опустил голову.
- Есть дети, командир! – угрюмо глядя в землю, сказал он. – Пят детей у меня…
Сербин рухнул на станину лафета, крепко сжав руками виски, и застонал, как от нестерпимой боли…
- Командир Паулито! – вдруг твердо сказал испанец. – Это мой земля! Я буду биться за этот земля до смерти! И никто, даже ты не сможешь меня останавливат! Ты прогонишь, я уйду в другой группа… Не прогоняй меня, я привык к тебе. А гаррильерос привык ко мне. Не делай ошибка. Моралес тоже знал, за что бьется. Его бы ты тоже не смог остановит! Прости нас, и не виноват себья! Твой вина здесь нет никакой! Ты же бьешься за наша земля, ребьята бьется за наша земля, почему нам - испанцам нельзя погибать за своя земля!
- Командир всегда виноват, если гибнут его люди! – твердо сказал Сербин. – Я в ответе перед Богом за каждого из вас!
- Командир, вы верите в Бога? – спросил кто-то из разведчиков удивленно.
- Да! – резко ответил Сербин и, рывком выдернув из-под рубашки маленький кипарисовый крестик, перекрестил им грудь. – Я верую в Бога!
Вслед за ним несколько разведчиков тоже перекрестились…
В небо взлетела зеленая ракета и со всех сторон зазвучали свистки – сигнал общего отхода.
- Все, хлопцы, - сказал, поднимаясь со станины Сербин. – Забираем свою тяжкую ношу и уходим!
Группа медленно потянулась на исходные позиции батальона…
Глава 26
В начале марта 1938-го Сербина вызвал в бригаду Виктор Хугос.
- Ну что, Дон Паулито, как воюется? – спросил он.
- Как всегда, - ровным голосом ответил Сербин. – Выполняем задачи, поставленные командованием.
- Я сделал запрос в отношении тебя… - Хугос замолчал. Молчал и Путник. – Вся твоя группа, оказывается, погибла в сражении с итальянскими парашютистами, прикрывая отход заместителя главного военного советника в Испании по контрразведке и партизанской борьбе в тылу Орлова. Он не пожалел красок, описывая ваше героическое сражение… Ты был как-то связан с Орловым?
- Человек хотел сохранить наши жизни… - тихо сказал Путник. – Потому что, мы спасли его жизнь, когда на нас напали итальянские парашютисты. Не наша вина, что нам удалось разгромить отряд парашютистов и не погибнуть при этом! Орлов просто выполнил свой человеческий долг…
- И в итоге совершил преступление перед партией! Ты понимаешь это, Сербин?! Нельзя идти на подлог перед партией, даже, спасая людей! Тем более, людей, которые избрали своим ремеслом войну! Ты ведь воюешь с 1904 года, разве ты не готов к смерти ежедневно, ежечасно? Ты ведь солдат!
- Виктор, я готов к смерти ежедневно, ежечасно и даже ежеминутно! Но не в таком виде я хотел бы принять смерть! Не от рук своих, только из-за того, что, выполняя задание особой государственной важности, я стал носителем этой самой важной государственной тайны! Я не вижу здесь причины лишать жизни меня и моих товарищей…
- Ладно, Сербин! Меня отзывают в Москву, и вопрос о тебе и твоей группе я поставлю там. Расскажу о том, как вы воюете, и попрошу для вас снисхождения. Хотя, не думаю, что решение в отношении вас изменится. Как ни крути, вы обманули партию. И толкнули на обман высокопоставленное лицо военной разведки, то бишь, товарища Орлова. Думаю, к нему тоже будут серьезные претензии по этому вопросу…. Иди, Сербин, служи…
Путник вышел из блиндажа Хугоса подавленный. Он понял, что товарищ Салнынь, он же Хугос фанатично предан партии и не станет скрывать того, что знает о его группе…
Более месяца группа провела за линией фронта, совершая диверсии на железнодорожных коммуникациях противника. Когда у геррильерос закончилась взрывчатка, они совершили нападение на усадьбу в районе города Уэски, в которой располагалась пулеметная рота франкистов. В тяжелом ночном бою разведчики полностью разгромили фашистов, захватили оружие и взрывчатку и взорвали склад боеприпасов. И только, израсходовав добытые у франкистов боеприпасы, группа вернулась в Каталонию, где в последнее время размещался штаб Восточного фронта…
Смертельно усталые разведчики, вымотанные длительными переходами и постоянными стычками с противником, проспали около суток. Их никто не тревожил, зная, какой объем работы выполнили эти люди…
