Стивен Хантер - Мёртвый ноль
Так вот: «Кабанов» не будет, может быть — «Апачи». Рэю никогда не доводилось отказываться. Если он не сделает, сделает кто-то ещё. И кто бы это ни был- он не будет так хорош, как Рэй.
Штурмовой вертолёт "Апач" АН-64
самолёт-штурмовик ВВС США "Warthog" A-10, "Кабан"
А сделать это было нужно. Палач — прозвище, которое он получил, поскольку, по слухам, задумал и исполнил похищение и отрезал голову журналиста, который хотел взглянуть на ситуацию глазами Талибана и исчез в Калате- был вечной проблемой для морской пехоты в юго-восточном операционном секторе. Когда в длинном конвое «Хам-Ви» взрывалась штабная машина — это было делом рук шпионов Палача, которые знали, как отличить одну «Хам-Ви» от двадцати пяти остальных, везущих рядовую пехоту. Когда патрули попадали в засаду и требовались основные силы, чтобы помочь им, но отправленные стрелки просто где-то исчезали, было похоже, что их выманивали люди Зарзи. Когда снайпер подстреливал офицера ЦРУ, когда миномётная мина или граната РПГ взрывались со слишком большой точностью для случайного попадания, когда афганский офицер-осведомитель обнаруживался с перерезанным горлом — все знаки указывали на Палача, который во всех остальных смыслах был чудесным человеком: очаровательным, приятным, хорошо образованным в юношестве (Оксфорд, университет Айовы), с непередаваемым манерами за столом, который, пригласив американцев и в их числе важных офицеров морской пехоты к себе в дом, спокойно нарушал исламские запреты в барной комнате, где опытный бармен подавал любые мыслимые коктейли с бумажными зонтиками.
— Я хочу видеть этого парня мёртвым- сказал полковник. — Мне пришлось выстоять в драке с командованием и Агентством[7] чтобы ликвидацию одобрили. Я бы и сам хотел нажать на кнопку и глядеть, как парни за компьютерами прихлопнут его, но этого не случится. Тебе нужно прийти туда, уложить его винтовочным выстрелом и выйти оттуда.
— Понял- сказал Рэй.
Место для выстрела планировалось на крыше отеля «Очень приятно», через улицу напротив от комплекса зданий Палача. Раз в неделю этот парень бывал предсказуем. В сумерки вторника- всегда во вторник- он покидал свой комплекс, садился в бронированный «Хам-Ви» и ехал в район шлюх, где посещал красивую молодую проститутку по имени Минди, с глазами как миндаль, волосами цвета ночи и знанием методов и способов, находившихся за гранью воображения.
-А почему бы ему просто не забрать её к себе?
— Ну, тут соображения остальных жён… у него три жены и двадцать один ребенок, первая жена и третья уже сейчас ненавидят друг друга, его вторая младшая жена замышляет против первой, все бабы давят вывезти их в Беверли-Хиллс и в этой домашней тишине не хватает только Минди до полного порядка. Кроме того, тут не только сексуальные соображения. Минди глухонемая, и нигде он не найдёт такого покоя и безмятежности, недостижимых дома.
Так или иначе — в сумерках вторника он выйдет из дома и пойдёт к машине, расстояние до которой будет около десяти ярдов. Только тут он будет уязвим для выстрела. Стреляя с расстояния порядка двухсот ярдов, под углом, достаточным чтобы видеть цель из-за стены, Рэй мог бы с лёгкостью вложить китайскую снайперскую пулю в Палача, используя имеющееся у него пятисекундное окно возможности. Это вызовет хаос, ополченцы в отряде охранников не поймут, откуда стреляли и начнут палить во все стороны, вынуждая людей бежать и искать укрытие. Рэй и его корректировщик отступят из отеля «Очень приятно», спустившись с крыши по верёвкам и пройдя через многолюдный район шлюх всего несколько кварталов и смешаются с другими такими же бородатыми людьми, которыми полон город. Следующей ночью они выйдут из города, дойдут до заданного холма в пяти милях к югу и будут ждать «Ночного Следопыта».
-Звучит легко- сказал S-2,- но так не будет.
В первый день Рэй и Скелтон миновали пару талибских патрулей, но не привлекли интереса этих разношерстных воинов, чьи буравящие глаза всматривались в пространство в поисках песочно-шпинатного цифрового камуфляжа морской пехоты. Талибские бойцы привыкли видеть козопасов всё время, и даже если эти двое были более оборванные, чем другие, это интереса не вызвало. Они двигались за козами без спешки, без определённого направления, позволяя маленьким мохнатым животным есть, срать и сношаться так, как это казалось нужным козлиным мозгам, но вместе с тем медленно приближаясь к большому рынку в Калате где их тридцать пять сокровищ были бы проданы на бойню.
патруль Талибана
В качестве мере безопасности Виски 2–2 избегали деревень, спали без огня, питались рисовыми колобками и сухими лепёшками, вытирали руки об штаны и гадили без бумаги.
-Прямо как в доме братства «Сигма Фи»[8] — сказал младший капрал Скелтон, когда они взбирались на вершину и увидели извилистую тропу вниз на другой стороне.
-Если б ты только не дрочил так много- ответил Рэй.
— Не знаю как ты, Рэй, но мне дрочить незачем. Я прекрасно провёл время с той блондинистой козой прошлой ночью. Она просто принцесса!
— В следующий раз будь тише. Плохие парни могут быть рядом.
— Она стонала, не так ли? Уж я-то знаю, как ублажить девчонку.
Двое мужчин рассмеялись. Младший капрал Скелтон не имел китайской снайперской винтовки под одеждой, но он нёс десятифунтовое радио HF-90M "Ультралайт", карабин М4 с прицелом ACOG, десять магазинов и кейс, в котором была 35-тикратная подзорная труба «Шмидт-Бендер». Со всем этим дерьмом он двигался подобно старой бабке.
карабин M4 с прицелом ACOG из арсенала Корпуса морской пехоты США
Они находились в полях высокогорья, направляясь к юго-востоку. Пакистанские горы возвышались впереди, над невидимой границей, закутанные в снег и иногда в туман. Это была территория племён, на которой американцев ждала казнь сразу же по обнаружении. Земля, по которой они шли, была каменистой и неровной, покрытой редкой, серой, жёсткой растительностью. Камни валялись кругом- и каждый холм открывал новое пространство со спусками и складками местности, и всё это было серо-коричневое, усыпанное песком или гравием. Они чувствовали себя заброшенными на границе между тянущимися вдаль полями и подножием холмов. Однако, нельзя было забывать о том, что в любой момент их могла наблюдать пара талибских глаз через прицел винтовки Драгунова или в русский бинокль. Так что никаких американских штучек: средних пальцев, сверхвнимания к гигиене, никакого знания о существовании микробов или о том, что Аллах чуть менее чем велик. Молитвенные коврики- пять раз в день, на коленях к Мекке. Ты никогда не знаешь, кто смотрит.
И, конечно же, где-то наверху рыскает спутник или, что вероятнее, «Хищник»- беспилотник, созданный для разведки и летящий по ветру вперёд и обратно, с маленьким турбореактивным двигателем, так что они скорее всего были на мониторах в естественном цвете в каждом разведывательном агентстве свободного мира. Это было похоже на шоу Джея Лено, разве что с поправкой на Афганистан. Так что ещё одной снайперской наукой было: не смотри вверх! Не смотри на небо, так как этим ты даёшь знать- ты считаешь, что оттуда кто-то смотрит за тобой.
Штаб второго разведывательного батальона
ПОБ «Винчестер»
Провинция Забул
Юго-восточный Афганистан
15-56
Днём ранее
— Я не думал что будет так долго, — сказал полковник.
— Сэр, — ответил его заместитель, — это нелёгкая земля. Действительно нелёгкая. И козы. У них проблемы с козами. Возможно, что козы вообще были ошибкой.
— S-2, они в графике?
— Более-менее, — ответил офицер разведки. — Этот козлиный рынок был там три тысячи лет и я не думаю, что вскоре он куда-то денется.
Полковник перевёл на него взгляд. С людьми из разведки всегда было непросто, а этот, хуже того, был из Аннаполиса[9] и находился на прямой дорожке к должности следующего начальника.
— Это не о рынке, S-2. Это о вторничном выстреле. Если они пропустят возможность, то должны будут скрываться в козлином городе целую неделю. А если они ошибутся где-нибудь и их отловят, то Палач потренируется в своей специальности.
-Да, сэр. Я всего лишь имел в виду…
— Я знаю, S-2. Надо же мне хоть до кого-то докопаться.
Полковник Лэдлоу стоял в бункере S-2, за многими милями спиральной колючей проволоки и мешками с песком. Он потерял три патруля, и ходили слухи, что батальону предстоит подготовиться к большому наступлению в следующем месяце, а у него слишком много людей слегли с малярией, слишком многие имели психические проблемы и слишком многие отсутствовали. Батальон имел порядка 60 % своих сил, и это притом, что разведбатальон изначально был меньше, нежели стрелковый. Ничего не помогало: один из его офицеров выказывал тревожные симптомы депрессии, а заменять его было сущим управленческим кошмаром. Разведданные, приходящие через Агентство, всегда были запоздалыми и недостаточными, а теперь два лучших его парня были далеко. Другими словами, нормальные, обычные условия боевой операции.
