Полное погружение - Сергей Александрович Васильев
— Господи! Ну, за что мне это? Что ни статист, то Немирович, что ни дублёр, то Данченко! Скажите, девушка, вы часом режиссерское отделение ВГИКа не заканчивали?
— Нет, но…
— Может у вас есть рекомендации от Михалкова и Кончаловского?
— Я — инженер по профессии и перфекционист по характеру, — сказала Василиса, как отрубила.
— Тогда другое дело… — режиссёр помусолил колпачок от ручки, пробежался глазами по Василисиным листкам и, кажется, принял для себя решение.
— Госпожа инженер-перфекционист! Если вы помните, проект наш экспериментальный. Все рабочие документы генерирует искусственный разум, будь он неладен. Поэтому убедить внести изменения в процесс производства необходимо не меня, а его. Засим, предлагаю немедленно приступить к работе. Обещаю организовать переговоры с продюсером и ходатайствовать о внесении ваших поправок в базу данных.
— Точно?
— Гадом буду!…
— Тогда работаем…
* * *
В первый съемочный день Василису в кадре заставляли делать какую-то, с её точки зрения, абсолютную ерунду. На фоне ядовито-зелёного хромакея, она несчетное количество раз открыла и закрыла бутафорскую дверь, прогулочным шагом продефилировала от камеры до стенки, а потом с приветливым выражением лица пробежалась от декораций до камеры, попрыгала, ловя сачком воображаемых бабочек. А когда потребовалось радостно упасть с книжкой в кресло-качалку и изобразить блаженство, Василисе даже играть не пришлось, настолько она была выжата всеми этими экзерсисами.
— Стоп, снято! Спасибо. Перерыв! — режиссер довольно потёр руки и подошёл к сидящей в кресле Стрешневой. — Что можно сказать? Весьма недурственно, гораздо лучше, чем я ожидал… На сегодня, наверно, закончим…
— Но позвольте! Мы же не сыграли ни одного эпизода из сценария… — удивилась Василиса.
— Насколько я понял, вы хотите его переписать. А мне надо было понять, как вы смотритесь в кадре, и стоит ли вообще продолжать наше безнадёжное дело.
— И что вы решили?
— Считаю, что стоит пробовать. Сейчас отснимем допики с Даниилом, а вас уже ждёт Андрей Викентьевич с новым контрактом и предложениями.
— С каким это новым контрактом? — забеспокоилась Василиса.
— Очевидно, с обязательством в ближайшие сутки совершить подвиг.
— Не надо делать мне как лучше, оставьте мне как хорошо… — перешла она на белые стихи, — всё, что я предлагала, я могу как волонтёр…
— Нет-нет-нет, в искусстве это так не работает, девочка. Если твою идею одобрило руководство — будешь служить ей вплоть до реализации, весело позвякивая кандалами.
-«Служить бы рад, прислуживаться тошно», — процитировала Вася Грибоедова.
— Вот об этом и поговоришь в кабинете начальства, а заодно и с «Матрешкой» познакомишься. Зрелище, надо сказать, залипательное. Но любуйся осторожно. Такое впечатление, что она затягивает и подавляет. Чувствуешь себя рядом с ней голым. Да ладно, сама разберешься, — улыбнулся режиссер.
Где-то в глубине души, на самом её донышке, Стрешнева понимала, что сама не разберется, но отступать не любила, поэтому готова была сделать шаг на встречу с неизвестным. Она не считала себя конфликтным человеком, с готовностью договаривалась и искала компромиссы. Всегда хочется быть добрым и великодушным, когда понимаешь, что патронов на всех не хватит.
В разговоре с режиссером, полностью погруженным в съемочный процесс, Стрешневу больше всего удивило его упоминание об искусственном интеллекте, обитающем в квантовых мозгах вычислительной машины, как о живом существе. Это обескураживало, пугало, но, в то же время, разжигало совершенно дикое любопытство, присущее всем женщинам. Вася прибавила шаг, чтобы увидеть, наконец, эту загадочную сущность и заглянуть в ее таинственный внутренний мир.
Глава 14
Квантовая неопределенность
Квантовый компьютер Василиса увидела впервые в жизни. Зрелище было впечатляющее и даже немного жуткое. За толстым, прозрачным, полукруглым во всю стену экраном струился по волноводам и мерцал всеми цветами радуги бесконечный световой поток. Он закручивался в агрегаторах разноцветными искрящимися вихрями, бурлил красно-желтыми сполохами в накопителе, похожем на колбу средневекового алхимика.
— Красиво? — продюсер стоял спиной к Стрешневой и тоже смотрел на цветомузыку.
— Да, — честно ответила Василиса, — всегда мечтала посмотреть, как выглядит квантовая неопределенность в жизни.
— И давно?
— Как только прочла про Планка и неделимую порцию энергии, существующую как волна и как вещество.
Продюсер резко повернулся к девушке. Лицо, подсвеченное со стороны спины, было плохо различимо, но даже так Стрешнева заметила неподдельное удивление.
— Вы знакомы с работами Макса Планка?
— Посредственно. В основном благодаря отцу. Он посвятил Планку несколько своих книг.
— Любопытно… Мне кажется, я знаю все монографии, посвященные этой теме… А где ваш отец работает сейчас?…
— Его уже нет в живых…
— Прошу прощения! — он кивнул, приглашая к стоящему в противоположном конце помещения массивному дубовому столу, покрытому старорежимным зеленым сукном. На нем эклектично смотрелись огромный 30-дюймовый монитор с белоснежной мышкой и клавиатурой. — Садитесь, устраивайтесь, — продюсер развернул к Васе одно из мягких кресел с высокой спинкой, — любоваться на персептор можно и отсюда, тем более, что это только демонстрационная панель, визуализация процесса обработки информации машинным мозгом.
— А где же тогда сам компьютер и как он выглядит?
— Совсем непрезентабельно. Увидите — даже не поймете, что это он и есть. «Матрешка» принципиально отличается не только от традиционных ЭВМ, но и от своих квантовых собратьев, так как работает на поляритонах.
— Ничего в этом не понимаю, но звучит многообещающе, — осторожно поддержала разговор Василиса.
— А вы кто по специальности, простите?
— Учусь на инженера… Прикладная механика…
— Редкое образование для красивой девушки.
— Семейное…
— Тогда у вас не будет трудностей с пониманием принципов работы нашей «Матрёшки»…
— А зачем мне с ними знакомиться?
— Чтобы реализовать ваши предложения. Вы же хотели переписать сценарий, не так ли?
— Но для этого достаточно внести правки в текст…
— Вот! — поднял указательный палец кинопредприниматель, — именно для этого я и пригласил ваше сиятельство, — продюсер пробежал взглядом по сценическому платью Василисы, — в святая святых нашего проекта, ибо после инцидента на презентации процесс обмена информацией с «Матрёшкой» заблокирован.
— Это то, что вы говорили про зависший интеллект? А я думала, вы так жёстко меня троллите.
— Нисколько. Произошло действительно нештатное событие. Сенсорный коммуникатор, считывающий ваше биополе, каким-то образом вошёл с ним в резонанс и заблокировал систему обмена данными.
