Игорь Хрусталев - Делец включается в игру
Более того. она как-то умудрилась не только разбить агрегат, но и рухнуть прямо на провода, соединенные между собой вживую – в помещение номер семь еще не успели провести освещение и оголенные провода лежали прямо за телевизором – никто же ведь не думал, что девушке придет в голову падать прямо на них.
Само собой, замкнуло.
Я вытащил карманный фонарик и посветил вниз. У наших с Денисом ног лежала Рыжая, звавшаяся в миру Ольгой Данилевич. Похоже, ей уже ничем нельзя было помочь.
– Во как! – только и смог произнести Денис. – Кажись, совсем мертвая. Черт, мы ведь так и не попробовали эту позу… Ну и ладно. Что я, другую бабу себе найти не смогу, что ли?
Более подходящих слов юноша не смог найти в эту минуту. Он отвернулся от трупа и стал медленно натягивать на себя одежду, двигаясь, словно меланхолический робот. Эйфория, сменившаяся приступом агрессии, сейчас плавно переходила в отупение.
Я понял, что надо действовать незамедлительно и, крепко схватив упирающегося Дениса за локоть, вывел его из помещения склада.
– Н-да, – сказал Денис, поеживаясь от утреннего холода, – теперь Стас меня убьет. Ведь она ему такие доходы приносила!
– Кто такой Стас?
– Да вы видели его тогда на дискотеке. Он ей сразу и муж и сутенер. То есть, был.
– Значит так, парень… – начал я, но тут Денис ловко вывернулся у меня из рук.
Завадский подбежал к железнодорожному полотну и запрыгнул на подножку вагона товарняка, который в этот момент начинал набирать скорость.
– Меня не ищите! – крикнул он, перекрывая гудок тепловоза. – И отцу скажите, чтобы не искал!
Поезд уже разогнался. Кричать, бежать рядом с вагоном, звать на помощь было бесполезно.
Денис улизнул.
Проделав обратный путь по шпалам, я добрел до машины и решил отправиться в казино.
Пора было разобраться с этим «Желтым попугаем». Слишком много оказывалось завязанным на этом заведении – присутствие там Рыжей, встреча Завадского с Артамоновым и следящий за ними Денис, предсмертные слова Сони Швыдковой, загадочный юноша в халате, встретившийся мне на лестнице – не одна ли это бригада с покойным Козодоевым, исполнявшим роль Софии Ротару?
Исполнявшим, кстати, где?
Я напряг память, пролистал в уме афишки на тумбах, которые хочешь – не хочешь мозолят глаза, пока ты колесишь по городу и смог восстановить какие-то размалеванные плакаты с крикливыми надписями «Два в одном». Кажется, речь в них шла о новом шоу, которое должно было даваться в городских клубах и концертных залах.
Короче, я пришел к убеждению, что это заведение работало не только по своему прямому назначению – облегчать туго набитые карманы людей, легко расстающихся с деньгами, но и занималось какой-то деятельностью не по профилю, в которую были вовлечены некоторые из моих новых знакомых. Скорее всего речь шла о наркотиках.
Я подрулил к стоянке и вручил ключ работнику в спецовке, который отвечал за ночную парковку. Пятидолларовая купюра удвоила его расторопность.
В зале игра была в самом разгаре. Возле стола с рулеткой на число тусовались возбужденные студенты, пришедшие сюда к самому открытию – с полуночи плата за вход удесятерялась, а столик с рулеткой на шанс окружала более спокойная и уравновешенная публика.
Наверное, величина ставки прямо пропорциональна душевному равновесию игроков. Если студенты ставили фишки от двадцати рублей, то богатенькие буратины начинали со ста и поднимались до тысячи. Разумеется, новыми.
Обстановка накалялась обычно в первом часу ночи и кривая ползла вверх часов до пяти. Потом страсти начинали постепенно угасать и к семи утра публика уже вяло расползалась по домам. Многие удивлялись, как быстро летит время в «Желтом попугае», не понимая, что такого рода дезориентация была спланирована дизайнерами. Так, например, крупье под страхом увольнения запрещалось носить часы – любой намек на время тщательно устранялся.
Надо сказать, что мое появление вызвало некоторую оторопь у швейцара. Он таращился на предъявленный брелок почетного гостя несколько секунд и потом дрогнувшим голосом предложил мне пройти.
Навстречу мне уже спешил Плешаков.
– Сергей Радимович! Милости просим! Кстати, вопрос с банкоматом уже утрясли, ставим на будущей неделе…
Несмотря на обычную предупредительность, хозяин заведения явно не ожидал увидеть меня здесь сегодня вечером. Неужели произошла утечка информации через моих ребят? Да быть такого не может! Значит…
Впрочем, не исключено, что мой приход в казино вызвал такую реакцию еше и по другой причине – мой домашний телефон стоял на автоответчике, где мой глухой голос извещал звонивших, что, мол, недомогаю, подойти не смогу и просил оставить информацию.
Кстати, когда у меня там перевязка или что там они делают со швами? Полный покой прописали, а я мебель полдня грузил… Как бы чего не вышло.
– Да-да, конечно, – невпопад ответил я Плешакову и прошел в центр зала.
Возле столика с рулеткой – той, что подороже, – меня привлекла стройная женская шейка, украшенная бриллиантовым ожерельем. Эта дама напоминала полных красавиц восемнадцатого века с полотен Рокотова и Левицкого.
Но подобный тип был не в моем вкусе, бриллианты со стопроцентной вероятностью были искусной имитацией, а платье, облегавшее ее округлый стан было надето едва ли не в первый раз – дама то и дело подергивала плечами, проверяя, на месте ли лямочки.
Я подошел к ней со спины и, нагнувшись, прошептал ей на ухо:
– Вам привет от Илюши Козодоева.
Настя Мокроусова дернулась так, как будто в мочку уха ей впился зубами злобный хорек. Игроки выразительно посмотрели на нас – телодвижения девушки были верхом неприличия в такой обстановке, вообще, выражать открыто свои эмоции во время игры в рулетку считается дурным тоном.
Настя повела глазами из стороны в сторону, но вариант со «спасите-помогите» тут явно не пропирал. Зайдись она сейчас в крике, на нее бы лишь косо посмотрели, а потом тихо, но твердо предложили бы покинуть казино.
– Ну что же вы? – улыбнулся я Насте, к которой крупье лопаточкой подвигал выигранные фишки. – Не иначе как получили остаток денег, о котором говорила мне ваша подруга. Кстати покойная. Не смущайтесь, делайте игру, вам ведь везет. Поставьте на черное.
Мокроусову снова передернуло.
– Нам нужно поговорить, – решительно произнеся и, взяв девушку за локоть, извлек ее из-за стола.
Настя покорно подчинилась.
Я прищелкнул пальцем, подзывая стоявшего в дверях распорядителя.
Тот немедленно подскочил и встал рядом, почтительно склонив голову.
– Нам бы кабинетик на полчасика, – произнес я, вынимая купюру с бородатым Грантом. – Тихий такой и уединенный. Порядок гарантируем.
Служитель поджал губы.
– Как бы не положено… – пробормотал он. – Разве что в гримерную, пока актеры на репетиции. Они сейчас на третьем и еще с час прозанимаются. Вот вам ключ от двадцать шестого кабинета, а там уж сами разберетесь.
– Отлично, – подхватив Настю я не спеша отправился в лабиринт коридоров, расположенных между вторым и третьим этажами.
Когда дверь гримерной захлопнулась за нами, Настя без сил упала в кресло.
– Мы… то есть я не ожидала вас здесь сегодня увидеть, – произнесла она с трудом.
– Еще бы, – согласился я. – Вы предполагали, что я лежу дома с разбитой головой и не стану появляться в людных местах. Так что вы могли с чистой совестью развлекаться, не рискуя нарваться на мою персону. Однако, удача вам изменила. Такое, понимаете ли, капризное создание, эта госпожа удача… В душной гримерной были валялись там и сям женские костюмы, были разбросаны искусственные перья, на полочках рядом с трюмо плавился от жары грим. Настя подняла лежащий на полу веер и начала им обмахиваться. Теперь она была полной копией с портрета какой-нибудь неизвестной светской дамы, или, вернее, девицы на выданье.
– Я не знала, что Илюшу убьют. Это все Стас, – произнесла она, закусив губу.
– К Стасу мы вернемся попозже, – предложил я. – Эта фигура меня очень интересует, но сейчас я бы хотел услышать что-нибудь внятное про Дениса.
Губы Насти слегка дрогнули и веер выпал из рук. Этот жест, учитывая обстановку, в котором мы находились, можно было бы счесть театральным, если бы не слишком серьезные обстоятельства, о которых шла речь.
– А что Денис… – проговорила она, запинаясь, – Денис – наркоман, несмотря на свой возраст, он ведь немногим старше меня. Школу бросил, работал здесь уборщиком, прежде чем перейти в шоу. Его Усольцев туда устроил через Стаса. Кстати, это именно Оля Данилевич, – такая рыженькая, вы, должно быть, ее знаете… – ой, да вы ведь видели ее вместе с нами возле школы – именно она указала Денису на этого сантехника. Потом рассказывала, давясь от смеха.
– Стоп, – оборвал я ее. – Все это страшно интересно, но я что-то сразу не врубаюсь. Давай разложим твой рассказ по полочкам. Сначала о наркотиках. При чем тут сантехник? Почему его убили? Кто?
