Михаил Серегин - Полет ночной бабочки (Сборник)
– Эх, выковырять бы ее оттуда, посмотреть, может, удастся по ней что-нибудь определить.
– Едва ли! – ответил капитан. – Ведь она наискосок в дверь вошла, обшивку пропахала, вряд ли на ней какие-нибудь характерные следы остались.
– Характерные следы? – не поняла я. – Всякое огнестрельное оружие, – стал объяснять капитан, – любой автомат, пистолет, охотничье ружье, имеет свой почерк и при выстреле оставляет следы на пуле и стреляной гильзе. Это как отпечатки пальцев – у каждого ствола свои следы, по ним можно идентифицировать оружие со стопроцентной уверенностью.
Я вспомнила, что уже слышала или читала об этом.
– Понимаешь, пуля, что сидит в дверце, – продолжал объяснять капитан, – может вывести к какому-нибудь стволу, уже зарегистрированному в нашем архиве, и тогда мы узнаем, чем именно занимался Костя Пестиков.
– Ну да, – сообразила я наконец. – Только теперь эта пуля смята в лепешку, какие уж там следы!
– Об этом я и говорю, – сказал капитан. – Так что лучше пока машину твоего Сережки не трогать, чтобы не вызывать у него подозрений.
– Это точно! – обрадовалась я. – А я еще у Сережи поспрашиваю и сама посмотрю, быть может, обнаружу какие-нибудь стреляные гильзы у него в особняке.
– Вот! – воскликнул капитан. – Это ты усекла. Ей-богу, котелок у тебя варит. Ну-ка расскажи, что еще ты узнала.
Я рассказала, как мы бегали из ресторана в ресторан в поисках Костиной банды и в одном из них нашли ее. Четверо здоровенных амбалов.
– Ну да, – произнес капитан, – таких, как сам Пестиков.
Потом я рассказала про Дашу. Что именно она подсыпала лекарство в коньяк. И про события той ночи, когда умер Костя. Не упустила ни одной подробности. Оперативники внимательно слушали, переваривая полученную информацию.
– Да, – сказал наконец капитан, – все сходится. И мотивы, и исполнитель, и маскировка, и ложный след. Прямо как в учебниках по криминалистике.
Некоторое время он барабанил пальцами по столу, глядя в окно, потом вдруг вскочил, сказал неторопливо и деловито:
– Сейчас зайдем в нашу фотолабораторию, попробуем составить фотороботы всей этой компании. А потом в архив, может, они уже у нас числятся.
– Можно сделать проще, – предложила я. – В отделе кадров гостиницы должны быть координаты Даши Дмитриевой. Я пыталась их выспросить, но меня послали.
– Куда?
– К хреновой матери.
– Так, понятно.
– И еще…
– Ну?
– Я записала номерной знак джипа, на котором уехала банда. Вот он, – я вытащила из сумочки записную книжку, открыла на нужной странице, показала капитану. Менты принялись рассматривать номерной знак. Потом переглянулись, ухмыляясь, покачали головами.
– Ну, ты даешь! – воскликнул капитан. – С такой головой тебе у нас нужно работать, а не задницей вертеть в гостинице.
– В гостинице платят больше, – возразила я.
– Точно, – рассмеялся капитан. – Ладно, ты посиди, а мы сейчас все выясним.
Лейтенант уселся за один телефон, капитан – за другой. Васянин позвонил в отдел кадров, и информацию, которую я тщетно пыталась получить у злобной секретарши, ему сообщили в два счета. Капитан позвонил сначала в ГИББД, затем в отдел прописки и регистрации, выясняя адрес, телефон и место работы хозяина джипа. И тут обнаружилась потрясающая вещь. Я поняла это по репликам оперативника. Оказалось, что хозяином джипа числился некий Митронов Игорь Николаевич, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, проживающий в частном доме по улице Городской, восемнадцать, номер телефона прилагается. По роду занятий Игорь Николаевич – предприниматель. Имеет частное предприятие «ЧП Митронов». Ему принадлежит небольшой склад, расположенный рядом с домом на Городской, девятнадцать. Даша Дмитриева, хоть и проживает на другой квартире, числится гувернанткой в доме у Митрофанова все по тому же адресу: улица Городская, дом восемнадцать.
Менты некоторое время озадаченно переглядывались друг с другом и со мной.
– Ты говоришь, она крутая баба, эта Даша Дмитриева? – спросил капитан.
Я подтвердила.
– Значит, она его баба, – заключил Васянин.
– Да, конечно, – согласился капитан, – если они вместе в ресторане сидели.
Мы помолчали, каждый думал о своем.
– Ну, красавица, – спросил наконец капитан, – что теперь собираешься делать?
– Попробую проникнуть туда, – ответила я беспечно. – Номер телефона и адрес я уже записала.
– А не боишься?
– Смотря кого. – Я перевела взгляд с одного оперативника на другого. – Ребята, вашей глупости я боюсь больше, чем бандитов, честное слово. Вы пока не дергайтесь, не суйтесь никуда. Я сама вам позвоню, когда что-нибудь узнаю. Вам-то все равно, а меня бандиты, если пронюхают, что я ваш осведомитель, убьют, это уж точно.
Менты смотрели на меня и согласно кивали головами.
– Ладно, – сказал наконец капитан, – поверим тебе для начала. Но учти, ты от нас никуда не денешься. Провалишь дело – сядешь в тюрьму. У нас на тебя и на Юльку Смирнову достаточно улик. А признание из вас мы выбьем.
Я содрогнулась.
– Ладно, не нервничай, – сказал он усмехаясь, – но и не тяни с расследованием. Кстати, телефон наш у тебя есть? Куда ты собираешься звонить?
Я пожала плечами.
– На вот, возьми, – он протянул мне листок. – Завтра ждем твоего звонка. А теперь – давай беги. Помни, сыщика ноги кормят!
Я пулей выскочила из кабинета и, оказавшись на улице, вздохнула с облегчением. Мое общение с правоохранительными органами и на этот раз, кажется, закончилось благополучно.
18
Я села на первую попавшуюся скамейку, закурила, попыталась собраться с мыслями. Достала записную книжку, куда записала номер телефона Митронова Игоря Николаевича – хозяина джипа. Рассмотрела листок, который дал мне капитан. Это была отпечатанная на компьютере визитка, где, кроме рабочего и домашнего телефонов, стояло: «Потапов Юрий Витальевич, капитан милиции, старший опер-уполномоченный областного УВД». Я решила, что визитку незачем хранить, мало ли что может случиться. И, сосредоточившись, постаралась запомнить две комбинации из шести цифр, повторяла их, сначала глядя на листок, затем по памяти раз двадцать, пока не убедилась, что запомнила оба номера, после чего изорвала визитку на мелкие кусочки и выбросила в урну. Снова достала записную книжку и стала рассматривать телефон Митронова.
Можно до бесконечности ждать, ходить с Сережей по ресторанам, проедать последние деньги – и у него, и у меня их оставалось совсем немного. А бандиты так и не заинтересуются мной. Такая баба, как Даша, способна удовлетворить любую прихоть. Мне с ней не тягаться. Как же все-таки привлечь их внимание?
Я направилась к ближайшему уличному таксофону и набрала номер Митронова. Сердце замирало от страха, когда я слушала длинные гудки. Наконец, в трубке что-то щелкнуло, и гудки прекратились.
– Да, слушаю.
Голос был низкий, с хрипотцой, чуть рыкающий. У меня задрожали колени. Но я взяла себя в руки и бодро сказала:
– Мне нужен Митронов Игорь Николаевич.
– Да? Зачем?
– Поболтать, – ответила я весело. – Вы меня видели, я вчера с Сережей в ресторане «Европа» была. – В ужасе я вдруг сообразила, что не знаю Сережиной фамилии. – Сережа, ну шурин Кости Пестикова.
В трубке наступило молчание.
– Да, ну допустим, что дальше?
– Да ничего, просто я слышала, что вы Сережиными трубками интересуетесь. Так вот, я могу помочь. Понимаете, парень меня во всем слушается. Вопрос в том, что я буду с этого иметь.
– Что иметь? – переспросил Митронов. – Ну, это как повезет. Можно просто по шее, а можно и пулю в затылок. Тебя что больше устраивает?
– Меня больше устраивает двадцать пять процентов комиссионных за сделку.
– Неслабо, – сказал Митронов невозмутимо. – Только в данном деле мне посредники не нужны. Без твоих услуг обойдусь. Хотелось бы знать, как ты нас вычислила, но заниматься тобой у меня времени нет. Так что сделай одолжение, забудь про трубки. И про все остальное.
В ужасе поняла, что Митронов уходит от меня. Не удалось мне его зацепить этими трубками. Не вышло. Оно и понятно, трубки он и без моей помощи запросто получит. Рано или поздно мать Сережи вынуждена будет их продать. В отчаянии я решила, что надо придумать что-то другое. Идти ва-банк, ставить на карту все. Иначе ничего не получится.
– А Костю Пестикова вы классно убрали, – сказала я все тем же бодрым тоном. – Чисто сработали. Вас и не подозревает никто. Ни в гостинице, ни в милиции. В гостинице думают, что это я лекарство подсыпала. А в милиции – что это сделала Юлька. Но ведь это дело рук Даши Дмитриевой. Пока я в соседнем номере как дура сидела, она все и сделала. Но, кроме меня, об этом никто не знает.
Сопение на другом конце провода стало чаще и интенсивнее.
– Ну, что еще ты расскажешь? – спросил Митронов.
– Да ничего, – ответила я как ни в чем не бывало. – Просто мне интересно, вы это сами придумали или кто-то другой? Тот, кто знал, что у Кости сердце больное и что он трах в сочетании с большой дозой феназепама не выдержит и все будет выглядеть так, будто он умер от разрыва сердца. Ничего не скажешь, гениально придумано. Плохо только, что Даша лекарства слишком много насыпала. В бутылке осадок образовался. Это и вызвало подозрение у ментов.
