Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия
– Понятно, – кивнула та без улыбки. – Садитесь в машину.
В ее голосе прозвучало легкое пренебрежение. Должно быть, как всякой женщине, ей был неприятен мужчина, путешествующий по миру налегке. А может, она была преисполнена служебного рвения и расточать улыбки не входило в ее обязанности. Во всяком случае, первый контакт с аборигеном Роману Евгеньевичу не показался вдохновляющим.
Нимало по этому поводу не расстраиваясь, он уселся в кондиционированный салон и немедленно закурил.
К его удивлению, закурила и Долорес.
Машина выехала за пределы аэродрома и покатила по ровному шоссе. Долорес, сидя на переднем сиденье молчала, предоставив гостя самому себе. Казалось, ее гложет какая-то мысль. Водитель, молчаливый крепыш с квадратным затылком, на пассажира ни разу не обернулся. Вцепившись в баранку волосатыми руками, он быстро гнал машину вперед. Атмосфера в салоне была несколько натянутой.
– Я слыхал, – дабы разрядить эту атмосферу, завел светский разговор Роман, – в это время в Венесуэле стоит сезон дождей. А тут такое солнце, что можно испечься за полчаса.
– Да, – равнодушно подтвердила Долорес, – сейчас сезон дождей. Но это вдали от побережья. Здесь дожди идут редко.
Она через плечо глянула на Романа и без всякого перехода сказала.
– Мы все знаем.
Роман на несколько секунду оцепенел. Черные глаза майора Эсперанце точно наплыли на него, и он почувствовал легкое головокружение. Или это его замутило от запаха ее духов?
– Что? – сглотнув, спросил он.
– Мы установили слежку за домом Мануэля Рамеро.
– Это кто? – окончательно пришел в себя Роман.
– Ах да, вы же ничего не знаете…
Долорес круто повернулась к Роману, нимало не смущаясь тем, что ее грудь при этом почти целиком вылезла из разреза блузки. Стараясь фокусироваться на переносице майора безопасности, Роман старательно внимал ее словам. Хотя каким-то непостижимым образом он все равно видел перед собой два коричневых полушария, одно из которых было основательно сплющено спинкой сиденья. Это обстоятельство почему-то особенно волновало Романа, и оттого слушал он не то чтобы невнимательно, но как-то немного нервно.
– Мы получили из Москвы запись разговора и установили, что один из собеседников – Мануэль Рамеро, – сообщила Долорес.
– Наверное, вы сочтете меня невеждой, но мне это имя ничего не говорит, – признался Роман.
– Я не сочту вас невеждой, – пронизывая его своим угольным взглядом, отвечала Долорес. – Рамеро – один из представителей венесуэльской аристократии. Это древний и богатый род.
– Теперь понятно, – кивнул Роман, сделав при этом нешуточное усилие, чтобы отвести взгляд от того, на чем этому взгляду страшно хотелось задержаться. – Рамеро хочет вернуть власть аристократии, возглавив заговор.
– Совершенно верно, – подтвердила Долорес. – Теперь мы знаем имя очередного главаря заговорщиков.
– Очередного? – удивился Роман.
– Ну да. На нашего президента покушались столько раз, что мы потеряли счет этим покушениям.
Сказано это было до того бесхитростно, что Роман рассмеялся – чуть громче, чем следовало.
– Должно быть, он очень везучий, ваш президент?
– Везение здесь не при чем, – серьезно ответила Долорес. – Его охраняет Господь.
– А в чем разница?
Долорес нахмурилась.
– Если вы не видите разницы, бессмысленно вам сейчас ее разъяснять.
– В таком случае, – понизил голос Роман, – может быть, вы найдете для моего образования подходящее время?
– Может быть, – без выражения сказала Долорес.
У Романа внутри что-то екнуло. Но Долорес уже отвернулась, закрыв таким образом тему.
– Итак, – спокойно подытожила она, – нам известен глава заговорщиков. Его дом мы окружили системой прослушивания, и буквально два часа назад нам удалось засечь его разговор с американцем.
– Вы тоже считаете, что это американец? – вставил Роман, снова с запозданием приходя в себя.
– Это американец, – отчеканила Долорес.
– Хорошо. О чем они говорили?
– Разговор был краткий и касался главным образом прибывающего завтра эмиссара.
– Вы узнали, кто он?
Долорес кивнула, вынимая из пачки следующую сигарету. Роман поспешил поднести зажигалку, жадно наблюдая за тем, как втягиваются при прикуривании матовые щеки Долорес.
«А губы у нее как уменьшенная вульва, – некстати подумал он, ощущая внизу живота томную вибрацию. – Такие губы, должно быть, на многое способны…»
– Благодарю вас.
Роман убрал руку с зажигалкой, сделал невозмутимое лицо. Хотя сохранять невозмутимость вблизи майора Эсперанце ему становилось все труднее.
– Некто Майкл Худлум, – продолжила Долорес, – Прибывает завтра, утренним рейсом.
– Приметы сообщили?
– Нет. Только имя и место встречи.
– И что за место?
– Отель «Корона».
– Это вам о чем-то говорит?
– Совершенно ни о чем. Обычный отель. Четыре звезды, хорошее обслуживание, умеренные цены.
– Тривиальные люди, эти заговорщики, – посетовал Роман. – Даже неинтересно. Могли бы раскошелиться и на «Гранд Отель».
– И не говорите, – впервые усмехнулась Долорес.
Улыбка у нее была девичья. Ни одна морщинка не тронула уголки глаз. Блеснули только белоснежные зубы.
– Скажите, Долорес… – начал Роман, глядя на ее рот.
– Да?
– Вы не участвовали в конкурсе красоты?
– Что вы хотели спросить, Роман? – донесся голос Долорес.
Сообразив, что последнюю фразу он произнес про себя, Роман тряхнул головой.
– Что вы намерены делать с эмиссаром? – спросил он, не без усилия скрывая досаду.
– Задержим его и допросим, – сказала Долорес. – А вместо него подошлем к Рамеро нашего человека.
– А надо ли?
– Не поняла.
– Ну, главный заговорщик и эмиссар известны. Можно просто задержать обоих и хорошенько допросить. И не надо ничего усложнять.
Долорес покачала головой. Отвернувшись, она стряхнула пепел в пепельницу и какое-то время молчала.
Этого времени Роману хватило на то, чтобы прийти в себя и даже устроить себе маленькую головомойку. В том смысле, что стыдно ему, заслуженному ловеласу, терять голову, находясь рядом с этой смуглокожей красоткой. Вообще странно, что он так нервно реагирует на ее присутствие. К его услугам самые прекрасные девушки России – сама юность и красота, и стоило лететь через океан и несколько морей, чтобы подпасть под чары первой попавшейся Клеопатры? Должно быть, сказывается суточное воздержание, приправленное порцией ночного адреналина. Иначе он ни за что не пал бы так низко.
– Вы не правы, – снова повернулась к Роману Долорес, все так же не обращая внимания на поведение своей груди. Но взгляд Романа на этот раз оставался тверд, за что он мысленно себя и похвалил. – Нити заговора идут очень глубоко. Может случиться так, что ни Рамеро, ни Худлум не знают, где и когда произойдет покушение. Рамеро лишь пешка в руках американцев, а полномочия Худлума не предполагают знания им всех аспектов заговора. Таким образом, опасность сохраняется.
– Но почему? – возразил Роман. – Если вспомнить первый разговор, то становится ясно, что американцы более всего заинтересованы в отъезде вашего президента. Отсюда нетрудно предположить, что покушение на него и попытка переворота состоятся именно в его отъезд. Значит, стоит вашему президенту отложить поездку, и планы заговорщиков будут сорваны.
– У вас хорошая память, – заметила Долорес.
– Не жалуюсь, – проворчал Роман.
– А у нас очень упрямый президент, – продолжала она. – Даже если он будет знать на тысячу процентов, что на него готовится покушение, он все равно поедет.
– Ну конечно, – саркастично вставил Роман, – ведь его бережет сам Господь.
– Не надо над этим смеяться!
Роман поднял обе руки.
– Упаси меня Бог.
Вопреки ожиданиям, вместо того, чтобы разозлиться, Долорес на сей раз весело рассмеялась. Ее грудь при этом ритмично заколыхалась, и Роман вдруг ощутил, что в машине стало невыносимо душно.
– Вы атеист? – отсмеявшись, спросила Долорес.
– Нет, – облизывая губы, сказал Роман. – Но я учился в советском университете, а там, знаете ли, Господа не жаловали.
– Да, – кивнула Долорес. – Я тоже училась в советском университете.
– Имени Патриса Лумумбы?
– Нет. Имени Ломоносова.
– Так мы с вами однокашники!
– Сейчас мы с вами коллеги, – напомнила Долорес. – Поэтому давайте о деле.
– Давайте, – остыл Роман, с неудовольствием отмечая, что его стойкости хватило ненадолго.
– План у нас такой, – перешла к сути Долорес. – Под видом таможенного досмотра мы задерживаем Худлума в аэропорту и увозим к себе. Во время блиц-допроса наши специалисты постараются выжать из него максимум информации. После чего мы пошлем в «Корону» нашего человека, который должен выйти на заговорщиков.
– Как он это сделает? – поинтересовался Роман.
– Исходя из переговоров между Рамеро и американцем, они сами выйдут на него, – отвечала Долорес. – Ему останется только ждать.
