Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов
— А куда же деваться? Жрать-то все одно надо, — Шевляков немного расслабился, повеселел.
— Давай тогда договоримся, где мы с тобой встретимся…
Контролер Сафин служил на этой “зоне” уже больше десяти лет. Он устраивал и начальство — никаких ЧП, никаких особых конфликтов с заключенными — устраивал и зеков — договориться с ним всегда можно, даром что татарин, если дашь ему деньги на водку или на чай, всегда получишь то или другое и без риска, что тебя застукает охрана уже после того, как ты начнешь балдеть, выпив водки или зачифирив.
Человек, посетивший Сафина на его бедноватой квартирке (вообще-то у контролера и помимо этой квартирки кое- что имелось), был подчеркнуто уважителен, но без заискивания. Чувствовалось, что он знал себе цену, но и в положении контролера вполне входил, не считая последнего мусором поганым.
— Рустам Ахметович, — гость даже имя-отчество Сафина знал, — у меня к вам будет просьба деликатного характера. Среди ваших подопечных есть некие Толаберидзе и Кокачишвили…
Реакция контролера показалась гостю странноватой и тот спохватился:
— Извините, я забыл представиться:
Сунув руку в нагрудный карман роскошного пиджака цвета терракоты, видневшегося из-под расстегнутой кожаной на меху куртки, гость извлек оттуда визитную карточку.
“Хорава Теймураз Отарович, коммерческий директор объединения "Рособувь". Карточка была богатой, с напыленным металлическим ободком. Сафин мог оценить “вес” визитера и размер оплаты за услуги — при условии, что ему не придется переступать самой последней из дозволенных границ.
— Так вот, Рустам Ахметович, мне необходимо с ними встретиться в самое ближайшее время. Я, конечно, понимаю, вопрос этот надо решать с начальником по режиму, или как там он у вам называется. Но, во-первых, эти двое заключенных еще наверняка не успели заслужить личного свидания, а во-вторых, мне нужно встретиться с ними немедленно. Честное слово, я не собираюсь устраивать им побег — просто в их деле, которое, конечно, уже закончено, вскрылись некоторые обстоятельства, могущие иметь следствием если не досрочное освобождение, то хотя бы реабилитацию в определенных кругах. Я не очень разбираюсь в судопроизводстве, но у меня есть несколько опытнейших юристов, которые утверждают, что Толаберидзе и Кокачишвили осуждены неправильно.
Тут гость сунул руку уже во внутренний карман и вынул пачку пятисторублевок.
— Вот, Рустам Ахметович, — сказал он, кладя пачку перед контролером. — Пятьсот тысяч в наше время деньги совсем небольшие. Это, наверное, и взяткой-то считаться не может, — тут гость впервые улыбнулся, обнажив сахарнобелые зубы. — Это — задаток. Вы получите еще как минимум, столько же, если подскажете мне, где и когда я смогу хотя бы на десять минут уединиться с Толаберидзе и Кокачишвили, и если та встреча пройдет без осложнений — я имею в виду вмешательство со стороны охраны.
Сафин уже прикидывал в уме варианты — сначала, разумеется, по поводу того, можно ли доверять этому Хораве, который и на грузина-то не очень похож, светло-рыжий какой- то. Впрочем, грузины разные бывают.
— Не знаю, — контролер улыбнулся улыбкой, которую никак нельзя было назвать приятной — но это не значило, что он в данный момент таил какие-то замыслы во вред собеседнику, просто такая уж у него улыбка выработалась при его профессии. — Я, конечно, тоже не знаю всех обстоятельств дела, но всего несколько дней назад их забрали из колонии. Сказали, что для следственного эксперимента.
— Вот как? — удивился Хорава. — А как давно это было?
— Да уж больше недели назад… Или нет, что же это я — как раз в начале этой недели, в понедельник. У нас было… шестое число.
И Сафин победно улыбнулся, гордясь тем, что он все помнит, даже такие детали.
— Меня должны были поставить об этом в известность, — пробормотал Хорава. — Впрочем, это наверняка не означает, что положение Толаберидзе и Кокачишвили ухудшилось. Все как раз наоборот. Я оптимист, знаете ли… Итак, Рустам Ахметович, бывают ли они вне… как это у вас называется… колонии?
— Бывают, — Сафин уже полностью решился на то, что заслуживало в самом мягком варианте определения служебного проступка.
7
13 декабря, понедельник.
Вне колонии зеки бывали на местном химкомбинате. До сих пор этот комбинат почему-то не закрыли, хотя был он предприятием убыточным. Народ на нем работать не очень рвался, за исключением разве что женщин, желающих уйти на пенсию в сорок пять лет. Вот последние и создавали основной контингент работающих — точнее, его “вольную” половину, а вторую половину составляли зеки.
В тот день все было, как обычно. Крытый брезентом “ЗиЛ” подкатил к воротам, из кабины выбежал лейтенантик с красными погонами. Все текло, все менялось, а “вечно зеленые” или “велосипедные войска”, как расшифровывали шутники аббревиатуру внутренних войск, продолжали выполнять свою нудную и неблагодарную работу.
Но именно в тот день и случилось нечто, нарушившее ламинарное, как выразился бы технарь, течение, внеся в него турбулентность.
Этим элементом, этим камнем, упавшим в спокойный поток, явились два “Джина-чероки”, невесть откуда взявшиеся. Пятеро крепких, просто железных с виду — возможно, этому способствовали выпиравшие из-под одежды бронежилеты — парней с короткими автоматами и в масках в мановении ока выбрались из мощных автомобилей наружу.
Самое интересное, что и строй зеков, и охрана отреагировали на появление черномасочников одинаково — окаменев и остолбенев на несколько секунд.
Конечно, у охраны были “калашниковы” с полными рожками, к тому же снятые с предохранителя. Но никто из служащих “велосипедных войск” почему-то и не подумал воспользоваться оружием. Все восприняли появление незнакомцев, как появление инопланетян или фрагмент боевика из видео, развивающегося по своим законам, на которые нельзя оказать никакого влияния извне. Возможно, всех сбила с панталыку форма внезапно появившихся незнакомцев — не мафия какая-то все же, а свой брат военный вроде бы, только посерьезнее.
Итак, никто из зеков не сделал попытки воспользоваться, как ни крути, нападением на конвой, потому что на колонну глядели два ствола, готовые в любой момент изрыгнуть огонь.
Еще два автомата контролировали конвой, а один из нападающих уверенно рассек строй, сшибая зазевавшихся зеков ударами локтей и коленей, безошибочно выбрал двоих, схватив их по очереди за шиворот и дав тому из них, что замешкался, такого пенделя, что тот вылетел из строя, как пробка из бутылки с шампанским.
Этих двоих, отсеченных от остальной массы зеков, затолкали в один из джипов, после чего все налетчики, пятясь, быстро исчезли в автомобилях.
Никто из конвоиров и не подумал продырявить очередью покрышки джипов, такие же уязвимые, как и покрышки обычных, не
