Мир на грани - Константин Васильев
— Не высовывайся.
Она обозначила кивок.
К этому моменту зрителей в оперном зале уже не было. Шум голосов и крики доносились откуда-то из-за стен: запаниковавших людей пытались вывести через главный вход. Скорее всего, часть зрителей застряла в толкучке в фойе.
Когда из зала раздались шаги бегущих со стороны сцены людей, Натан вновь взялся за пистолет и осторожно выглянул из-за шторы. Урилийцы были как на ладони, Натан даже мог бы начать стрелять… Но стоило высунуться — и ложу с беспомощной ариманкой внутри наверняка тут же накроют огнём, а то и магистр обрушит заклятье.
Более не раздумывая, Натан взялся двумя руками за штору — перед собой и позади — и перемахнул через ограждение. Скользя по бархату, поддерживая себя полупетлёй ткани, он побежал вниз по стене, стараясь не выпускать агентов Республики из виду.
Урилийцы обернулись в тот момент, когда Натан уже почти достиг пола. Под сводами пустого зала тут же зазвучали приглушённые щелчки выстрелов и лязг затворов. Свинец пролетал рядом со своей целью, разрывал бархат и вгрызался в отделку стен.
Натану пришлось отпустить штору и, отталкиваясь ногами, прыгнуть вперёд. Он с кувырком приземлился между рядами кресел и тут же, не гася скорость, распластался на полу. Болезненный удар вышиб из лёгких воздух, и Натан, тщетно пытаясь вдохнуть, перевернулся на бок. Затем спинки кресел прошили множественные пули.
Стрелял только один из урилийцев, но скорости, с которой он опустошал магазин пистолета, можно было только позавидовать.
Натан подобрал выроненный при падении люгард и пополз к проходу. Он дожидался момента, когда урилиец начнёт перезаряжаться. И только затем понял, почему не стрелял второй…
Натан ощутил, что магистр начал оперировать эфиром, вытягивая его из огненных камней в браслете. Подобными чувствами, но куда более развитыми, должен обладать каждый искусник.
Если у человека нет таких ощущений, значит, манипулировать эфиром ему не суждено.
Стиснув зубы, Натан высунулся и расстрелял остававшиеся патроны в магистра, рисующего в воздухе объёмную руну заклятья, которую самый обычный человек даже не увидит. Блеснул барьер. Пули снова срикошетили: почти все улетели в потолок, но одна угодила в бедро второго урилийца — и тот упал.
Натан узнал руну заклятья. Он повалился на пол и перекатился под секциями кресел на несколько рядов ближе к сцене. В следующий миг прежнее укрытие Натана расстреляло крохотными сгустками магмы, как из пулемёта. Они прожигали насквозь всё, что попадалось на пути, однако после тут же гасли.
Магистр будто не хотел спалить театр.
Переждав град огненных стрел, стряхнув обугленные щепки от спинок кресел, Натан с трудом поднялся на ноги. Его противники уже сбежали из зала. Но из-за дверей раздался чей-то предупредительный крик, и сразу за ним — выстрелы.
Поначалу прихрамывая, но затем идя всё более уверенно, Натан добрался до выхода. Уже у дверей заметил на полу обильные следы крови. Похоже, рикошет от барьера оказался настолько удачным, что повредил вену в ноге второго урилийца.
Меняя обойму люгарда и передёргивая затвор, Натан выскочил из зала. Ему тут же попалась новая лужа крови, которую оставил раненый агент. Чуть ниже по лестнице лежал один из охранников, который подстрелил урилийца, — уже мёртвый, с пулевыми отверстиями в груди.
Судя по всему, посетителей наконец-то вывели на улицу, а охранники остались в театре. Именно они приняли на себя удар агентов. Завязалась перестрелка. Урилийцам пришлось отступать по коридору первого этажа.
«Значит, у меня ещё есть шанс!» — решил Натан, сбегая по главной лестнице.
Оказавшись в длинном боковом коридоре, в конце которого располагались туалеты, Натан заметил ещё одного убитого охранника. А осторожно войдя в мужскую уборную, в которой чувствовался запах гари от сожжённой рубашки, обнаружил ещё пару погибших. Это были охранник и пострадавший от рикошета агент, судя по кровавой дорожке.
Выстрелом урилийцу в голову Натан имитировал способ расправы специального республиканского отряда ликвидаторов. Подбежал к уже распахнутому окну и, выпрыгнув наружу, добрался до угла здания.
К этому моменту небо приобрело фиолетовый оттенок и стремительно чернело. На нём ярко светились обе луны Терры. Уличное освещение включили совсем недавно, и фасады домов на главных улицах Алуара заиграли яркими красками и витиеватыми узорами теней от ветвей деревьев.
Несмотря на царящую на боковой аллее полутьму, уже почти у лицевой стороны театра Натан разглядел магистра. Тот обернулся, и их взгляды встретились… Магистр тут же, расталкивая людей, побежал к проспекту, вдоль которого чуть в стороне от театра стояли машины богатеев.
Натан бросился в погоню.
* * *
Давиду пришлось оставить погибшего товарища в туалете: тот мало того что истекал кровью, так ещё и заслонил собой в перестрелке с необычайно настырными охранниками. Один из них преследовал урилийцев до последнего.
Давид пристрелил того охранника. Забрав с тела сослуживца поддельные документы, выбрался из туалета через окно и поспешил к главному входу в Большой театр. Давид хотел затеряться среди выведенных на улицу посетителей.
Этим планам не суждено было сбыться.
Доверившись чутью, Давид обернулся. В полутьме у дальнего угла здания он заметил силуэт преследователя. Тогда Давид побежал — к проспекту, по аллее, ведущей ко входу в театр, отталкивая с пути любого.
«Как так?! Один человек! — пульсировала мысль Давида. — Всего один, чёрт бы его подрал! И нейтрализовал всех?!»
Едва Давид оказался у дороги, подъехала машина, и он тут же занял переднее пассажирское место.
— В пристань! — приказал он. — Живо!
Машина начала разворачиваться.
— Что случилось? Где остальные? — раздалось сзади.
Давид лишь на мгновение бросил взгляд на третьего урилийца, рядом с которым ехал бы и их соратник. Остальные агенты после операции должны были раствориться среди местных и ждать указаний.
— Там был ещё кто-то… — начал говорить Давид, но паутина трещин, внезапно появившаяся на лобовом стекле, заставила его замолчать.
Водитель, дважды вздрогнув, испустил дух и уткнулся лбом в руль. Руки урилийца безвольно опустились. На рубашке растеклись тёмно-красные пятна.
«Снайпер!» — понял Давид.
Он схватил руль и, вжимая педаль газа в пол, попытался увести машину с линии огня.
Следующие выстрелы снайпера оказались произведены зачарованными пулями. Часть из них не попала в цель, но первое же точное попадание нагрузило барьер Давида почти до предела. Срикошетив, пуля зацепила сидящего позади урилийца, и тот схватился за ухо.
Второе попадание разбило барьер. Камень эфира, отвечающий за защиту, со звоном раскололся. Пуля, лишь слегка отклонившись, угодила Давиду в плечо — и он невольно отпустил руль.
Машина, так и не совершив полный разворот,
