Сергей Алтынов - Победить любой ценой

Ребята молчали. Такими вещами не шутят.

– Поскольку мы теперь уже окончательно в автономном плавании… Одним словом, кому такие дела не по душе, может возвращаться домой, – произнес Чабан. – От себя скажу, что мой личный интерес – Абу Салих и его банда.

– Значит, и наш тоже, – ответила Рита Аржанникова. – Да и Валентина надо выручать.

– Ничего с ним не сделают, – твердо произнес Кентавр. – Тот, с кем я говорил, из приблатненных. Такие на откровенный беспредел не идут. Ко всему прочему, мы их реально заинтересовали.

– Полковник не оставил нам никаких связей, – заметил Малышев. – Выходит, лишь на самих себя вся надежда?

– Оно и к лучшему, – сказал Чабан. – Как наркомафия вышла на Булышева? Этого, как я понял, не знал и сам Булышев… Тем лучше, что все связи оборваны!

– Завтра утром я иду в бильярдную и даю согласие доставить товар в «наш регион». Охранять и отвечать за целость. Так? – перешел к делу Кентавр.

– Так, – кивнул Чабан. – Я вот что думаю. Не помешало бы нам еще кое-какие сведения получить.

– Взять «языка», – утвердительно произнес Женя Малышев.

– Почти, – кивнул Чабан. – Но, как сами понимаете, не рядового «духа»… Мне полковник кое-что еще оставил. Под личную, так сказать, ответственность.

Чабан положил в центр стола обычную пачку сигарет серо-зеленого цвета.

– У вас же всегда была рота некурящих? – прищурила карие глаза Рита.

Яков Максимович лишь усмехнулся. Взял сигаретную пачку, аккуратно положил ее на люстру, висящую под потолком.

– Берите по листу бумаги, – распорядился Чабан. – Кто хочет, может рисовать или писать стихи. Лучше хорошие, без мата. На все три минуты, потом лист перевернуть и накрыть ладонями.

Подчиненным ничего другого не оставалось, как выполнять указание. Чабан вышел из комнаты, зашел в ванную, в кухню. Вернулся спустя три минуты с чашкой крепкого чая в руке.

– Миша воспроизвел стихи классика, – кивнув на Кентавра, сказал Чабан, – Малышев нарисовал схему вертолетной площадки, а Маргарита… Даже не знаю, стоит ли говорить?

– Говорите, – пожала плечами Рита, не убирая при этом изящных, совсем не десантных ручек со своего рисунка.

– Маргарита изобразила карикатуру на капитана Малышева. Похожую, но слишком едкую.

– Дай посмотреть! – дернул руку к рисунку Женя.

– Каким образом, Яков Максимыч? – поинтересовался Кентавр.

Чабан снял с люстры сигаретную пачку.

– Тут видеокамера, – пояснил он. – А экран вот здесь! – Чабан продемонстрировал обычную дамскую пудреницу.

Комментариев ни у кого не нашлось. Техника и в самом деле была на грани фантастики.

– М-да, – произнес Малышев, возвращая Рите ее рисунок.

На нем была изображена гротескная фигурка маленького десантника в огромном берете и огромных берцах, больше похожих на клоунские башмаки. У десантника был дурацкий взлохмаченный чубчик и потешно-грозное выражение лица.

– Извини, Женя. Ничего другого в голову не пришло! – произнесла как ни в чем не бывало Рита.

Малышев молчал. Чабан укоризненно поглядел на Аржанникову, но вслух ничего не сказал.

– Значит, завтра Михаил идет в бильярдную. Ну а мы с Ритой и Евгением на разведку местности, – подвел итог Чабан. – Пудреница, разумеется, будет у дамы.

– Так точно! – отозвалась Рита. – Можно отойти ко сну?

– Можно.

Уходя в свою комнату, Маргарита ненавязчиво приблизилась к Женьке и по-детски чмокнула его в лоб.

– Капитан, улыбнитесь! – произнесла она, прежде чем скрыться за дверью.

Часть II

О том, что подполковник Вечер находится у людей Эль-Абу и что Валентин наполовину «замазан», а потому сломлен, Стекольщик уже был осведомлен. Теперь все должно было пойти как по маслу. Доблестные бойцы ВДВ выполнят свою боевую задачу, и не подозревая, что являются пешками в его, Стекольщика, игре. Не можешь победить – возглавь! Это ценное изречение стало основным правилом деятельности Стекольщика. Вот и сейчас ему было куда выгоднее возглавить действия пятерки, заставить их действовать в соответствии с его, Стекольщика, планами. Стекольщик, без всяких сомнений, был человеком мужественным. Однако была у него чисто женская слабость – он крайне болезненно переживал свой возраст. Не хотел стареть, поэтому не испытывал удовольствия от зеркального изображения и не любил фотографироваться. Впрочем, его профессия не предполагала позирования перед объективом, разве что для удостоверения и личного дела. Стекольщик боролся с надвигающейся старостью как мог. С помощью йоги, закаливания, специальных упражнений, но годы брали свое. Редели и седели волосы, слабела реакция, подвижность была уже не той, что двадцать семь лет назад, когда он был принят на службу в Главное разведывательное управление Генерального штаба. Тогда аббревиатура ГРУ не появлялась в печати и о существовании такой армейской службы простые смертные и не подозревали. Служба в закрытом ведомстве закончилась полковничьими погонами в начале девяностых. С тех пор Стекольщик вышел в свободное плавание. Он продолжал заниматься тем, чем занимался, начиная с лейтенантских погон, – разведка, контрразведка, силовые и специальные акции. Никто не знал, сколько ему лет на самом деле. По возрасту он давно уже должен быть в отставке и выращивать помидоры на приусадебном участке. В ГРУ он продолжал числиться консультантом по разным специфическим вопросам. Врагов он либо сразу побеждал, либо… возглавлял. Например, около месяца назад он присутствовал на тайной встрече группировки боевиков с эмиссаром одного из загранцентров. Группировка была под полным контролем Стекольщика, и теперь ему нужно было успешно наладить контакты с «заграничными спонсорами». Сам же Стекольщик выступал не в роли стороннего наблюдателя, а в роли одного из полевых командиров. Он вообще имел неплохие способности к лицедейству.

– Могу предложить партию пистолетов-пулеметов «стэн». Довольно дешево, – сообщил загранэмиссар, начав беседу с деловой части.

– Что за «стэн»? – позволил себе проявить некомпетентность Стекольщик.

– Магазин сбоку, удобно вести стрельбу от живота. Небольшой по размеру, на вес не более пяти кг. Кожух исключает ожог рук при интенсивной стрельбе… Но прицеливание бывает затруднено, так как при стрельбе длинными очередями ствол сильно уходит вверх.

– Что еще?

– Пулемет «М-60». Универсальная конструкция – может быть станковым, ручным, зенитным, танковым. При стрельбе не подскакивает. Имеется газовый регулятор.

– Я знаю эту конструкцию. Он много весит, больше десяти килограммов. Для меня и моих людей это неудобно. Нам нужно удобное в маневре оружие. Ко всему прочему, в этом «М-60» приподнята линия прицеливания. При стрельбе моим людям придется слишком высовываться из укрытия… Противник это «ценит». К тому же этот «М-60» – штатовского производства.

– Предпочитаешь русское оружие?

– С твоими «стэнами», «хеклерами» и «винторезами» возникает проблема боеприпасов и запчастей. Русское же оружие давно изучено, патронов хоть завались.

– По сходной цене у «неверных»?

– Вот именно. Нам нужны деньги, ракеты и хорошие телефоны. Все остальное здесь есть… Да, еще не откажемся от дистанционных взрывателей для фугасов.

– Взрыватели будут в самое ближайшее время.

Однако, помимо торговли оружием, эмиссар занимался теорией и практикой дестабилизации обстановки на постсоветском пространстве и главным образом в самой России. Обсудив вопросы поставки взрывателей и спутниковых телефонов, эмиссар собрал вокруг себя круг приближенных (в том числе и Стекольщика) и обратился к ним с напутствующим, направляющим словом. Говорил он по-русски, так как среди боевиков были представители разных наций, да и сам эмиссар желал продемонстрировать, что прекрасно знает язык врага:

– Ваша задача внедриться во властные структуры, административные и финансовые органы. Особо важно внедрение в спецслужбы и милицию. Ваша главная задача – дестабилизировать обстановку, экономику, финансы. Подкупить и заставить работать на себя высокопоставленных чиновников (особенно из спецслужб!). Вы должны создавать базы, подбирать людей. Тех иноверцев, что захотят встать под наши знамена, необходимо вязать кровью. Кровью своих же соплеменников. Тогда у них не будет пути назад. Второй вопрос – казачество и их атаманы. Для гордых горцев это давние и самые страшные враги. По крайней мере, об этом много говорится. Но, как говорят те же горцы, Аллах милостив. Многие атаманы продажны и алчны. Многие из них выходцы из партийных, комсомольских и ментовских структур. Немало среди них и откровенно уголовных типов. За «зелень» такие готовы продать своих братьев-казачков, да и мать родную. Под крышей казачества сегодня создаются совместные предприятия. С их помощью горцы затягивают казаков в финансовые ямы. Уже появились атаманы, которые явно работают на экстремистов и наркомафию. Ко всему прочему, у наркомафии неплохо поставлена разведка. На целый ряд атаманов собран серьезный компромат… Помните одно – русские в большинстве своем продажны и коррумпированы. Особенно властные и финансовые структуры! Они зачастую находятся на содержании местных мафий. Поэтому необходимо занимать лидирующие позиции в этих мафиозных группировках. В своей работе на местах опирайтесь на чеченские, цыганские, дагестанские, корейские общины. Повторю еще раз – играйте на национальных противоречиях, противоречиях культурных и религиозных. Создавайте в национальных общинах разветвленную агентурную сеть. Идите на союз с наиболее отмороженными и беспредельными славянскими группировками. Натравливайте их на другие славянские группировки. В регионах должен быть создан образ русского как страшного неуправляемого бандита. Необходимо поливать грязью тех русских, кто настроен патриотически. Их очень легко обвинить в фашизме, шовинизме и антисемитизме. Ищите контакты с либеральными СМИ. Там у нас немало союзников на этом поприще. Используйте леность и бездуховность русских. Провоцируйте их. На территориях автономий сейте национальную рознь. Любую беду сваливайте на русских и их кремлевское правительство. Русский военный, милиционер, да вообще любой русский должен изображаться тупым, подлым насильником, казнокрадом, трусом, наркоманом и пьяницей. Русские женщины должны изображаться падшими, продажными существами. Животные, самки – вот их название и предназначение.