Сергей Алтынов - Победить любой ценой

– А если не пойду? – спросил я.

– Отнимем оружие и затолкаем, – сказал старший автоматчик.

Их многовато, и они (если не считать говорливого «бычка») явно опытны в боевом деле. Одного-двух я свалю, но потом все…

– А если я без оружия туда пойду? – сделал я обходной маневр.

– Ты и в самом деле Рэмбо себя возомнил? – усмехнулся старший автоматчик. – Там, – он кивнул на зарешеченные темные окна, – зверь серьезный. Не одного такого, как ты, порвал… Давай, не тяни.

Держа пистолет на изготовку, я приблизился к дверям. «Бычок», перестав усмехаться, щелкнул замком. Как велик был сейчас соблазн схватить говорливого и сунуть его вперед себя навстречу неизвестному Рэмбо-зверю. Тем не менее я сдержался… Что бы там ни было, убивать буду лишь в самом крайнем случае.

Внутри сарая царил полумрак. В нем явно было несколько помещений, и лишь в самом дальнем мерцал слабый огонек электролампочки. Говорливый захлопнул за моей спиной дверь и вновь запер ее. Где-то здесь должна быть лестница и выход на крышу. Найти бы ее сразу и без проблем. В это мгновение впереди меня послышался слабый шорох. Боевая реакция сработала незамедлительно, я тут же упал на пол и откатился в сторону. В ту же секунду послышался характерный звук от молниеносного удара по воздуху, затем я услышал, как об входную дверь ударился какой-то предмет. Сомнений не было: в меня метнули боевой нож, который сейчас застрял в деревянной дверной обшивке. Это означало, что никаких несчастных бомжей здесь не было. Против меня и в самом деле сражался серьезный боец. Я выстрелил вверх, под самый потолок, давая понять, что вооружен, и тут же откатился влево. Едва заметная в слабом свете электролампочки тень рванулась за мной. Я вскочил на ноги и, пожалуй, успел бы выстрелить, но я дал себе слово стрелять лишь в самом крайнем случае.

– Не двигаться! – рявкнул я, поймав на мушку большую полуголую фигуру с мощными ручищами и голой, как бильярдный шар, головой.

Фигура застыла на месте. Какие-то две секунды она казалась древнегреческим изваянием, но вдруг резко качнулась вправо и прыгнула прямо на меня. Противник оказался и в самом деле тренированным бойцом, пистолет у меня он сумел выбить в прыжке. И тут же обрушил на меня целую серию ударов, напоминающих горный камнепад. Мне пришлось обороняться, насколько это было возможным. Я уклонялся и блокировал удары, тем не менее «Рэмбо» заставил меня отступить в освещенную комнату. Теперь мы бились прямо под лампочкой, хорошо видя друг друга. Мой противник был моложе меня, лет двадцати пяти, не больше, и по габаритам вполне соответствовал экранному Рэмбо. Достать его мне было нелегко, он наносил удары стремительно, мало заботясь о защите, явно надеясь свалить меня не первым, так вторым-третьим выпадом. Однако я держался и даже не терял равновесия и более не отступал. Это, видимо, смутило «Рэмбо», и он взялся за подручный предмет. Схватил стоящий рядом с подоконником табурет и явно вознамерился запустить его мне в голову. Но этого ему сделать было не суждено. Хватая табурет, он на мгновение раскрылся, и этого вполне хватило мне, чтобы нанести встречный опережающий удар в голову. Противник покачнулся, выронил табурет, но остался при этом на ногах. Не давая ему опомниться, я пробил прямой левой в незащищенную челюсть…

Потерявшего равновесие противника я добил ребром ладони под ухо, надолго отключив. Отыскав впотьмах пистолет (может, еще пригодится), я поднялся по лестнице на крышу.

– Круто бьешься! – одобрительно прозвучал снизу голос старшего автоматчика. – Но дело надо доводить до конца.

– Я довел.

– Не совсем. Мы ведь все видели.

Только теперь, сверху, я разглядел, что вся команда устроилась на раздвижных стульях перед небольшим видеомонитором. Без всяких сомнений, «кино» было записано и для дальнейшего просмотра.

– Добей его! – приказным тоном произнес говорливый.

Ничего не ответив, я спрыгнул с крыши. Столь же молча протянул старшему автоматчику пистолет, теперь уже с неполным боекомплектом.

– Как хочешь, – по-прежнему держа автомат дулом в мою сторону, отозвался старший. – Но тебе все-таки придется это сделать.

После этих слов говорливый щелкнул задвижкой, распахнул дверь сарая, сам же благоразумно отошел в сторону. Старший автоматчик оглушительно, но коротко свистнул. Через секунду на пороге вырос мой «Рэмбо». Держа автоматы на изготовку, боевики отошли назад, образовав полукруг. «Рэмбо» кинулся на меня…

Он вновь не думал о защите, лишь неистово дубасил воздух, точно мельница. Надо сказать, что в незамкнутом, открытом пространстве я чувствую себя куда уверенней, чем в комнате или коридоре. Клаустрофобией я не страдаю, но в замкнутом помещении меньше пространства для маневра, легко зацепиться либо удариться о притолоку или не вовремя распахнувшуюся дверь. Пару раз уклонившись, я совершил обманный маневр, сделал вид, что теряю равновесие. «Рэмбо» готов был растоптать меня своими ножищами, но я исхитрился схватить его ступню, рвануть на себя. А потом, когда противник сам потерял равновесие, я сильно ударил его под голеностопный сустав. Удар этот был настолько болезнен, что противник сильно вскрикнул и лбом вперед рухнул на землю.

– Добей! – вновь прозвучала команда старшего автоматчика.

Я молча отошел в сторону.

– Ты упертый! – проговорил старший.

– Хватит цирка, – устало произнес я.

– Хватит так хватит… – Старший отвернулся от меня, подошел к едва шевелящемуся моему «Рэмбо».

– Что ж ты так, Ваня… Жердя перешибить не смог? – почти сочувственно сказал старший.

Ваня (или как его там?) ничего не ответил. Подняться после моего удара ему было проблематично, поэтому он отполз в сторону, затравленно глядя на старшего. Этот «Рэмбо» был явно не из их команды.

– Я предупреждал тебя, Иван, что жить ты будешь до первого проигрыша? – без тени иронии спросил старший.

Иван ничего не ответил. Застыл, держась за покалеченную ногу.

– Молчишь? Мне очень жаль, но от своих слов я отказаться не могу!

С этими словами он вытащил из поясной кобуры пистолет и выстрелил в голову Ване-«Рэмбо».

– Унесите его… Потом сожгите! – кивнул старший на огромное полуголое тело, распростертое на земле. – Видишь, ты все-таки добил его! – Старший повернулся ко мне.

– Разве это сделал не ты? – отозвался я.

– Я застрелил его, потому что он проиграл. А ему была дарована жизнь только при условии, что победителем будет он!

– Кто он такой? – спросил я, холодея всем телом.

Только теперь я начал соображать, что проделала со мной эта нечисть.

– Кукла.[30] «Аквариум» Суворова читал?

Я ничего не ответил. Начитанные отморозки пошли. Выходит, этот Ваня…

– Его во время второй чеченской в плен взяли. Сперва с ним чеченцы тренировались, а потом он кого-то покалечил сильно, и его нам продали. Всего за пятьсот у.е. Ну, мы с ним сами тренировались, чужаков вроде тебя проверяли.

– Он готов был меня убить? – спросил я.

– Убить – нет! – усмехнулся старший автоматчик. – Это мы ему запретили. Вот ребра он бы тебе переломал. Или челюсть… Но ты и в самом деле мастер боя! Прими мои поздравления!

Пошел бы ты со своими поздравлениями. Выходит, я своего бил. А он… Тоже своего, получается. Они его, стало быть, в яме или в этом сарае за решетками держали. Откармливали, тренироваться давали. На видео снимали, колизей устраивали, гниды. Сломай мне Ваня челюсть, был бы он сейчас жив.

– Что ты молчишь, боец? – с нарастающим раздражением поинтересовался старший.

– Не люблю я… таких подстав, – зло произнес я.

– Никаких подстав нет, – твердо сказал старший.

Он опустил автомат, поставил его на предохранитель и подошел ко мне вплотную.

– Хашим намекнул, что ты будешь работать с нами. Вот мы и решили посмотреть, каков ты в деле… По-моему, годишься!

Все понятно. Этот небритый, по-хозяйски чувствующий себя в кабинете администратора, и есть Хашим. Тот самый, что заказал Булышева и его агента. Значит, я оказался там, где и должен был оказаться.

– У меня, ребята, свой старшой есть, – напомнил я о Кентавре.

– Тоже жердь. Только потолще тебя… Ты в Чечне бывал? – спросил старший автоматчик.

– Было дело, – не кривя душой, ответил я.

– Я тоже, – кивнул автоматчик. – Только по другую сторону… Но здесь войны нет. Здесь мы воевать не будем. Будем делать дело, бизнес. Согласен?

Я вложил свою ладонь в протянутую широченную лапу. Несмотря ни на что, я, кажется, уже стал «компаньоном».

– Полковника нашего больше нет, – сказал Яков Максимович, откладывая в сторону телефон.

Ребята молчали. Такими вещами не шутят.

– Поскольку мы теперь уже окончательно в автономном плавании… Одним словом, кому такие дела не по душе, может возвращаться домой, – произнес Чабан. – От себя скажу, что мой личный интерес – Абу Салих и его банда.