Александр Тамоников - Академия отморозков
Андрей улыбнулся:
— Бросьте, генерал! И когда у нас игра проходила исключительно по нашим правилам? Противник практически всегда преподносил сюрпризы. Мы решали возникшие проблемы. Решим и на этот раз. Одна просьба.
— Да?
— Если… если что, Риту одну не оставьте! Помогите ей!
— Ну, о чем ты, Андрей?
— О том же, о чем и вы! Ваш пессимизм заразителен.
— Удачи тебе, Андрей!
— Спасибо! Надеюсь, вы позаботились о том, чтобы я беспрепятственно миновал контроль со ста штуками баксов?
— Естественно. Да, забыл совсем. В боковом отсеке чемодана твои командировочные — двадцать тысяч.
— Тоже в баксах?
— В аргентинских песо!
Сургин, оценив шутку генерала, улыбнулся:
— Тоже валюта! Попробую обменять в здании аэропорта. Все, мне пора. До связи, Николай Викторович!
— До связи, майор!
В 11–40 Андрей вышел из ростовского аэропорта. Тут же поймав такси, направился к ипподрому. И в 12–50 прибыл к старому двухэтажному и двухподъездному дому на самой окраине Аксая. Увидев неподалеку стоянку, загнал бежевую «девятку» туда, оплатив место на месяц вперед. На конспиративную квартиру отправился пешком, благо идти было всего метров сто. Зашел в первый подъезд со стороны двора, поднялся на второй этаж. Вот и квартира № 4. Открыв дверь ключом, извлеченным из кейса, прошел в прихожую. И только тогда оценил эту самую дверь, со стороны подъезда выглядевшую старой, обычной, обитой потрескавшимся от времени дерматином. На самом деле дерматин и кусок фанеры были муляжом, прикрывающим массивную бронированную дверь сейфового типа, с кодовым замком.
Прихожая небольшая, такая же кухня с минимальным количеством предметов интерьера: посудный шкаф, мойка, стол с четырьмя стульями, газовая колонка, 4-конфорочная плита, морозильная камера с набором продуктов примерно на неделю экономного употребления, половик. Зал квадратов в двадцать. В нем стенка, мягкая мебель, тумба с телевизором, видеомагнитофоном и музыкальным центром. Небольшой столик посредине, на ковре, прикрывающем деревянный и, как ни странно, совсем не скрипучий пол. Спальня с гарнитуром. Старым, но еще вполне сносным. Шторы, тюль. А вот окна необычны. Рамы стандартные для построек данного типа, только глухие, даже форточка не открывается, главное — стекла. Они, как и дверь, бронированы. Изнутри и при пристальном осмотре это заметно. С улицы нет. Балкон отсутствует. Вентиляция квартиры осуществляется через так называемый зимний холодильник, пространство под окном кухни. Из квартиры, не зная кода замка, дверь не открыть. Это хорошо! Впрочем, Андрею с Корчагиным-старшим здесь предстоит прожить лишь несколько дней, а потом охрана брата погибшего капитана станет проблемой спецгруппы Потапова.
Часть вторая
Операция «Двойник»
Глава 1
27 сентября, 10–30
Камера № 17 следственного изолятора вновь со скрипом открылась. На пороге стоял пожилой прапорщик, сменивший на посту более молодого коллегу. Он спокойно произнес:
— Ну что, горемыки, сидим? Скучаем?
Камера ответила вразнобой:
— Сидим! А че, может, прогулку в публичный дом организуешь? Или сюда шлюшек привезешь?
— Своих «девок» не хватает?
— Так разве это «девки»? Так, вонючки паскудные!
— Придется привыкать. Корчагин!
Валерий, стоявший, как и всегда, у окна, повернулся:
— Чего тебе надо?
Прапорщик заметил, правда, совершенно беззлобно:
— Грубишь, Корчагин! А не стоило бы. Только себе хуже сделаешь. Давай на выход!
Арестант вышел из камеры и скоро оказался в комнате, где его ждал следователь.
Перед следователем лежала папка с листами бумаги, которые содержали в себе чистосердечное признание Корчагина. Следователь, Ступин Сергей Сергеевич, спросил:
— Не передумал насчет признания, Валерий Петрович?
— Если я принимаю решение, то раз и навсегда.
Ступин вздохнул:
— Так говорят многие, до суда! А на процессе раз — и отказываются! Более того, начинают утверждать, что эти признания у них выбили под пытками.
Корчагин заверил следователя:
— Я не откажусь! Вы оформили явку с повинной?
— Конечно, мы же договорились!
— Могу узнать, как все это выглядит?
— Можете! Но после следственного эксперимента. Я с собой не взял документы.
Валерий изобразил удивление:
— Какого еще следственного эксперимента?
— Объясню. Вы же у нас в первый и, надеюсь, в последний раз в данной ситуации.
Ступин довел до Корчагина смысл проведения следственного эксперимента. Валерий внимательно выслушал следователя, кивнув головой:
— Ясно! Ну что ж! Я готов показать на месте, как все произошло в тот злополучный вечер!
— Вот и хорошо! Сейчас я вызову конвой, и мы отправимся к ресторану. Вас видеокамера не смутит? А то некоторые теряются перед объективом.
Корчагин ответил:
— Не смутит. Но, Сергей Сергеевич, я хотел бы убедиться в том, что вами или еще там кем-нибудь явка с повинной будет оформлена до того, как я перед видеокамерой дам дополнительные показания. Это мое непременное условие!
Следователь скривил рот:
— Не верите мне?
— Не верю. И это мое право.
— Безусловно.
Ступин постучал костяшками пальцев по столу, размышляя. Затем согласился:
— Будь по-вашему! Я распоряжусь, и нужные документы подвезут к ресторану!
Валерий добавил:
— После чего и начнем ваш следственный эксперимент.
— Добро!
Следователь вызвал конвой. И это уже были не сотрудники следственного изолятора. Вместо прапорщиков появились два сержанта в бронежилетах и с короткоствольными автоматами. Один из сержантов наручниками приковал левую руку Корчагина к своей руке. Следователь дал команду вести Валерия на выход. Во дворе изолятора сели в милицейскую «Газель». Валерий помнил инструкции «адвоката» и чувствовал себя спокойно. Подъехали к ресторану и остановились у угла здания, метрах в десяти от входа, напротив площадки, где и было совершено преступление. Корчагина вывели из машины, следом вышли и сотрудники правоохранительных органов. Валерия подвели ко входу в ресторан. Ступин спросил у оператора:
— Лариса, ты готова к съемке?
Та ответила:
— Одну минуту, Сергей, звук настрою!
— Давай!
И повернулся к Корчагину:
— Перекурим?
Валерий взял сигарету, напомнив:
— Я, гражданин следователь, не начну давать показания без документов, подтверждающих мою явку с повинной.
Ступин бросил взгляд на Корчагина, отошел в сторону, достал сотовый телефон, кому-то что-то быстро сказал. Вернулся к арестанту:
— Через пять минут нужный вам протокол будет здесь.
Оператор доложила:
— Я готова!
Но пришлось ждать. Те самые пять минут.
Вскоре возле «Газели» остановился «жигуль» седьмой модели. Из него вышел молодой человек в гражданской одежде. Он передал следователю два листа печатного текста.
— Пожалуйста, Валерий Петрович, — сказал Ступин, — ознакомьтесь!
Бывший майор бегло прочитал протокол, особо не вникая в его содержание. Прочитав, вернул документ следователю. Ступин спросил:
— Теперь все в порядке?
— Да. Можно начинать ваш следственный эксперимент.
Встав рядом с Корчагиным, следователь произнес, глядя в зрачок видеокамеры:
— Сегодня 27 сентября 2004 года, понедельник. 11 часов 20 минут. Мы находимся на месте, где в четверг, 2 сентября, в 23–20 гражданин Корчагин Валерий Петрович совершил разбойное нападение на группу людей, состоящую из трех мужчин и одной женщины, в результате чего был убит гражданин Володько Вадим Эрнестович.
Следователь повернулся к Валерию. На арестанта нацелился и объектив камеры.
— Гражданин Корчагин, расскажите следствию, как и что произошло здесь поздним вечером 2 сентября этого года.
Корчагин указал на кафе, виднеющееся за небольшим сквером:
— Все началось там! Я часов в десять, точнее сказать не могу, пришел туда, чтобы выпить.
Следователь тут же задал вопрос:
— Почему именно в это кафе, ведь рядом с домом, где вы проживаете, имеется целый ряд закусочных?
— Закусочных много, но здесь уютней. И потом, какая разница, где выпить? В тот вечер я зашел в это кафе и…
Ступин прервал Корчагина:
— Пройдемте туда…
Следственная группа направилась по аллее сквера.
Вошли в небольшое, но действительно весьма уютное заведение. Внутри царил полумрак, играла музыка. Несмотря на сравнительно раннее время, за центральным столиком сидело четверо мужчин, распивавших водку. Ступин сразу направился к ним. Мужики были уже порядком навеселе и на требование следователя покинуть зал среагировали достаточно агрессивно. Пришлось вмешаться одному из конвоиров. Он прикрикнул:
