Черная звезда - Андрей Анатольевич Посняков
Целых полчаса – уж, никак не меньше – сеньор Ромуальдо нарезал круги по залу. Даже несколько раз падал, запнувшись о меч. А когда упал в очередной раз – вдруг неожиданно встрепенулся и радостно подпрыгнул, словно молодой горный козёл в период гона.
– Есть одна идея! – довольно произнёс он и, высунувшись в окно, громко позвал Рогойо.
– У меня тоже появилась идея, – в тон ему произнес Женька, – Хорошо бы чего-нибудь попить. Да и перекусить было бы неплохо.
Сеньор Ромуальдо от него лишь отмахнулся. Видно, в глазах его так и стояли вёдра с золотыми монетами. Дождавшись Рогойо, кабальеро долго выспрашивал его о каком-то парне, по имени Тогинаро, охотнике-дьяблос, знающим Срединные джунгли, «как рыба знает дорогу на сковородку». Именно так выразился Рогойо, пообещав завтра же представить Тогинаро пред светлые очи хозяина.
Заетм слуга ушёл, и осмелевший пленник настырно напомнил про еду. На этот раз сеньор Ромуальдо, наконец-то, очнулся от своих золотосодержащих видений и, хлопнув два раза в ладоши, громко приказал подавать ужин.
На ужин в замке сего достойнейшего кабальеро подавали:
Лягушек, жареных в собственном соку, по-каррикански.
Два яйца перепелиных, варёных (их сразу же проглотил сам сеньор)
Лепёшку пресного хлеба (порядком зачерствевшую)
Каких-то странных дурно пахнущих созданий, по виду – змей, копчёных в масле.
И 5. Восемь маленьких птичек с перьями, совсем уж несъедобных…
Ни лягушек, ни птичек, ни уж тем более змей, кадет есть не отважился. Пожевал лишь кусок лепёшки, да и ту с отвращением выплюнул – уж слишком пресная.
А вот досточтимый сеньор, наоборот, уписывал всё вышеизложенное с завидным аппетитом. От возмущения Жека даже сплюнул на пол.
– Я, конечно, дико извиняюсь, сеньор, – нахально произнёс он, – Но то, что вы едите, я едой признать просто не в состоянии. Не готов я ещё как-то к подобной пище!
– А?
– О, Боже! Он ещё и глухой! Я спрашиваю, нет ли у вас чего-нибудь попроще, типа сырокопчёной колбаски или трюфелей в шоколадном масле? – мальчик надменно сложил руки на животе.
– Я вовсе не глухой, – обиженно отозвался сеньор Ромуальдо, – И не понимаю, чего тебе ещё надо-то? Еда как еда.
– Что вы называете едой, сеньор? – возмущённо воскликнул Жека, – Вот этих вот тощих змеюк? Или масло, которому место только в коробке передач ыашего грузовоза!
– Ну… туда мы его тоже заливаем.
– Вот-вот, то-то я и слышал всю дорогу в коробке какой-то треск да скрежет. А вы мне это есть предлагаете!
Послышался осторожный стук в дверь и в залу вошёл Рогойо. Позади него маячила ловкая небольшая фигурка дьяблос, ростом примерно с Жеку.
– Тогинаро, – представил его Рогойо и удалился, повинуясь знаку сеньора.
– Ты – тот самый парень, что знает Срединные джунгли? – с подозрением оглядев визитера, уточнил сеньор Ромуальдо.
Тогинаро с достоинством поклонился, придерживая вишнёвый плащ, ниспадающий к полу красивыми, тщательно выглаженными, складками.
Откуда-то снизу, со двора, вдруг донеслись крики и звон мечей. Похоже, кто-то штурмовал замок. Сеньор Ромуальдо с минуту прислушивался, а затем, схватив меч и бластер, пулей усвистал во двор. Тогинаро последовал его примеру, а любопытный, но осторожный, Жека бросился к окну, увидев, как ворвались во двор люди в чёрных матово блестящих кирасах. Один из них – по виду главный – показал сеньору Ромуальдо круглую золочёную печать, вытащив её из складок плаща. Увидев печать, славный кабальеро вдруг понурился и весь его боевой задор куда-то утёк.
Сунув бластер в кобуру, хохяин дома в компании чёрных направился к выходу, взволнованно размахивая руками и что-то пытаясь объяснить главному…
После их ухода, во двор медленно вкатился фургон с фыркающим паровым двигателем. Из фургона, в сопровождении охраны, важно вывалился усатый толстяк в зелёной широкополой шляпе и крагах. Вынырнувший откуда ни возьмись Рогойо, заискивающе улыбнулся ему и с поклоном протянул небольшой пергаментный лист. Смешно шевеля губами, толстяк прочёл написанное… и, в свою очередь поклонился Рогойо!
– Ну, так я и знал, – усмехнулся за Жекиной спиной только что вбежавший парень-дьяблос. Тогинаро… кажется, так его звали… Жека вопросительно уставился на него.
– По законам Дутара, доносчик имеет право на половину имущества арестованного, – Тогинаро покачал головой.
– И что же такого натворил наш сеньор? – удивился кадет.
– Да так…
Все же дьяблос снисходительно поведал кадету, что, скорее всего, Рогойо обвинил сеньора Ромуальдо в связях с чужаками, как здесь называли инопланетников. По Дутарским меркам – тяжкое преступление, и, если бы сеньор Ромуальдо не был знатным кабальеро, вполне возможно, его ждала бы казнь, ну а так – приличный тюремный срок. К счастью, король Рипуарх был не слишком кровожаден и частенько объявлял амнистию.
– Впрочем, имущества ваш сеньор лишится точно, клянусь краснопузой лягухой! – уверил Тогинаро, – Как бы только нам от этого не пострадать. Я-то вроде как посторонний, а вот ты…
– А я с этой… как его… С Корриды! – ловко нашёлся кадет, вспомнив советы сеньора.
– С Кареды, ты хотел сказать? Ну-ну, – молодой дьяблос с сомнением покачал головой, – Ври дальше. Твоё счастье, если тебе поверят!
Важный, сопровождаемый бывшими слугами сеньора Ромуальдо, в залу вошёл Рогойо – бывший нищий дьяблос, а ныне – «новый кабальеро», как здесь называли подобных. По-хозяйски уселся в кресло перед камином, вытянул кривые ноги. Жека фыркнул – сеньор Ромуальдо хотя бы выглядел благородно, не то, что это чучело.
Нехороший взгляд маленьких глаз Рогойо – сеньора Рогойо – остановился на кадете.
– Что делает за моим столом этот проходимец? – злобно заверещал новый хозяин замка, – Слуги! А ну-ка всыпьте ему полста плетей, да бросьте в темницу! Чтоб знал!
Жека и ахнуть не успел, как сильные руки слуг схватили его и проворно поволокли вниз по лестнице.
– А не слишком ли это много – полста плетей? – услышал он голос Тогинаро, – Он тогда точно окочурится. А ведь можно было б продать.
Рогойо вновь заверещал, типа того, что не нуждается в советах каких-то там болотных людишек… однако, когда пленника уже тащили по двору, «новый кабальеро» соизволил-таки высунуться в окно и хрипловатым недовольным тоном снизил количество плетей до двадцати. Всё таки последовал разумному совету «болотного человечка» Тогинаро!
Двадцать плетей тоже оказалось очень много. Слишком уж много для Жеки. Так его ещё никогда не били… Он и не старался изображать из себя несгибаемого героя – орал во весь голос. Всё больше ругательства…
Последние пять ударов помнил плохо. Даже
