Владимир Михановский - Вершины держат небо
– Иван Иванович, вы ведь умный человек, – обратился он к Матейченкову, раскрасневшись от выпитого коньяка. – Не можете ли мне, человеку сугубо штатскому, объяснить одну вещь.
– Попробую.
– Мы ведь великая держава, не так ли?
– Допустим.
– Ну, по крайней мере, считаемся таковой… Пускай хотя бы в смысле армии, – продолжал артист.
– Я слушаю.
– Так что ж мы за великая страна, если не можем справиться с какой-то жалкой кучкой террористов? Ведь это же курам на смех, ну согласитесь!.. Да если уж на то пошло, одна хорошо обученная и вооруженная дивизия должна была бы раздавить их, как ядовитую гадюку.
– Типичное заблуждение, господин артист.
– Докажите!
– Прежде всего, нам противостоит не жалкая кучка террористов.
– Ну, пусть несколько жалких кучек.
– И это неверно. Нам противостоят не разрозненные группы боевиков, а международная террористическая организация.
– Вы не преувеличиваете?
– Ничуть.
– Но почему международная?
– Прежде всего потому, что лагеря и базы чеченских боевиков имеются во многих странах мира.
– Ну, может быть, лечебные…
– Сугубо военные. Там боевики проходят учебу под руководством лучших военных инструкторов, обучаются современным методам ведения войны.
– Я этого не знал…
– Вы многого не знаете. Помимо всего прочего, боевики имеют также из-за границы постоянную финансовую подпитку.
– Ну, Иван Иванович. Это же несерьезно. Расценивайте это, в конце концов, как гуманитарную помощь чеченцам со стороны близких им мусульманских стран. Ведь и наша армия не остается без гуманитарной помощи, я сам читал об этом в газетах. Разве такие вещи способны повлиять на ход войны!?
Певец упивался всей обстановкой, чаем в прифронтовой землянке, разговором с добродушным Иваном Ивановичем – ну, наверняка он назвался условным именем, конспирация!
Артист принимал Матейченкова, который, как и все остальные, был в одежде десантника, без знаков отличия, за одного из командиров части, которая с таким энтузиазмом встретила концерт.
– Вы говорите – гуманитарная помощь чеченцам?
– Ну, конечно. Разве могут пару сот долларов, или ящик консервов, или, допустим, теплые носки – изменить ход сражения?
– Не знаю, как насчет носков и консервов, – пожал плечами Матейченков. – Знаете, как-то не задумывался над этим.
– А вы задумайтесь! Извините, не знаю вашего звания и должности, – воскликнул артист.
– Спасибо за совет.
– Нет, серьезно! Нельзя же на такую чепуху сваливать свои неудачи, – стоял на своем слегка захмелевший деятель искусств.
– Что ж, давайте разберемся хотя бы с одной стороной зарубежной помощи боевикам.
– Какую сторону вы имеете в виду?
– Финансовую.
– Двести баксов?
– Вот-вот.
– Ну, я сказал к примеру, – замялся артист. – сумма помощи, возможно, может быть и несколько другой. Но не может же она повлиять на ход войны!..
– А вы знаете, сколько долларов получили боевики из-за рубежа совсем недавно?
– Не представляю.
– Примерно.
– Ну, допустим, несколько тысяч.
Матейченков покачал головой.
– Ну, пусть сто тысяч!
Дальше его воображение не шло.
– Наша агентура занималась этим вопросом. Может, всех денег она и не отследила. Но и те, которые отслежены, составляют 50 миллионов долларов.
– Пятьдесят миллионов? – вытаращил глаза артист. Ему показалось, что его разыгрывают.
– Именно.
– Не может быть.
– У нас есть документы.
– Но это немыслимо!
– Тем не менее, это так.
– Да, с такими деньжищами можно немало наворотить… – произнес артист, несколько протрезвев. – Да что там наворотить – горы своротить. И купить, и прикупить, и подкупить…
– Вот-вот, я рад, что вы начали прозревать, – сказал Матейченков. – И ведь финансы – это только одна сторона дела. А если сюда еще прибавить непрерывный поток новейшего вооружения и боевиков из-за границы?..
– Из мусульманских стран?
– Не только, к сожалению. Я мог бы назвать много и вполне христианских стран, но боюсь перегрузить вашу память.
– Что вы! Это так интересно! Я ведь, честное слово, ничего подобного не знал, – произнес артист.
– Проблема, к сожалению, не исчерпывается одной только Чечней, – продолжал генерал. – Как вы уже поняли, у России много «доброжелателей», которые изо всех сил стремятся раздуть пожар, причем не в одной только Чечне.
– А где еще?
– Вам приходилось бывать в Средней Азии?
– В Средней Азии?
– Ну, в наших бывших союзных республиках.
– Почему бывших? Ах, ну да, конечно! – Лицо знаменитого певца засияло неподдельной радостью. – Я бывал там множество раз, когда эти республики еще не были бывшими. Вы знаете, гостеприимство там совершенно фантастическое. Я бы даже сказал – научно-фантастическое… А дыни в Ташкенте… Честное слово, они в десять раз побольше мин, которыми стреляют ваши минометчики…А девушки…
Мысли певца начали немного путаться.
– Теперь о мирной Средней Азии забудьте.
– Почему?
– Она тоже объявлена, пусть в не очень явной форме, сферой интересов наших недругов.
– Как Чечня?
– Да. Такие республики, как Киргизия, Таджикистан и другие подвергаются все усиливающемуся давлению.
– Чьему?
– Тех же сил, которые действуют в Чечне и о которых мы только что говорили.
– Но это же получается… международный заговор?
– Он самый, в натуральном виде.
– Ужас! – певец для подкрепления сил залпом допил из своего стакана остатки выдохшегося шампанского.
– По нашим данным, в Саудовской Аравии недавно прошел эдакий семинар, посвященный югу России. Туда съехались международные специалисты по организации террористических актов. Что они обсуждали – можете догадаться сами.
– Я ничего этого не знал…
– Естественно.
– Не иронизируйте, Иван Иванович. У вас свой участок работы, скажем так, у меня – свой.
– Не спорю, каждому – свое. Но иногда не мешает знать и чужое, – улыбнулся Матейченков.
– Иван Иванович, а можно начистоту? – видно было, что артист решился задать вопрос, давно мучивший его.
– Задавайте.
– У меня, может быть, в жизни не будет больше такого разговора… И встречи с таким человеком, как вы…
– Слушаю.
– Я очень внимательно вас выслушал. И все понял – ну, в меру моего разумения. И про международные террористические организации, которые помогают чеченцам, и про добровольцев, и про финансовые и прочие потоки…Но! – Он многозначительно поднял палец. – Между нами, девочками, говоря… Что касается нас, наших войск… Мы-то воюем хреново?
– Вот это неправда, товарищ артист.
– Но я же читаю прессу, смотрю телевидение, черт возьми, каждый день…
– Вот-вот. Пресса, телевидение.
– Но я же не слепой!
– Вы каждый день смотрите телевидение, а я каждый день воюю, – сказал Матейченков. – Как вы полагаете, кто ближе к истине?
– Тогда растолкуйте и мне, несчастному штафирке, ежели вы еще не прониклись ко мне глубочайшим презрением…
– Оставим декламацию на завтрашний концерт. Кстати, концерт очень понравился нашим бойцам, они в восторге…
– Спасибо.
– Возвращаясь к действиям наших войск… Что вы, собственно, имели в виду?
– Хорошо, давайте конкретно. Вот совсем недавно, когда чеченские боевики вторглись в Дагестан, из-за чего и началась вся катавасия… Я, честно говоря, был возмущен до глубины души этим актом вероломства. Думаю, как и подавляющее большинство российских граждан. Читал газеты от корки до корки, хотя, если откровенно, не терплю это занятие. Опять же ящик треклятый смотрел, как только время свободное выдавалось…
– И что же?
– Только и слышал, что наши вооруженные силы к войне оказались не готовыми. Лупят их боевики в хвост и в гриву, потери мы дикие несем, все у нас плохо, куда пальцем ни ткни.
Генерал кивнул:
– Я тоже читал про такое.
– Что же получается, Иван Иванович? Неужели все врут? Может ли вообще быть такое?
Матейченков промолчал.
– Вы, если не хотите, можете мне и не отвечать, как говорят адвокаты, – продолжал артист. – Я не обижусь, честное слово. Я же все понимаю: честь мундира, опять же военные тайны и все такое прочее… Давайте лучше допьем эту бутылку, и по койкам. Завтра рано вставать.
– Спасибо, я не пью.
– Ну, извините…
– Вы задали серьезный вопрос, и он требует серьезного и обстоятельного ответа. Да, наши вооруженные силы, к сожалению, несут потери.
– Большие?
– Немалые.
– Вот видите!
– Попутно должен исправить одно распространенное заблуждение: в сражениях с чеченскими боевиками участвуют не только армейские подразделения, но и части милиции, и Внутренние войска, и части ОМОНа, и еще некоторых других силовых ведомств, что, должен сказать, усложняет наши действия.
– Почему усложняет?
– Трудно наладить координацию между ними. Взаимодействие, если вам так понятнее.
