Сергей Зверев - Мертвый дрейф
– Какая лохматая старина, – восхитился Никита.
– Нормальный пистолет, – проворчал Платон. – До сих пор народ с такими штуками бегает. Между прочим, из этого пистолета Гаврила Принцип в 1914 году шлепнул эрцгерцога Фердинанда, что и стало поводом к большой войне. Только не спрашивайте, почему я это знаю.
– Да больно надо, – проворчал Крамер, заканчивая есть и вытирая грязной ладонью губы.
– Если не возражаете, этот исторический раритет у вас временно изымается, – сообщил Глеб и сунул «браунинг» в рюкзак.
– Вы что же, полагаете… – начала Даша.
– Что с вами следует держать ухо востро, – кивнул Глеб. – Если уж вы, того не желая, становитесь причиной трагических событий, то страшно представить, что будет, если вы того пожелаете. И мне плевать, обижают вас мои слова или нет. И уясните еще раз: ситуация поменялась, поэтому любое несанкционированное действие с вашей стороны… – Он выдержал многозначительную паузу.
– И к кому-то из присутствующих подкрадется пушистый, красивый и ласковый зверь, – довольно поэтично вставил Никита. А когда женщина уставилась на него, как на последнего идиота, пояснил: – Песец. Ну, если уж совсем непонятно…
– Я поняла, – хрипло сказала женщина и уткнулась в пол. – Какие же вы мужланы, господи…
– Тот парень, что погиб по вашей вине, не был мужланом, – кровь прилила к лицу и кулакам, что было очень некстати. Глеб насилу сдерживался. – Это был воспитанный и интеллигентный молодой человек. Не заставляйте выходить из себя, Дарья Алексеевна. Мы не воюем с женщинами, но можем передумать. А теперь внимание, несколько вопросов. Кого перевозил контейнер с идентификационным номером… который вы и сами помните наизусть? В чем заслуги этого человека перед Родиной? Куда он бежал? Что за излучение работает на корабле? Следует ли опасаться вторжения извне, и если да, то кто все эти люди? Времени на подготовку, Дарья Алексеевна, у вас нет, идете отвечать сразу. Итак? – Он нависал над ней, делался жестче, страшнее, выплевывал вопросы, словно молотом стучал по свае. И даже товарищи по команде втягивали головы в плечи, отворачивались, предпочитая не видеть командира в таком убийственном состоянии.
– И вас это, Котов, касается в той же степени, что и Дарьи Алексеевны, – процедил Глеб, обращаясь к ее спутнику. – Итак, мы ждем ответа.
Котов облизывал губы, кровь оттекала от лица. По хорошенькому личику Даши разгуливал сонм эмоций – и ни одной приятной. Платон, сосредоточенно нахмурившись, извлек из ножен «катран» и принялся выскабливать фланелевой тряпочкой выступы и зазубрины в клинке.
– А это еще зачем? – сглотнул Котов, уставившись на нож с таким страхом, словно он уже торчал у него из живота.
– Потом узнаете, – пообещал Платон.
– А если не скажем? – тянула резину Даша. – Будете бить, пытать, резать на кусочки, насиловать?
– Насиловать не будем, – сообщил приятное известие Никита. – Условия здесь какие-то… полевые. И средства контрацепции дома забыли.
– А все остальное – именно в этой последовательности, – добавил Крамер. – Довели. Кстати, не знаю, командир, украсят ли следы от прикладов девичью мордашку, но физиономию господина Котова они украсят определенно.
– Товарищи преувеличивают, – поспешил внести ясность немного успокоившийся Глеб. – Вы просто отправитесь в качестве парламентеров к людям, доживающим свой век на этом милом корабле. Не хочу показаться оракулом, но мне кажется, они сошли с ума. Вы хотели их спасти, проконтролировать, чтобы они оказались в безопасности? Боюсь, эти люди не оценили ваш порыв и порыв вашего начальства – вон с каким самозабвением они лупили и по нам, и по вам. Боюсь, даже вы – это не те люди, которых они хотели бы здесь увидеть…
– Этого типа зовут Александр Карлович Ландсберг, – глухо вымолвил Котов, пряча глаза.
– Ну, точно, – хлопнул себя по коленке Крамер. – А я все думаю: Адомайтис, Будрайтис, Дюссельдорф…
– Котов, перестаньте! – ахнула Даша.
– Слово не воробей, – оживился Никита. – Чур, вылетело.
– Всё не воробей, кроме воробья, – огрызнулся Котов. – Перестаньте, Дарья Алексеевна, хватит уже этих разрушительных тайн. Будем ждать, пока нас всех тут прикончат?
– Бог вам судья, говорите что хотите… – Даша выпустила воздух и сделалась похожей на забытый и спущенный воздушный шарик.
– Я, кстати, предсказывал, что это плохая затея – привлекать людей из официальных структур, – добил ее Котов. – Но ваше руководство настаивало – дескать, это наименьшее из зол. Я давно подозревал, что ваше начальство состоит исключительно из вредителей…
– А кого еще мы могли привлечь? – вспыхнула Даша.
– Значит, никого не надо было привлекать, – отрезал Котов. – Случилось – и забыли. Отработанная тема. А теперь – подставляют нас, подставляют этих парней, – кивнул он на Глеба. – И неизвестно, чем закончится. Даже при самом благоприятном раскладе нас может поджидать тюремный срок, хотя лично я за всю жизнь не сделал ничего противозаконного… по крайней мере, по своей воле. Думаете, за нас заступятся? Да нас сольют, как и многих других…
«О чем это он?» – подумал Глеб.
– Александру Карловичу Ландсбергу 54 года, – начал повествование Котов. – Доктор технических наук, профессор, ведущий специалист оборонного предприятия НИИ «Машприбор», расположенного в Дубне. Талантливый физик, психолог, имеет дополнительное медицинское образование по специальности «психиатрия». Много лет экспериментировал с ультразвуком и инфразвуком, автор десятка научных работ, посвященных воздействию звуковых частот на организм человека. В общем… – Котов помедлил, – инфразвук влияет на сокращение сердца, на альфа– и бета-ритмы мозга – то есть на умственную работу. При определенной частоте может привести к расстройству работы органов – ведь инфразвук действует не только на уши, но и на все тело. Когда на организм начинают воздействовать волнами короткой частоты, колебания тела попадают в резонанс и в десятки раз возрастает амплитуда микросудорог. Человек не понимает, что с ним происходит, инфразвук не слышен, возникает чувство ужаса и опасности. При сильном воздействии рвутся внутренние органы, капилляры. Инфразвук высокой эффективности приводит к нарушению работы всех органов, смерть из-за остановки сердца или разрыва кровеносных сосудов. Самый опасный диапазон – от 6 до 9 герц. Можно довести человека до самоубийства, достигается ошеломляющий психотронный эффект – голова настолько раскалывается, что исключается любая умственная работа. Возникают видения, фантомы. Из человека можно вить веревки, как угодно воздействовать на психику. Манипулируя частотой, вы можете добиться чего угодно – слепоты и тошноты, звона в ушах, приступа морской болезни, безотчетного ужаса, расстройства мозга, паралича сердца и нервной системы. Вам могут внушить беспокойство, неуверенность, панический страх, вами можно манипулировать и держать вас на коротком поводке… Одна из засекреченных работ Александра Карловича, кстати говоря, была посвящена стимуляции инфразвуком биоволн мозга и изменению его физиологического состояния…
– Короче, – сказал Глеб. Он, собственно, не был неучем.
– Александр Карлович сконструировал излучатель… Нет, понятно, что наши спецслужбы отрицают факт существования звукового и прочего психотропного оружия на территории России. И в федеральном законе «Об оружии» сказано о запрете использовать предметы, поражающее действие которых основано на звуковых излучениях. Никто их, собственно, и не использует… Я буду краток, хорошо? В американской армии давно имеются инфразвуковые генераторы – как для вооружения одиночных бойцов, так и монтируемые на транспортерах. У этих штуковин множество недостатков, они неэффективны, часто выходят из строя, звуковой луч плохо ловит цель…
– И тут появляется русский умелец… – как-то кривовато ухмыльнулся Никита.
– Не смейтесь, – пожал плечами Котов. – Устройство господина Ландсберга по характеристикам превосходит западные аналоги, занимает немного места и исключительно надежно. Оно отчасти напоминает автомат, питается от емкой аккумуляторной батареи. Имеет узконаправленное воздействие – рефлектор собирает излучение в пучок в одном направлении, и «стрелка» при этом никак не зацепит. Частота инфразвука меняется элементарно, переводом переключателя – в зависимости от того, чего вы хотите добиться от своей мишени…
«Похоже, садятся батарейки у господина Ландсберга, – подумал Глеб, – а то бы мы давно уже по палубе катались».
– А вы специалист, Котов, – с деланым уважением заметил он.
– Да какой я, к черту, специалист… – Котов покраснел. – Понятно, что работа Ландсберга в НИИ не афишировалась. У него была своя немногочисленная группа, своя лаборатория. Свои проблемы с руководством, со спецслужбами – ведь у Александра Карловича очень неуживчивый характер…
