Сергей Зверев - Мертвый дрейф

Сергей Зверев

Мертвый дрейф 

Сила стаи – волк. Сила волка – стая.

Киплинг Р. Закон джунглей

22 июня, 2012 год.

К ночи разгулялся серьезный шторм. Шесть баллов по шкале Бофорта, скорость ветра одиннадцать метров в секунду. Море пучилось, вздымалось, белые барашки превращались в пенистые гребни. Тучи дрейфовали над Тихим океаном – лохматые, оборванные, как бродяги, отливающие глубокой синевой, – на вид зловещие, однако не те, что извергаются потопом и служат причиной неприятностей и перемены планов.

Малому противолодочному кораблю 114-й бригады охраны водного района волнение в шесть баллов было что слону дробина. Волны разбивались о борт, жадно вылизывали стальную обшивку, но судно даже не покачивалось. Корабль, принадлежащий 117-му дивизиону – МПК-107 с бортовым номером 333, – вышел из Авачинской бухты вчера утром, к полуночи прибыл в заданный квадрат – 250 миль южнее Крысьих островов Алеутской гряды – и лег в дрейф. На палубе производились последние приготовления к отправке вертолета. Пилоты поисково-спасательного «Ка-27ПСД», вертолета увеличенной дальности, уже разогревали винты. Заурядная тактическая задача – взять на борт группу людей, доставить в нужный квадрат – порядка шестисот километров на восток, – высадить на объекте и вернуться на базу. Молчаливый штурман уже прокладывал маршрут на бортовом компьютере, борттехник «прокачивал» приборы. Командир экипажа равнодушно смотрел, как серые фигурки людей, размытые ночным полумраком, по одному перебираются в нутро вертолета, загружают оружие и снаряжение. Вот последний человек забрался в салон, захлопнул дверцу. Отступили «провожающие»; офицер из команды корабля, ответственный за отправку транспортного средства, поднял руку, давая «добро» на взлет. Черные шасси оторвались от палубы, зависло белое брюхо с широкими красными полосами, стало разворачиваться…

В салоне вертолета было тесно. Командир экипажа этой ночью выполнял несвойственную задачу. Но это был не повод выгружать из салона все «лишнее» – дополнительные топливные баки, надувные пояса, спасательные резиновые лодки, маркерные буи, ориентирные морские бомбы, надувные матрасы с насос-помпами. Не маленькие, долетят – спецназу тесно не бывает. Модификация вертолета имела увеличенную до 12 тонн взлетную массу, что позволяло взять на борт большую группу людей. Этой ночью, помимо членов экипажа, в салоне находились семеро…

Майор морского спецназа Глеб Дымов, в отличие от некоторых, долго не гнездился. Выбрал место поближе к кабине – отсюда он видел людей, пристроил «всё свое» на колени и под ноги. Снарядили боевых пловцов по полной амуниции – такое ощущение, что отправляют на год воевать против превосходящих сил «морских котиков». Кто-то решил перестраховаться – тематика задания не располагала к ведению полномасштабной войны (что было еще одним поводом призадуматься). Боевая группа под командованием Дымова насчитывала пятерых. Усиленное вооружение и боепитание: компактные «ПП-91» – пистолеты-пулеметы «Кедр», популярные в силовых структурах родного государства, конструкцией и внешностью напоминающие израильские «узи». Затейливые двухсредные «АДС» – автоматно-гранатометные комплексы с системой «булл-пап», созданные на основе автоматов «А-91», – способные, помимо автоматического огня, выбрасывать гранаты – для чего в автомате имелся собственный прицел и отдельный спусковой крючок. Двенадцать снаряженных магазинов на каждое автоматическое изделие, наступательные гранаты, устрашающие «катраны» – без этих ножей российский боевой пловец – всего лишь водолаз-курортник. У Глеба такая штука висела на боку в суровых ножнах («Обтянутых шкурой предыдущего командира отряда», – удачно пошутил любитель юмора Никита Бородач). Плотные водоотталкивающие комбинезоны, непромокаемые бутсы, утепленные головные уборы с застежками под горлом (погода в океане, невзирая на лето, оставляла желать лучшего), пресная вода, по два комплекта сухого пайка, термическое белье, «усиленные» аптечки, включающие обеззараживающие средства…

Лететь предстояло не меньше трех часов. Вертолет бросало в воздушные ямы, немилосердно трясло, действовал на нервы разношенный мотор. Подбиралась дремота, но пока еще не досаждала мозгам. Глеб наблюдал за людьми из-под прикрытых век. На этот раз он знал всех членов своей группы и мог им безоглядно доверять! После «вакханалии» на море Сулавеси минуло чуть более месяца. «Готов выполнять любое задание Родины, товарищ капитан первого ранга, – заявил по возвращении Глеб своему наставнику и товарищу Григорию Ильичу Бекшанскому. – Пусть она посылает меня куда угодно – все исполню и не посрамлю родную фирму. Но отныне я работаю лишь с проверенными и лично отобранными людьми! И больше не подсовывать мне изменников Родины! Не нравится – увольняйте к чертовой матери! Думаете, огорчусь? Ничего подобного! Женюсь на невестке опального олигарха – имеется тут одна на примете, открою дельфинарий в турецком Кемере – заживу как белый человек на старости лет…»

«Тридцать четыре – еще не старость, товарищ капитан третьего ранга, – сурово изрек товарищ и наставник. – А в турецкий Кемер в качестве дельфина ты поедешь только через мой труп. Или через собственный. С невесткой олигарха можешь крутить сколько вздумается, но в свободное от работы время, и никаких «предательских» настроений, уяснил? В принципе, ты прав, Глеб, – признал правоту подчиненного Бекшанский. – Такой специалист, как ты, имеет право на некоторые, м-м, льготы. Работать нужно с проверенными людьми, но этого добра у нас хватает, согласись. Мы же, как и эти… в телевизоре – бережно отбираем только лучшие дары природы. Только они ни хрена не отбирают, а мы – еще как… Исчезни с глаз моих, Дымов! Двухнедельный отпуск! Но если узнаю, что за это время ты женился на невестке олигарха, – на глаза мои лучше не показывайся!»

Хорошо, хоть дали отгулять, не вытряхивали из постели в самые интересные моменты… Но только вернулся в строй – весь такой трепещущий и задумчивый, – как срочное задание: никаких отныне южных морей, немедленно подобрать группу и вылететь на Дальний Восток! Из севастопольского отряда по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами он привез двоих: молодого паренька Вадима Морозова и Юрку Крамера. Первому едва исполнилось двадцать пять – парень из кожи лез, чтобы казаться серьезным и степенным. Способности у лейтенанта имелись – безупречный пловец, отличный стрелок, неплохо ладил с головой. Неженатый, в гульбе и возлияниях не замечен, упорно и трудолюбиво осваивал военно-учетную специальность – чтобы в тридцать получить капитана третьего ранга, в сорок – контр-адмирала, в пятьдесят – возглавить, ну, хотя бы Черноморский флот, если не будет других выгодных предложений…

Крамер – полная противоположность Вадику. Тридцать три года, человек, полностью разочаровавшийся в жизни («Но не во флоте, Глеб, успокойся…»). Три месяца назад Крамер потерял двухлетнюю дочь, которую обожал больше всего на свете. Супруга с дочуркой на руках переходила дорогу – сбил какой-то мерзавец и даже не остановился. Мерзавца не нашли, дочурка погибла на месте, супругу отбросило на газон, почти не пострадала. Через месяц они расстались – не было смысла в дальнейшем созерцании своих постных физиономий. Крамер почернел, осунулся, ушел в себя, если и открывал рот, то говорил лишь по существу, на внешние раздражители не реагировал. «Будешь служить?» – в упор спросил Глеб, знающий наизусть этого высококлассного специалиста. «Буду», – хмуро отозвался Крамер. «Тогда собирайся…»

Еще двоих он подобрал в третьем отдельном полку морской пехоты, дислоцированном в Петропавловске-Камчатском – к этой части было приписано подразделение боевых пловцов. Служили в разных частях света – но это сейчас, просто жизнь разбросала. Данных экземпляров он знал как облупленных. Вместе когда-то работали, общались, выпивали – не было нужды составлять психологические портреты и оценивать потенциальные возможности. Никита Бородач относился к жизни беззаботно – стоит ли все усложнять в неполных тридцать лет? Но с работой ладил и в деле преображался – проверено на собственной шкуре. Платон Лодырев был попроще, изображал из себя деревенского простака – прятался за собственноручно возведенной ширмой. Простецкие словечки, сермяжное «чё» в конце практически каждой фразы – а на самом деле мастер на все руки и вполне работоспособный мозг…

Он наблюдал за ними из-под смеженных век. Гамма эмоций цвела на физиономии Никиты. Он всё еще не мог угнездиться, вертелся, перекладывал оружие – толкал соседей, стрелял по сторонам глазами, что-то напевал под нос. Платон – тридцатишестилетний мужик с вытянутым воблообразным лицом – заразительно зевал, отчего его выпуклые глаза вылезали из орбит еще больше. Сосредоточенно хмурился Вадик Морозов – парнишка с детским лицом и взрослыми глазами – видно, восстанавливал в памяти параграфы устава, должностные инструкции и скудную информацию по текущему заданию – дабы в деле не сплоховать. Юрка Крамер сидел напротив Глеба – невысокий, с неподвижным осунувшимся лицом, резко очерченными скулами. Он находился в параллельном мире и, возможно, неплохо себя в нем чувствовал. Но в этом мире его точно не было – и Глеб старательно себя уговаривал, что это не повод начинать нервничать…