Владимир Гурвич - Федеральный наемник

И тут произошло то, чего я так боялся. На шоссе вышла колонна, состоящая примерно из десяти машин. И одновременно откуда-то с гор спустился отряд боевиков. Он был небольшим, человек двенадцать. Я лежал в стороне, хорошо замаскировавшись, — и они меня не видели.

Я понимал, что сейчас произойдет, боевики расстреляют колонну федералов. По-видимому, они давно следили за дорогой и как только появились машины, быстро спустились вниз.

Я почувствовал, как прошиб меня холодной пот. У меня оставалось еще пару минут, дабы предупредить надвигающуюся трагедию. Я мог выскочить, закричать, открыть огонь по бандитам. Но я продолжал лежать неподвижно. Если я вмешаюсь в ход событий, то подвергну себя огромному риску, в меня начнут стрелять и с той и другой стороны. И собственно почему я должен подвергать себя смертельной опасности. Это война не моя война, я не принимаю в ней участие, я здесь совсем по другому, можно сказать, частному поводу. У них свои дела, у меня — свои. И ко мне не имеет никакого отношения то, что тут творится.

Колонна поравнялась с тем местом, где засели боевики. Раздались выстрелы из гранатометов, в сторону федералов понеслись хищные стаи пулеметных очередей.

Бандиты были опытными бойцами, они подбили первую и последнюю машину, тем самым заблокировав движение всей колонны. Солдаты выбегали из грузовиков и тут же попадали в зону активного огня. Несколько человек были скошены буквально мгновенно.

Федералы открыли ответную пальбу, но в отличии от них боевики не стояли на одном месте, они быстро перемещались, и автоматные очереди в холостую прошивали листву. Несколько боевиков побежали в мою сторону и залегли буквально в метрах тридцати от меня. Если бы не мое искусство маскировки, я был бы давно ими обнаружен. А мой единственный, взятый у Ахмеда пистолет, против их автоматов — оружие скорей игрушечное чем боевое.

Послышался характерный звук моторов летящих вертолетов. Через несколько минут они оказались у меня почти над головой. Несколько ракет устремились к месту, где предполагалось, что находятся боевики. Но они успели подняться выше. Я же как можно плотнее, словно к любимой, прижался к земле. Я давно уже не был под ракетным обстрелом и чувствовал себя, мягко говоря, не совсем в своей тарелке. На мое счастье основная зона, куда метились вертолетчики, оказалась в стороне от меня.

Бой затих, вертолеты, отстрелявшись, улетели на базу. Я приподнял голову и посмотрел, что делается на дороге. Зрелище было более чем печальное, горели три машины, вокруг них лежали убитые и раненные. Несмотря на приличное расстояние, до меня доносились их крики.

Я же раздумывал, что мне девать. Идти вперед нельзя — там федералы, к которым без сомнения в спешном порядке уже идет помощь, где-то наверху прячутся боевики. Так что я могу угодить либо к тем, либо к другим. Скорей всего придеться пролежать тут несколько часов. Эта задержка совсем не входила в мои планы, но иного выхода я не видел.

Я был уверен, что выбрал удачную позицию и хорошо замаскировался. Но, как оказалось, я переоценил свое мастерство. Внезапно откуда-то сверху появились трое боевиков и нацелили на меня автоматы. Один из них красноречивым жестом показал мне, что если я подам голос, то это случится в последний раз в моей жизни.

В данной ситуации сопротивляться было совершенно бесполезно. Повинуясь их молчаливым приказаниям, я вылез из своего укрытия.

Боевики обыскали меня, взяли пистолет и документы. Затем принялись за тщательное изучение моего бумажника. Однако он их явно разочаровал, там было всего десять долларов. И теперь я мысленно благодарил провидение за то, что перед тем, как залечь в своем укрытии, оно подсказало мне спрятать деньги в дупло. Мне было трудно объяснить, что заставило меня так поступить, но в своей жизни я не раз совершал непонятные мне самому поступки. И всякий раз убеждался, что они самые верные.

Боевики продолжали искать деньги. Они заставили меня снять куртку, прощупали ее всю, но ничего не нашли и бросили мне ее назад. Затем один из них приказал занять место между ними, и мы стали подниматься в гору.

Минут через тридцать мы вышли на их стоянку. Здесь собралось не меньше двадцати боевиков. Мое появление вызвало весьма сдержанное любопытство. Впрочем, я понимал, что им было не до меня, так как вновь послышался характерный гул вертолетов, а снизу по «зеленки» забили зенитные пулеметы, сметая гору листвы. Это означало, что подошло подкрепление, и сейчас федералы станут прочесывать лесной массив.

Дорога в лагерь боевиков заняла три часа. С точки зрения профессионала его месторасположение было выбрано идеально. Он находился в узкой лощине, с трех сторон подходы к нему были надежно защищены самой природой. А там, где она по какой-то причине это не сделала, за нее это упущение восполнили люди. Путь по единственной дороге преграждали два мощных дзота. Как я успел заметить, они были сооружены и на склонах гор, что позволяло им вести обстрел на большое расстояние.

Меня привели к большому дому, в котором я безошибочно признал штаб. На флагштоке гордо развивался национальный флаг сепаратистов. Командир отряда, что пленил меня, вошел в помещение, я же остался стоять в окружении боевиков. Но скучать в этой кампании пришлось не долго, не прошло и десяти минут, как в дверном проеме показался очередной бородач и что-то крикнул на своем языке. Один из бандитов так сильно толкнул меня вперед, что я ударился лбом о стену.

Меня ввели в комнату, в которой сидело несколько боевиков. По тому, как они себя вели, я определил, что это не рядовые бандиты, а полевые командиры. Что касается того, кто здесь самый главный, то это было очевидно с первого взгляда. Он вальяжно раскинул свое тело за столом, выставив вперед свою длинную, черную, как вакса, бороду.

Кто-то в очередной раз толкнул меня сзади, и я оказался как раз посередине комнаты, на пересечение взглядов всех в ней собравшихся. Несколько секунд меня молча рассматривали, как рассматривает коллекционер свое новое приобретение. Зная царящие здесь нравы, я вдруг почувствовал себя рабом на невольничьем рынке. В свое время я не раз беседовал с теми, кого тут покупали и продавали, словно дело происходило в Древнем Риме, и знал, какой ужасный жребий выпадал этим людям. И все же какие бы эмоции не одолевали меня внутри, я понимал, что моя судьба по крайней мере в какой-то ее части зависит от моей находчивости и выдержки.

— Ну говори, ты кто таков? — спросил главарь. — Чего бродишь в наших местах? Говорят ты прятался недалеко от места боя. Дезертир?

Я, отвергая это мнение, решительно замотал головой.

— А кто ж тогда?

Перед отправкой сюда мы с Сулейманом сочинили простую, но вполне достоверную легенду, подкрепив ее всеми нужными документами.

— Я из соседней республики, пробирался в вашу Столицу.

— Чего ж тебе там понадобилось, война идет, а ты путешествуешь. Врешь ты все.

— Правду говорю. Раньше я жил там, а когда началась еще первая заварушка, уехал. А мать с братом остались. Вот я и решил их вывезти. Сами понимаете, там им нет жизни.

— Брешет, — убежденно сказал один из полевых командиров. — Не видишь что ли Арсен, это разведчик. Вчера точно такого мои ребята поймали, тоже всякую чушь нес.

— Подожди, дай разобраться. А вдруг правду говорит. Так, говоришь раньше в Столице жил. Я тоже бывал там частенько. Где же стоял твой дом?

— Он и сейчас там, на Гаражной улице, возле самого рынка. Там еще магазин большой был, когда-то мебелью торговали. Полгорода туда за ней ездило.

Я говорил уверенно, так как провел на этой самой Гаражной несколько недель. Правда не в качестве жильца, мы выбивали засевших там боевиков. То был умело подготовленный к обороне укрепрайон и несколько моих товарищей остались на этой улице лежать навечно. Конечно, если бы среди боевиков оказался кто-либо, кто жил раньше в этих местах, он бы легко меня разоблачил, поймав на мелких деталях. Но на мое счастье моих «земляков» среди этой братии не оказалось.

— Мы это проверим, — вдруг вполне по-дружески улыбнулся Арсен. — Как говоришь тебя зовут?

— Николай Шмелев.

Арсен стал читать отобранную у меня справку.

— А зачем пистолет с собой носил?

— Куда же сейчас без оружия, — изобразил я удивление. — Вон его сколько у вас на каждом.

— Оружия у нас много, — подтвердил Арсен, — очень много. Тебя это интересует?

— Да зачем мне ваше оружие, — постарался изобразить я нечто вроде обиды, — мне в Столицу надо, к маме. Там вот-вот ад начнется. Один раз она уже его пережила.

Арсен вдруг снова дружески улыбнулся.

— Ад уже начался, но не там, а тут. Он для тебя начался. Хочешь умереть без мучений, Николай, или как там тебя зовут, расскажи все сам. Ведь все равно все расскажешь. — Он внимательно посмотрел на меня. — Чует мое сердце, что ты фсбэшник, больно уж ты бойкий. И по фигуре видно, что мышцы качал. Мы тут несколько дней одного поймали, в точь-в-точь был как ты. Тоже какую-то сказочку нам рассказывал. Мы его и кинжалом резали и на костре поджигали, и глаза выкололи, уши отрезали. А он все равно молчит. Упрямый оказался. Пришлось в конце концов горло перерезать, голову отрезать. Можем показать, она тут недалеко лежит. Честно скажу, не повезло тебе парень, от меня живым еще никто не ушел. Ты, надеюсь, слышал обо мне. Я — Арсен Газаев.