Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Фэй покачала головой.

– Агентство никогда ничего не забывает. Они не стали официально привлекать Кондора к ответственности за разглашение секретных сведений и нарушение присяги, но его…

Сэми беззвучно произнес одними губами несколько слов. Фэй уловила их смысл.

– О господи! – прошептала она.

– Это было похоже на случай с Филом Эйджи, который опубликовал книгу и разоблачил многих из наших людей. Всем было известно имя Кондора, которое я назвал, все знали, что ЦРУ считает его своим врагом. Как говорится, враг твоего врага…

– Все это было спланировано, чтобы внедрить его к нашим противникам!

– Нет, – качнул головой Сэми. – Все было взаправду. Наши службы завербовали его еще тогда, когда он был студентом. Потом он в какой-то момент решил перейти на сторону ангелов – такими ему в тот момент казались парни с другой стороны баррикад. А потом наши его перевербовали. У него была отличная крыша: он ведь в самом деле был врагом ЦРУ, настоящим, без всяких подделок. Никому не известен полный перечень того, что он сделал. На его счету по меньшей мере две крупные контрразведывательные операции, одна из которых, насколько я могу судить, каким-то образом связана с Китаем. Еще его внедряли в организации проживающих в Европе американцев, избежавших призыва, – в целях выявления агентурных сетей Советов и разного рода террористов, которые пытались скоординировать действия антивоенно настроенных участников конфликта во Вьетнаме и уклонистов от армии. Я полагаю, что он действовал внутри леворадикальных марксистских группировок в семидесятых годах – таких, как итальянские «Красные бригады», «Японская красная армия», – об этом он сам рассказывал мне как-то ночью в лондонских доках. Может, он и с Ирландской республиканской армией имел дело. Потом переключился на наркокартели – их политическое влияние больше, чем у многих государств. Он был идеальным агентом. Ему не надо было ни к кому втираться в доверие – при его послужном списке те, кто его интересовал, сами к нему приходили.

– Но он был Вином для…

– С того момента как вышел из находящегося под опекой ЦРУ закрытого спецучреждения для душевнобольных в штате Мэн.

Фэй нахмурила брови. Сэми справедливо истолковал ее выражение лица как очередной вопрос.

– Нет-нет, он в самом деле был ненормальным. Думаю, в какой-то момент он просто не выдержал и сошел с ума. Судя по всему, он и сейчас все еще не в себе. А что касается слухов про беспилотник, о которых ты упоминала, то могу сказать, что речь идет о крупной антитеррористической операции. Кондор спланировал ее после событий одиннадцатого сентября две тысячи первого года. Это была сумасшедшая затея, и именно этим она и была хороша. В итоге террористы приперли его к стене, и он с помощью айпада – у него было тогда устройство первого поколения – в самом деле вызвал на себя удар беспилотного летательного аппарата. Дело было так. Один из руководителей Аль-Каиды, находящийся в международном розыске, заподозрил Кондора в том, что он агент ЦРУ, каковым он и являлся на самом деле. Плохие парни попытались его схватить. Если бы им это удалось, они бы наверняка принялись его пытать, а потом убили бы. Возможности эвакуировать его у нас не было, деваться ему было некуда, поэтому он дождался момента, когда его преследователи были уже совсем рядом, и дал беспилотнику сигнал на уничтожение. Беспилотник убил плохих парней, а заодно доказал, что террористы ошибались в своих подозрениях: ведь ЦРУ как-никак отрядило беспилотник, чтобы убить не кого-нибудь, а именно Кондора. Так что спланированная им операция продолжилась.

– А почему он не погиб?

– Самоубийство – очень трудное дело для того, кто хорошо обучен и привык убивать других, а сам – выживать любой ценой.

Сэми наклонился над столиком, придвинувшись ближе к Фэй, и она, повинуясь этому движению, тоже нагнула голову.

«Мы сидим в звуконепроницаемом помещении и тем не менее вынуждены шептаться, – подумала она. – И это почему-то не кажется мне странным».

– На седьмом этаже до сих пор спорят о том, как все было, – снова заговорил Сэми. – Он заранее позаботился о том, чтобы оставить себе лазейку, или же вызвал беспилотник, а уже потом внезапно обнаружил, что у него есть возможность спастись, и решил отказаться от роли камикадзе.

– А ты что думаешь по этому поводу? – спросила Фэй.

– Это не имеет никакого значения, – ответил Сэми. – Что бы он ни задумывал, главное то, что он свой план выполнил. Хотя это было чертовски трудно. Представь себе: он вызвал беспилотник, тот взорвал, уничтожил все вокруг. А Кондор лежал где-то в канализации, весь в грязи и крови, слышал голоса спасательной команды, которые искали выживших, и не мог даже позвать на помощь, чтобы не выдать себя, не позволить никому усомниться в том, что все произошло без его участия. Не знаю, как для кого, а по мне уже одно это отпускает ему все грехи. Потом наступила ночь, и он стал пробираться по канализационным трубам среди полчищ крыс. По нашим подсчетам, он пробыл под землей четырнадцать часов. Потом он умудрился украсть где-то сотовый телефон, подал тревожный сигнал и еще долго прятался, весь облепленный дерьмом.

Сэми замолчал и посмотрел в сторону. Затем впился взглядом в глаза Фэй.

– Когда мы нашли его, он казался измученным, но в целом вроде был более или менее в порядке. Разумеется, официально он числился погибшим. Ему даже сделали несколько пластических операций, пока приводили лицо в порядок после атаки беспилотника. Впрочем, возраст тоже сильно изменил его внешность. Именно в то время мы были с ним наиболее близки. Тогда расплодились всякие частные агентства – «Блэкуотер», дюжина других, которые тебе известны, еще дюжина таких, о которых ты никогда не слышала. В таких конторах до сих пор работает четвертая часть агентов, прошедших спецподготовку, но сейчас влияние этих организаций идет на убыль. Кондор устроил меня работать в одну из них – в разовом порядке, для проведения одной операции. Если не веришь тому, кто командует операцией, и не представляешь, какие последствия она может вызвать, держись поближе к тому из ее участников, на кого можешь положиться – если такие есть. Я сделал свою работу, получил все, что должен был получить, и сейчас не люблю об этом вспоминать. Потом я взялся за ум, снова стал служить Дяде Сэму, а Кондор, согласно официальной версии, свихнулся. За все время мне даже ни разу не сообщили, как он, не стало ли ему лучше.

– Может, и не стало, – сказала Фэй. – Так что же все-таки происходит?

– Мне самому хотелось бы это знать.

– Ты же начальник. Тебе виднее.

– Правда? – улыбнулся Сэми. – А что это за утечка? Почему к этому делу проявляют интерес на седьмом этаже в Лэнгли и в западном крыле Белого дома? Почему во все это пытаются совать нос телевизионщики? И как мы должны относиться к тому, что наши люди охотятся на беглеца, который умеет убивать не хуже их?

– Похоже, они будут стрелять без предупреждения.

– На их месте ты поступила бы точно так же, – сказал Сэми и посмотрел в глаза Фэй. – Ты последний человек из тех, кто так или иначе контактировал с Кондором и которому я могу верить.

– Ты хочешь, чтобы я нашла его.

– Нет, не хочу. Его и так найдут. Люди, которые занимаются розыском, знают свое дело. Он не сможет скрываться долго. Но прежде чем его обнаружат и схватят или убьют, я хочу, чтобы он нашел тебя.

Фэй озадаченно моргнула.

– Почему ты думаешь, что он меня ищет?

– Может, и не ищет – если он в самом деле сумасшедший. Если нет… Если он хочет выбраться из дерьма, то ты – тот человек, который может знать, как найти выход. А этот выход – я.

– Понятия не имею, что мне в этой ситуации делать.

– Дело действительно нелегкое. Группу прикрытия мы тебе дать не можем. Он ее заметит и либо устроит кровавую бойню, либо снова затаится. – Сэми откинулся на спинку стула. – У тебя есть мой номер телефона, у меня – твой. Мне бы очень не хотелось позвонить тебе и сообщить, что Кондор убит.

– Он был твоим другом. Он тебе нравится. Ты верил ему. Ты хочешь, чтобы он остался в живых, верно?

– Я хочу кое-что выяснить и хочу, чтобы все было сделано правильно.

Фэй встала.

– А что насчет Питера?

– Самое печальное в его смерти – это то, что он не оставил после себя ничего такого, что хотелось бы и стоило бы узнать. Откровенно говоря, по моему мнению, Питер был человеком не на своем месте. Более того, он занимал чужое место.

– А у Кондора это есть – то, что хотелось бы и стоило бы узнать?

– Да.

Фэй положила руку на дверь, но в последний момент обернулась и вопросительно посмотрела на Сэми.

– И что, никаких напутствий?

– Будь осторожна, – сказал Сэми и пожал плечами. – А если это не нравится, вот тебе другое: берегись, тебя могут распять.

Фэй вышла за дверь и зашагала прочь по коридорам комплекса «Z».