Сергей Зверев - Один в море воин
На носу приблизившейся к яхте фелюги замигал фонарик. Интервалы между вспышками были неровными, они что-то обозначали. Но ни один знаток морских кодов ничего не разобрал бы – использовалась явно нестандартная кодировка. Однако на яхте сигнал прекрасно поняли. Вскоре на ее борту замигали такие же вспышки, фелюга двинулась вперед и через пару минут пришвартовалась к высокому борту яхты.
– Привезли? – раздался в ночи негромкий голос, говоривший по-арабски. Его обладатель находился на борту таинственной яхты.
– А как же, – отозвался кто-то с фелюги. – Принимайте свой заказ!
Черный сверток быстро передали с фелюги на яхту. После этого два судна разошлись в разные стороны.
7
К городу Адену, экономической столице Йемена, как нельзя лучше подходило придуманное партийными идеологами в советское время определение «город контрастов». Так оно и было – центр города и его восточная часть выглядели совершенно респектабельно, даже роскошно. Широкие чистые улицы, освещенные по ночам мощными фонарями, шикарные магазины и рестораны, государственные конторы в многоэтажных зданиях, некоторые можно было даже небоскребами назвать. По улицам ездили дорогие машины, люди на тротуарах были хорошо одеты и выглядели уверенными в себе – а это, как известно, один из признаков процветания. Вся эта красота была построена и куплена за нефтедоллары. Йемен оказался в числе тех стран, которым повезло – на его территории находились настоящие подземные нефтяные озера, а то и моря. Нефтедобыча здесь была основным источником дохода, а одним из самых важных людей в стране был министр нефти – именно так он и назывался совершенно официально. Нефть здесь считали достаточно важной вещью, чтобы ею занималось отдельное министерство.
Однако нефтедолларов хватало не на все. Северный, западный и южный районы города производили совершенно иное впечатление. Это были настоящие трущобы. Узкие грязные переулки были залиты нечистотами, здесь даже канализации не было, все свои отходы люди преспокойно выбрасывали прямо на улицу, как в средние века. Большая часть обитателей этих кварталов выглядела так, что рядом с ними рядовой российский бомж показался бы образцом элегантности. Практически никто из здешних жителей нигде не работал, существовали они, в основном паразитируя друг на друге. Полиция в эти районы практически никогда не заходила – разве что в случае, когда приходилось преследовать или разыскивать преступника, совершившего что-то противозаконное в «чистой» части города. Вот уж в этих случаях полицейские действовали с широким размахом и предельно решительно – опасаться того, что кто-то из обитателей трущоб обратится в суд, не приходилось.
Между трущобами и центром существовали промежуточные районы, где жили те, кто пытался из трущоб выбраться, и те, кто в них скатывался. Однако кое-где эти районы были настолько невелики, что достаточно было сделать пару десятков шагов, чтобы с широкой чистой улицы, на которой располагались большие магазины, казино и рестораны, где дежурил подтянутый полицейский, попасть в вонючий переулок. Американских и европейских туристов, приезжавших в Аден, представители обслуживающих их фирм всегда специально предупреждали – за жизнь и здоровье людей, рискнувших отправиться в «грязные» районы, никто ответственности не несет. Поэтому лучше там не показываться. Обычно туристы слушались. Находились, конечно, любители острых ощущений или запретных удовольствий – и то и другое получить в трущобах было крайне легко. Как правило, такие искатели приключений возвращались довольными и долго рассказывали соотечественникам о своих похождениях. Но бывало так, что и не возвращались. Полиция, конечно, устраивала рейд по трущобам, но, как правило, безрезультатно.
Морской порт Адена располагался в «чистой» части города. А сегодня порт выглядел особенно респектабельно – по случаю того, что его посетил местный шейх Хасуф ибн Осман, аристократ, ведущий свой род от самого пророка Мухаммеда, член президентского совета, правитель Адена и прилегающей к нему области. Многие вещи совершенно одинаковы и в Азии, и в России, и в Африке. Перед прибытием большого начальника наводится образцовый порядок. Порт сейчас блистал чистотой, а полицейские были расставлены буквально через каждые три шага. К центральному причалу подходило судно под Андреевским флагом – именно по случаю его прибытия шейх и посетил порт. На российском судне прибыли приглашенные им участники учений, и шейх решил встретить их лично – нешуточная милость, кстати сказать. Впрочем, была у этого решения и еще одна причина – по совместительству, так сказать, шейх был командующим военно-морских сил Йемена. Так что было логично, что русских военных моряков встретит именно он.
Большой военный оркестр играл гимны – попеременно российский, специально выученный для такого случая, и арабский. Под эту музыку российское судно пришвартовалось, и моряки принялись спускаться по трапу.
– Ничего себе, – негромко сказал Полундре Витя Колодин, по прозвищу Окунь, каплей с гидрографического судна, – вот это я понимаю, шейх. Сразу ясно, кто здесь главный!
Шейх, с гордым видом стоявший на пирсе, в самом деле производил сильное впечатление. Он смотрелся как герой «Тысяча и одной ночи». Белоснежнейший бурнус, перстни с бриллиантами размером с пулю «ТТ», смуглая кожа, черные выразительные глаза, орлиный нос и, самое главное, нечто совершенно непередаваемое в выражении лица и осанке. Эдакая непринужденная властность, присущая настоящей аристократии с родословной, уходящей в средние века, и фантастическим богатством. Интересно, что важно и то и другое. Быстро разбогатевший нувориш, не помнящий даже прадеда, такого впечатления не производит, сколько бы миллионов или даже миллиардов ни лежало у него на банковском счету. Но и настоящие аристократы с родословными, оставшись без денег и власти, очень быстро всю свою осанку теряют.
– Да, – шепотом отозвался Полундра. – Шейх солидный.
– Тихо! – вполголоса рявкнул – так только начальники умеют – каперанг Давлетов.
Спецназовцы притихли – дисциплина есть дисциплина.
Всего в российской делегации было десятка два офицеров. Возглавлял их сам адмирал Семен Андреевич Кохонов, командовавший всей русской группировкой на учениях. Сейчас он как раз здоровался за руку с Хасуфом ибн Османом. Отчаянно завидуя арабу при этом – адмирал понимал, что может стать хоть министром обороны России, но таких бриллиантов не получит никогда. Было от этого ему очень обидно – адмирал Кохонов к таким вещам всегда был весьма чувствителен.
После официальных приветствий шейх произнес официальную речь. Речь оказалась длинной и пышной, Хасуф ибн Осман разглагольствовал о том, как он счастлив видеть русских друзей у себя в гостях, почти полчаса. Полундра все это время скучал. Чтобы хоть немного развлечься, исподтишка рассматривал порт, причалы и корабли, находившиеся на рейде. Среди них внимание на себя обращало большое судно под итальянским флагом. Судя по некоторым специфическим деталям конструкции, судно было научно-исследовательским.
«Интересно, что итальянским ученым здесь понадобилось? – лениво подумал Полундра. – Может, это ихтиологи? Или сейсмологи какие? Хотя какая мне разница. В конце концов, ученые в этом на крыс похожи – где угодно могут обнаружиться, в любом уголке планеты».
Все на свете рано или поздно кончается. Подошла к концу и речь шейха. После этого началась суета – несколько старших офицеров шейх пригласил к себе во дворец, а остальных разделили на три группы, снабдили местными проводниками и предложили отправиться на экскурсию по городу. Группа, в которой оказался Полундра, полностью состояла из моряков с гидрографического судна, их было четыре человека. Капитан-лейтенант Леонид Водянчук, тот самый офицер-патриот, который мечтал о захвате Украины и Прибалтики, Алексей Ященко, капитан второго ранга, и сам Полундра с Витей Колодиным. К идее экскурсии по городу моряки отнеслись с энтузиазмом. Из них всех до этого только Полундра да Витя-Окунь бывали за границей, ну, ясное дело, имеется в виду настоящая заграница, Украина с Белоруссией или Казахстан не в счет. Причем Витя-Окунь только один раз в Норвегии был, а Полундра и вовсе до сих пор в чужих странах бывал в основном в качестве человека-тени, не имеющего ни документов, ни гражданства, в общем, словно бы и вовсе не существующего. Такова доля спецназовца – им, в отличие от шпионов и резидентов, ни документов, ни официального прикрытия, как правило, не полагается. Их дело простое: приплыл, поджег-зарезал-взорвал – и снова уплыл. В руки противника разрешается попадать только в виде неопознанного трупа, про который ни один специалист не сможет с уверенностью сказать, откуда он. Белый человек – и все.
Так что экскурсия прошла «на ура». Гид прекрасно говорил по-русски, он рассказывал о достопримечательностях Адена и параллельно служил переводчиком для прикомандированного к группе йеменского морского офицера. Правда, довольно быстро выяснилось, что Полундра и Витя-Окунь могут разговаривать с арабом и без переводчика, по-английски.
