Кирилл Максимов - Сторожевой волк
– Так зачем ее вызывали?
– Про будущее спросить. Будто бы она его знала.
– Откуда?
– Ты меня спрашиваешь? Я не знаю. Так в истории говорится. Дети верили.
– Еще один вопрос.
– Хоть десять. Я еще свою водку с пивом не допил.
– Кто-то видел, как отец окровавленную дочь в зеркале приметил?
– Ни одна живая душа. Его на утро нашли с перерезанным горлом. А потом и труп в подвале откопали, потому что на зеркале кровью было написано: «Он меня убил и закопал. Мэри».
– Бред какой-то.
– Я не виноват. История твоего коктейля такая.
Богдан вздохнул, залпом, превозмогая отвращение, допил «Кровавую Мэри», бросил пластиковый бокал в урну.
– Приятного вечера, – сказал он на прощание Александру.
– И тебе того же. Кстати, давно ты сюда не заглядывал.
– Дела по работе были.
– Я уж беспокоиться стал. Думал, случилось чего. Если работы много – это хорошо. Пока.
– Счастливо.
Глава 10
Полуденное солнце лилось в квартиру через огромные окна эркера. За стеклом пролетали снежинки. Было странно видеть это соединение яркого света и снега. Казалось, что в такой погожий день не может случиться ничего плохого. Кристина собиралась на работу. Проснулась она поздно, Георгий к этому времени уже встал и даже позавтракал.
Он сидел на кухне за высокой барной стойкой, попивая сок и шелестя газетой. Увидев жену, манерно произнес:
– Доброе утро, дорогая.
На Кристине уже был деловой костюм – жакет и юбка чуть ниже колен, волосы тщательно уложены. Вот только накраситься не успела.
– Доброе утро. – «Дорогой» она не добавила.
Кристина щелкнула клавишей кофеварки. Внутри аппарата сразу забулькало, загудело. Вот уже около полугода между Баклановым и его женой установились странные отношения. На людях Георгий был с ней ласков и нежен, но стоило им остаться наедине, как он разительно менялся, взгляд его становился подозрительным. Подвыпив, мог позволить себе странные намеки, иногда даже говорил откровенные гадости и непристойности, хотя Кристина не давала никаких поводов – мужу она не изменяла. А вот сам Георгий в этом плане навряд ли был безупречен. Кристина подозревала его в изменах. Иногда он возвращался поздно и совершенно трезвым. А это верный знак, что провел время не в мужской компании, там без выпивки не обходится. Но конкретных доказательств у нее не было, да она их и не искала. Ее вполне устраивало, что муж не слишком часто докучает ей с близостью.
– На работу собираешься? – спросил Георгий.
– Куда же еще? – пожала она плечами, наливая себе в чашку сваренный кофе.
– Мало ли, куда, – многозначительно проговорил Бакланов и снова уткнулся носом в газету.
– Что ты имеешь в виду? На что намекаешь? – не выдержала Кристина.
– Ничего не имею, ни на что не намекаю, – примирительно, но с плохо скрываемой издевкой произнес Георгий.
– Надеюсь, что так.
Больше за завтраком они не обменялись ни словом. Кристина вымыла за собой посуду и ушла в спальню.
Она сидела у трюмо и старательно подводила глаза. Жизнь казалась ей сейчас ужасно серой и скучной. Первое время после замужества ее радовали успехи мужа, хоть она не могла взять в толк, как он сумел так быстро раскрутиться после армии. Но бизнес – тонкая материя. Многое решают нужные связи, старые друзья. В дела его Кристина не лезла, да и он особо не пускал ее туда.
Она была благодарна Бакланову за то, что тот открыл ей собственное дело. Салон являлся отдушиной. Но теперь, когда работа перешла в ровное течение, Кристине стало не так интересно заниматься делами. Каждый день был похож на предыдущий. Вот и сегодня, вместо того чтобы с утра лететь в свой кабинет, женщина провалялась чуть ли не до обеда.
– Ты прямо сейчас едешь? – заглянул в спальню Георгий.
– Да.
– Могу подкинуть. Я тоже минут через пятнадцать выезжаю.
– Нет, спасибо. Я сама поеду.
– Как хочешь.
Бакланов вышел, прикрыв за собой дверь. Кристина сложила косметику и пошла в прихожую. Уже одевшись, она привычно пошарила на полке под зеркалом, где всегда оставляла ключи от своей машины. Но на этот раз их там не оказалось.
– Ты мои ключи не видел? – крикнула она мужу.
– На полке нет?
– Иначе бы я не спрашивала.
Бакланов вышел в прихожую, приложил ладонь ко лбу, словно, вспоминая.
– Вроде видел. Они на полу валялись, когда я вчера пришел. Дай-ка припомнить, куда я их положил?
– Вспоминай, я опаздываю, – поторопила Кристина.
– Да… еще место такое придумывал, чтобы потом не забыть.
– Не мог их обратно на полку положить? Это же так просто.
– Как-то об этом не подумал. Закрутился в последнее время. Все дела, дела, – притворно морщился Георгий.
– Вспоминай.
– Вот! – хлопнул он себя по лбу. – Я их в спальню занес. Бросил в твой ящик в комоде. Принести?
– Сама возьму.
Кристина процокала каблуками по паркету, Георгий подался за ней следом. Женщина выдвинула ящик комода, в котором лежало ее белье. Сверху ключей не оказалось, она пошарила среди кружев и колготок, ничего не нашла и встревоженно посмотрела на мужа. Тот подошел, отстранил ее и сдвинул в сторону белье, под которым оказалась старая картонная папка с тесемочками.
– Я вниз положил, чтобы не затерялись, – произнес он, глядя жене в глаза. – Чтобы не затерялись… – и поднял папку, под которой и в самом деле лежали ключи от машины.
Слегка побледневшая Кристина протянула руку, взяла ключи с электронным брелком.
– Не спеши, дорогая. – Бакланов взял ее за запястье, отвел руку в сторону.
Затем он движением фокусника потянул за шнурок и развязал бантик. Папка раскрылась. Из нее на белье высыпалось содержимое. Несколько тонких пачек конвертов, перевязанных лентами, фотографии. Григорий разложил их веером и вытащил одну. С карточки на фоне кавказских гор улыбался одетый в парадную военную форму Богдан Князев. Надпись на обороте гласила: «Милой Кристине, на долгую память. Богдан».
– До сих пор хранишь? Скучаешь? – едко спросил он.
– Кто тебе позволил копаться в моих вещах? – часто задышала Кристина.
– Это наш дом, наша жизнь. Здесь нет ни моего, ни твоего. Только наше. Это ты понимаешь?
Кристина ничего не ответила.
– И место же нашла соответствующее – в ящике с бельем. Типа ты его допустила в самое интимное.
– Замолчи!
– Почему я должен молчать? Ты – моя жена, я – твой муж. – Георгий покачивал карточкой, держа ее за уголок.
– Это прошлое. Мое прошлое. Ты о нем знал, когда делал мне предложение.
– С прошлым покончено.
– Но от этого оно не исчезло.
– Ты так думаешь? – скривил губы Бакланов.
– Еще немного, и я возненавижу тебя.
– Ой, ой, ой… – с улыбкой проговорил Георгий. – Одного ненавидишь, другого любишь. Вот, что у тебя в голове, оказывается. А прошлое исчезнет, и очень просто. До ужаса банально. – Он собрался было разорвать фотографию прапорщика, но Кристина тут же вырвала ее из рук мужа и прижала ладонью к груди.
– Только посмей!
Лицо Бакланова мгновенно приобрело серый оттенок. Он наотмашь ударил жену по щеке. Было больно и обидно. Кристина вскрикнула, замахнулась в ответ, но опустила руку, встретившись с Георгием взглядом, и процедила:
– Подонок! Только подонок может бить женщину.
– Извини, погорячился. Но ты сама дала к этому повод. – Георгий смотрел на жену, сузив глаза.
– Я сегодня не вернусь. И не знаю, вернусь ли вообще, – с угрозой проговорила Кристина. – У меня есть куда пойти.
– Ну, все, хватит. Я же извинился. Ну, что мне для тебя еще сделать, чтобы ты простила меня? Хочешь, вечером вместе в ресторан пойдем или на концерт, в театр? – Бакланов попытался приобнять женщину, но она его оттолкнула со словами:
– Все, что мог, ты уже сделал, – и выбежала из спальни, боясь, чтобы Георгий не заметил ее слезы.
Бакланов бросился следом, схватил Кристину у самой двери, попытался поцеловать. Она уперлась ему руками в грудь, не давая прижать себя, и только повторяла:
– Отстань! Ненавижу!
– Кристи, я же не хотел. Так получилось.
– Иди к черту!
Как ни странно, сопротивление лишь распалило его. Григорий повалил Кристину на пол, полез в вырез блузки, оторвалась пуговичка, заскакала по паркету.
– Никуда ты не денешься, – шептал он, стараясь коленом раздвинуть Кристине ноги.
– Урод, отпусти! Ненавижу! – кричала женщина. – Не хочу!
– Ты моя жена. И я этого хочу.
– Садист! Насильник!
– Может, и садист, – просвистел Бакланов у самого уха Кристины. – Но будет, как я хочу.
Он уже шарил рукой под юбкой, стаскивал колготки вместе с бельем, когда Кристина изловчилась и ударила его коленом в пах. Да так сильно, что тот вскрикнул, запричитал и свернулся калачиком на полу.
– Овчарка бешеная, куда же ты бьешь!
Не теряя времени, она вскочила, распахнула дверь и выбежала на площадку. Створки лифта сошлись за ней в тот момент, когда Бакланов, прихрамывая, выбежал из квартиры.
