Виктор Мясников - Изумруд – камень смерти
Адмирал стучал топором, за версту слышно. Желтели гладкие бревна двух огромных срубов. Вдоль забора протянулся метров на десять срубленный из тонкомерника сарай без крыши, только треугольники стропил подпирали небо. Хозяин явно страдал гигантоманией. Или не привык мелочиться. Либо действительно был работоголиком и желал обеспечить себе фронт работ если не на всю оставшуюся жизнь, так хотя бы на ближайшие десять лет. Потрясал сам объем труда. Трудно было поверить, что ворочал восьмиметровые кряжи, шкурил без малого сотню бревен, вырубал в них пазы и делал еще прорву тяжелой работы всего один человек, к тому же пенсионер.
– Дядя Саша! – заорал Вовец, приподнявшись на цыпочки, чтобы глянуть поверх забора. – Мы приехали!
Хозяин воткнул топор в обрубок и, приветливо махнув рукой, пошел отпирать калитку. Был он невысок, плотен, в то же время поджар, мускулист. Седые мягкие кудряшки покрывали лысеющую голову. Высокий лоб, прищур умных глаз, сельский темный загар. В нем сразу чувствовался интеллигент – независимый, знающий себе цену, спокойный и некичливый: типичный уральский оборонщик. С Вовцом держался по-свойски, а к Сержу некоторое время приглядывался, пока не убедился – нормальный мужик.
Назавтра встали в половине восьмого. День начали в бодром темпе, по-деловому. Быстро позавтракали. Собрали рюкзаки, подогнали лямки. Адмирал сразу схватился за топор и кинулся к своим срубам.
По малонаезженному проселку идти было легко. Шлепали прямо по сухой середине, в продавленных колеях стояли лужи. Солнышко доставало лучами сквозь кроны берез и сосен. Гудели комары и оводы, подлетали, тычась в лица, но сесть не решались – было намазано "Дэтой". Бурые лесные бабочки порхали над дорогой, садились возле лужиц на мокрую землю, совались хоботками в подсыхающую глинистую пленку.
Серж через каждые десять-двадцать шагов делал синим маркером риску на белой коре берез – указывал направление тем, кто пойдет следом. Вовец пригляделся к дорожной колее. С неделю назад прошла какая-то тяжелая техника, оставив след огромных протекторов.
Примерно на пятнадцатом километре пути следы могучих колес свернули вправо. Здесь тоже когда-то была проселочная дорога, но ею давно не пользовались, и она заросла кустами и мелкими деревцами. Тяжелая техника прошла словно чугунный каток, подмяв и переломав худосочные березки с осинами, растоптав поросль шиповника и жимолости. Поверх легли более свежие оттиски протекторов, уже после дождей и в обратном направлении. Вовец мотнул головой в сторону следов:
– Пойдем, посмотрим?
Серж глянул на часы, перевел взгляд на верхушки деревьев, изобразив сомненье и раздумье, но потом тоже мотнул головой:
– Давай, хуже не будет. Поглядим, кой черт их туда носил?
Не успели пройти сотню метров, как Сержант окликнул Вовца:
– Стой, не лети так быстро. У тебя по спине, кажись, диверсант бежит. – Он подошел к остановившемуся напарнику. – Точно, клещ. Погоди, сейчас стряхну.
– Не торопись. Живьем возьмем, – Вовец вытащил из кармана плексигласовую пробирку, отвинтил крышечку. – Загоняй его сюда.
– На кой он тебе сдался? – удивился Серж, но взял прозрачную трубочку, подцепил ею кровососа шестиногого. – На, забирай, да завинчивай поскорее.
– Олежка просил принести показать, – объяснил Вовец, – мне-то клещ и на фиг не нужен. – Встряхнул пробирку, поднял к солнцу – клещ безуспешно пытался карабкаться на гладкую стенку. – Сколько ни пытался пацану объяснить, что за пакость такая, не хочет понимать. Просится в лес и не верит, что клеща заметить и на коже почувствовать очень трудно.
Они продолжили путь и вышли на небольшую полянку. Несколько свежих пеньков и груды веток в стороне свидетельствовали, что территорию расчистили специально. В конце полянки краснела куча глины, прибитая и заглаженная вчерашним дождем.
– Скважина, – пояснил Вовец, – глина из верхнего слоя. Провели колонковое бурение, керн забрали. Кто-то серьезный нас опережает. Интересно бы взглянуть, какие здесь породы залегают? Давай походим, может, какие куски найдем?
Они принялись неторопливо осматривать полянку, стараясь не пропустить ничего интересного.
Вовец начал раскидывать кучу свежих веток, Серж сразу стал ему помогать. Под ветками, словно дрова, грудой валялись каменные цилиндры.
– Вот он, керн, – Вовец поднял двумя руками полуметровую колонку, поставил стоймя на землю, сплюнул на грязный каменный бок и потер пальцем. Тусклая поверхность заблестела темно-зеленым пятном. – Так, понятно, почему бросили, – Вовец критическим взглядом окинул влажно поблескивающий керн, – ничего интересного. Типичные серпентиниты и ни чешуйки слюды.
Сделав пометки на карте, они вернулись на основную дорогу и потопали дальше по следам буровиков. Серж не забывал делать маркером риски на березах. Километра через три обнаружили еще одну скважину. И тут весь керн был сброшен поблизости в яму. Общая длина вынутой из скважины колонки получалась около десяти метров. Из этого Вовец сделал вывод, что разведка идет по верхам. Глубинное строение никого не интересует, важно, что лежит поблизости. В этом месте залегали такие же породы, как и в предыдущем.
Третья скважина оказалась прямо на обочине дороги. Куча глины, перемешанной с песком и гравием, вылезла в колею. Вовец разложил на траве карту. Все три скважины лежали на одной прямой в полосе низкого рельефа, в долине между сопок. Поскольку дорога тоже шла долиной – а с чего бы ей на гору лезть? – у буровиков не было проблем с подъездными путями к точкам разведки. Исходя из этого, можно было точно определить места следующих бурений. Керн здесь отыскали не сразу. Он был оттащен метров на пятьдесят в лес. Пока бродили по кустам, Вовец еще трех клещей в пробирку посадил, а потом четвертого с Сержа снял. Здешний керн оказался близнецом тех, что нашли у предыдущих скважин. Можно было наверняка сказать, что разведку ведут не государственные геологи. Те керн не бросают, везут на исследование: пилят вдоль и поперек, шлифуют, в микроскоп пялятся… Этих поисковиков интересовало только нечто конкретное. Понятно что – изумруды. Больше тут нечего искать, в серпентинитах. Спасибо ребятам, что керн на месте бросают, не надо гадать, какие тут породы, можно землю шурфами не ковырять. Так что неизвестные бурилы бригаде Клима уже как минимум неделю сэкономили.
Перекурив пять минут, наладились дальше. Оставалось идти до назначенного места стоянки всего минут сорок. Уже ощутимо сказывалась усталость, да и желудки напоминали – пора бы и пообедать. На карте был обозначен ручей без названья, но дорога, вначале катившая прямо к нему, не дойдя полкилометра, резко загнула вправо и пошла в другую сторону.
Серж сделал маркером на березе условную отметку "свернули", и они двинулись по колено в папоротниках сквозь чистый березняк, через сотню шагов оборвавшийся у кромки небольшой болотины: мшистые кочки, высокая осока, ольховник с осиной, никаких трясин или открытой воды.
Болотина оказалась совсем невелика – шагов через пятьдесят началась каменистая возвышенность, поросшая редкими соснами. Когда перевалили через нее, услышали негромкое взбулькивание. Вблизи ручей оказался весьма бурной речушкой. Может, из-за недавних дождей он стал столь многоводным и шумным, а может, приютивший его распадок, заваленный огромными валунами, производил такое впечатление. Чистая, прозрачная вода с разбега ударялась в замшелые глыбы, закручивалась водоворотами, наполняя гранитные чаши, переливалась через края, образуя игрушечные водопадики с пузырями и брызгами. На дне потока плясали в солнечных лучах, искрились песчинки и чешуйки слюды. А сразу за ручьем вверх по склону поднимался сосновый бор. Здесь царил покойный, теплый сумрак, и уже через десяток шагов по мягкому лесному подстилу шум бегущей воды исчезал, словно толстый слой сухой хвои под ногами поглощал эти воздушные звуки.
Они быстро отыскали ровную площадку для бивака, распечатали рюкзаки. Споро поставили две палатки-двухместки. Через пару минут высокое прозрачное пламя охватило котелки, подвешенные над костром. Сухие сосновые ветки горят жарко, ровно и почти не дают дыма и искр. Пока Серж варил походный супчик, Вовец сложил позади палаток изрядную кучу сушняка – всю ночь можно жечь и еще на утро останется.
Пробежался по округе, нашел несколько сосновых сушин, одну совсем близко. И не слишком толстая, сантиметров тридцать пять у комля. Отвлек Сержа от котелков на пару минут, спилили вдвоем. Дальше уже один справился – разделал на бревешки, перетаскал к костру, оборудовал лавочки. Из тонкой верхушки соорудил козлы – каркас для стола. На место столешницы набил решетку из березовых палок, поверх тщательно натянул клеенку и со всех сторон часто приткнул канцелярскими кнопками. Вполне цивильно получилось. Теперь и здесь следовало крышу оборудовать. Много мудрить не стали. Из нескольких жердей связали каркас, как для шалаша, набросили сверху полиэтилен, укрепили растяжками – держится прочно. Тут и супчик подоспел, сели обедать.
