Петр Катериничев - Банкир
— У отца этого умения уже не было.
— У него было другое — умение координировать.
— И что же он координировал?
— Инвестиции. В западные компании. Скупку пакетов акций. Долевое участие через банки-поплавки в крупнейших банковских клубах. Аккумулирование свободных денежных средств.
Слушаю молча. Вообще-то для меня это как гром среди ясного… В хорошем смысле этого слова… Ну, папа, дал! И ведь — ни слова, ни полслова… Хотя это на него похоже…
— И кто теперь распоряжается всем добром?
— Никто.
— Никто?!
— Да.
— Если сумма, которую вы назвали, верна…
— Верна.
— Это не иголка.
— Сергей… Над размещением капиталов трудился целый коллектив. «Втемную».
Так же привлекались и западные корпорации или банки. Сам понимаешь, прохождение и одной-то суммы отследить невозможно, вернее — крайне, невероятно сложно… А если таких операций были сотни, а фирм или банков-посредников — тысячи?..
— Вы принимали в этом участие?
— Только в перемещении незначительных сумм, в основном финансового капитала. Акциями ведали другие люди. Я же тебе говорю: каждый вел свой «кусок работы». Буквально. Воедино все сводил только Дор.
— Дор?
— Ну да. Ты думаешь, твоего родителя называли иначе, чем тебя? Хотя было у Петра Юрьевича Дорохова еще одно «погоняло»: Дон Педро.
— Ну с мафией-то он дела не вел?
— С итальянской? Бог знает. Да и… Что тогда была какая-то мафия рядом с нашей… партией! Вернее — с самыми различными ее подразделениями в КГБ, ГРУ, МИДе…
— Так это что, были деньги партии?
— Это были деньги страны. России. Вернее — СССР. И — ее граждан.
— Ну и где они теперь?
— Не знает никто. Скорее всего плодятся и размножаются: капитал, знаешь, имеет такую милую привычку, независимо от того, есть у него хозяин или нет…
Самое противное, что миллиардов около двадцати можно было бы извлечь быстро и безболезненно… Сам понимаешь, что на такие суммы можно сделать… Особенно теперь и в России!
— Откуда они вообще взялись? Уж очень похоже на…
— Ты меня знаешь достаточно давно, чтобы считать охотником за сокровищем капитана Блада… Я работал в системе, я знаю, что эти суммы или близкие к ним — реальность, но пока — так и не данная нам в ощущение! Чтобы ты еще меньше сомневался: мы с Гончим прикинули стоимость всей операции — твоего похищения, переброски на нашу территорию… На все про все — три миллиона долларов или немногим меньше! Кто-то будет тратить такие деньги на фуфло?
— Красивая цифра… А что это за слово в лексиконе финансиста — «фуфло»?..
— С кем поведешься… Ты же знаешь, у кого сейчас реальные свободные деньги…
— Вестимо…
— А банкир работает с деньгами. И-с людьми, которые эти деньги несут.
— Корзинами?
— Ага. А также — чемоданами, баулами и даже автомобильными фургонами! Без банкира деньги — просто крашеная бумага, только он может вдохнуть в них жизнь, только он может превратить сокровище в капитал, заставить расти!
— Живые деньги…
— Ну.
— Так откуда взялась эта сумма?.. Та, что с таким хвостиком нулей после единицы?
— Судя по всему, проект задуман был еще Сталиным.
— Сталиным?!
— Почему нет? То, что деньги стали оружием, куда более разрушительным, чем бомбы или ракеты, особенно в тайной войне, сейчас уже ясно всем… Сам понимаешь, ни война разведок, ни война денег не прекращается никогда…
Собственно, Сталин и начал строить первые «туннели» на Запад. Вернее, не он, а по его непосредственному приказу — группа профессионалов. Высоких профессионалов. Возглавлял их — Петр Юрьевич Дорохов. И… Он был единственным человеком, «сводившим» все балансы… Единственным, кто знал все!
— А он не мог?..
— Нет. Не мог. Ты знал своего отца. Я его тоже знал. Он был по воспитанию, по духу — человеком долга. И не оставить сведения о деньгах, которые принадлежали не ему — государству, стране, — он не мог!
— Подождите, Константин Кириллович… Но ведь без содействия КГБ, лично Андропова, он ничего не сумел бы сделать…
— Уверен, Андропов был в курсе дела. После смерти Сталина проект, возможно, на какое-то время заморозили. Потом, при Хрущеве и возвышении Косыгина, Дорохов сумел существенно двинуть начатое дело. Все «туннели», созданные людьми Дора, к тому времени были «забетонированы» и опробованы…
Полагаю, Юрий Владимирович Андропов сумел оценить идею по существу и дал ей «зеленую улицу»… Но вряд ли он с кем-то делился информацией — не такой он был человек… Дальше?.. Дальше СССР становится одним из крупнейших экспортеров нефти — цены тогда резко подскочили вверх… Куда делись те деньги? Профукали?
Слишком много, даже при всей безалаберщине, БАМе и прочих тогдашних прелестях… Слишком много… Вот тогда невидимая империя Дора обросла, что называется, реальным «мясом»… А отдел, нужно сказать, он собрал исключительный: чутье у твоего отца было на гениев, настоящее чутье! А один гений куда рентабельнее десяти академиков!
— Разве Андропов не мог передать столь значимый проект кому-нибудь из совсем ближних?
— Ты плохо разбираешься в э-э-э… дворцовых интригах тех времен.
— Совсем не разбираюсь.
— Юрий Владимирович был слишком крупной, тяжелой фигурой и под наблюдением находился весьма пристальным. Убрав этого комсомольского мальчика, Семичастного, который помог ему занять генсековский трон, Брежнев не забыл, какую роль может сыграть ГБ в борьбе за власть. Усилил МВД своим старинным другом Щелоковым; армия, сначала под руководством маршала Гречко, потом — маршала Устинова, ревниво следила за Лубянкой; Суслов, «серый кардинал», желал иметь свой кусок власти и влияния, в КГБ, особенно в центральном аппарате, было полно его выдвиженцев; Громыко, этот непотопляемый со времен Сталина динозавр и умница, имел в своем распоряжении вышколенный аппарат и особый отдел МИДа… И наконец, в заместители Андропову был навязан генерал Цвигун — личный наушник Леонида Ильича… Нет, в такой обстановке развернуться Андропову было сложно, но притом он оставался одним из умнейших, деятельнейших и, без сомнения, могущественнейших людей Поздней Империи…
— Со связанными руками…
— До поры. Но думаю, с твоим отцом он поддерживал довольно активный, тесный, но неафишируемый контакт. Тайный. А потом… Потом начались «Игры на Олимпе».
— Помню… Их еще называли — «катания на лафетах».
— «Катания» — это уже последствия «игр»… Сначала — Суслов, потом — Устинов… Андропов становится Генеральным — и смертельно простукивается, посидев на лавочке… Незадолго до этого будущий Генсек Черненко отравился поднесенной министром ВД копченой рыбкой, да так и не оправился, заняв «трон»… А через год с небольшим и его не стало. В этой ситуации Петр Юрьевич Дорохов работал один, собственно, с той «банковской агентурой» за рубежом, какую создал за эти годы, полагаю, с помощью и Андропова, и Громыко…
— Громыко?
— Это не более чем версия. Но… Полагаю, ко всей колеснице его «пристягнул» еще сам Отец Народов… Ну а когда началась демократизация во всей красе и плюрализме, думаю, Петр получил от Бакатина указание «сворачивать лавочку». Собственно, он работалподкрышейкаких-то компьютерно-кибернетических изысканий; повторюсь: вряд ли об истинных направлениях деятельности «Вымпела-24» знал хоть кто-нибудь из «новых облеченных» хоть что-то достоверное…
— Но кто-то, по-видимому, все же знал.
— Без сомнения. Кто-то — знал.
— А что все-таки за структура — Замок? Спецслужба?
— Финансово-инвестиционная корпорация. По-видимому, объединяет или координирует работу нескольких финансово-промышленных групп. Каких — выяснить не просто.
Сферы интересов в бизнесе — никто не светит. Они воюют за деньги.
— Вы — тоже.
— Мы — тоже, Дорохов. Мы.
Константин Кириллович задумался, закурил извлеченную из массивного золотого портсигара папиросу. Прикурил, окутался ароматным дымом:
— К девяносто третьему году «Вымпел-24» прекратил свое существование. Все информационно-вспомогательные структуры были демонтированы. Сведения о деньгах, пакетах акций, связях с ФПГ и предприятиями России и зарубежья, как ближнего, так и дальнего, Дор-старший зашифровал. Шифры начали искать сразу, но не нашли.
А он… Он передал их тебе. Возможно, под видом бытовой, ничего не значащей информации. Рассчитывая, что ты поймешь. Догадаешься. Дешифруешь сам. Ведь твой отец знал тебя куда лучше, чем все мы… Может быть, даже лучше, чем ты сам.
Так что, Дорохов, думай. Это «нечто» должно лежать у самой поверхности… Но вспомнить это можешь только ты. И больше никто.
Откидываюсь в кресле. Усталость навалилась вдруг тяжелым сизифовым камнем…
— Все это сильно круто для меня… Я, пожалуй, выпью…
— Валяй… Только, Сережа…
— Да?
Наливаю коньяк в чашку, делаю хороший такой глоток…
