Александр Тамоников - Красная кнопка
Российская военная база Хмеймим.
Среда 20 мая, 11.00 по местному времени
В сектор, занимаемый командиром группы «Байкал», тихо постучали.
— Открыто! — крикнул майор Жилин.
— Разрешите?
В проеме появился солдат-контрактник с жетоном помощника дежурного по части.
— Входи, солдат, что надо?
— Товарищ майор, вас вызывает полковник Северцов.
— Это он тебя послал?
— Никак нет, дежурный по части.
— Хорошо, понял. Свободен.
— Извините, что передать капитану?
— Какому капитану? — не сразу понял Жилин.
— Дежурному по части.
— Доложи, что выполнил распоряжение. Я через пять минут подойду.
— Разрешите идти?
— Ты первый день, что ли, на базе?
— Никак нет, третий!
— Заметно. Ступай!
— Есть!
Когда посыльный ушел, Жилин, накинув куртку летней полевой формы и захватив полевой планшет, тоже покинул отсек и тут же столкнулся с Соболем:
— А ты чего шарахаешься, Дим?
— Я не шарахаюсь, я ходил в медпункт.
— За спиртом?
— Почему сразу за спиртом, товарищ майор? Голова болит, вот и сходил пилюлю принять.
— Прошла?
— Кто?
— Не кто, а что. Голова прошла?
— Не-е, бесполезно. Видно, перегрелся.
— Ты меньше под кондиционером находись. Эта штука коварная, можешь так простудиться, что потребуется госпитализация. А как группа без тебя?
— Смеетесь?
— Какой уж тут смех? Потеря такого бойца из-за какого-то кондиционера.
— Смеетесь. Ну да ладно, я не обидчивый.
— Ты неблагодарный, хотя бы спасибо сказал за то, что посадил в машину, а не бросил на бетонке.
— Большое человеческое спасибо, товарищ майор!
— Смирнов что делает?
— На кровати валялся, когда уходил.
— Просто так валялся?
— Не-е, включил видак, поставил какой-то советский фильм.
— Вот, правильно делает твой товарищ. Следуй его примеру.
— Есть следовать примеру. А вы никак в штаб?
— Да, Северцов вызывает.
— О-о, — протянул прапорщик, — значит, хана нашему отдыху.
— Никто этого не знает. Отдыхай, пока отдыхается.
— Вот именно, что пока.
Соболь прошел в отсек, а Жилин направился в сторону штаба.
Дежурный по части передал, что генерал-майор Грубанов собирает совещание и майору Жилину тоже следует на нем присутствовать.
— Но твой, капитан, помощник сказал, что меня вызывает полковник Северцов.
— Так точно. И он сейчас в кабинете Грубанова.
— А скажи мне, капитан, до того, как объявить совещание в штабе, какие-нибудь новости поступали?
— Через меня — нет.
— В смысле, разве не все проходит через дежурного?
— Может быть, через оперативного и все, а через дежурного по части — нет.
— Значит, ты ни о каких новостях не слышал?
— Ну, вроде как на Грубанова выходил по связи советник из Эль-Рувана.
— Так, что еще вроде?
— Больше ничего.
— Спасибо и на этом. Значит, мне прямиком в кабинет генерала?
— Так точно!
— Понял. Неси службу, служивый!
— А куда ж я денусь!
— Тоже верно.
Майор поднялся на второй этаж. И там в коридоре встретил полковника Северцова.
— Товарищ полковник, майор Жилин…
— Оставь это, — прервал его командир отряда. — Нам следует быть на совещании у Грубанова.
— А разве сейчас не вы здесь старший?
— Только по вопросам, касающимся нашей непосредственной работы. Или, по-твоему, я еще должен и авиацией командовать?
— Любопытно было бы взглянуть, как это у вас получилось бы.
— Отставить шутки! Подожди здесь, я возьму планшет, и потом вместе пойдем к генералу.
— Жду!
Полковник проследовал к своему кабинету.
Майор встал у окна. Достал пачку, выбил сигарету, щелкнул зажигалкой. Не успел сделать две затяжки, как какой-то штабной прапорщик, проходя мимо, остановился и с укором посмотрел на Жилина:
— Товарищ майор! Вам известно, что в общественных местах курение запрещено?
— А здесь, прапорщик, что, кафе-мороженое для детей и их мам? И вообще, кто ты такой, чтобы делать замечания старшему офицеру?
— Я — помощник коменданта базы.
— Ух ты, должность какая высокая! Ты куда шел?
— К коменданту.
— Вот и иди, не нарывайся на грубость.
— Вы, наверное, майор Жилин? Командир группы спецназа?
— Да, и что?
— Ничего. Не к лицу вам вести себя подобным образом.
— Чего? — Жилин чуть не задохнулся от возмущения. — Поучи еще, недоносок штабной!
— А вот оскорблять не надо.
— Тебя можно оскорбить?
— Товарищ майор?
— Так проваливай, пока при памяти!
— Что за суета? — спросил Северцов, подходя к ним.
— Да вот этот штабной недоумок решил мне замечание сделать.
— Насчет курения?
— Так точно.
Прапорщик, почувствовав поддержку, пожаловался:
— А майор, товарищ полковник, оскорбил меня.
— Хорошо еще, что в морду не дал. Свободен, прапорщик!
— Есть!
Прапорщик с оскорбленным видом пошел по коридору.
— Ты нюх потерял, Жилин? — повернувшись к майору, повысил голос Северцов.
— Не понял?
— А что тут понимать? Ты — старший офицер, командир боевой группы, а ведешь себя, как бандит.
— Да в чем дело, Александр Сергеевич?
— Нашел с кем связываться, с младшим по званию.
— А нечего мне замечания делать.
— Он правильно поступил, порядок должен быть везде.
— Порядок? А где же тогда комната для курения? И с каких пор штаб войсковой части стал общественным местом?
— Ну, ты мне поговори еще. Вел себя не по-офицерски.
— Может, мне надо извиниться перед этой тыловой крысой?
— Выговор!
— Есть!
— И за мной!
— Есть!
В кабинете командира базы собрались генерал-майор Грубанов, командир авиагруппы подполковник Орлов, начальник разведки подполковник Суслов. К ним присоединились полковник Северцов и майор Жилин. Позже подъехал представитель сирийской военной разведки полковник Гамаль Расуни.
— Все в сборе, — сказал Грубанов, — начнем. Повестка нашего совещания — ситуация, сложившаяся у поселка Эль-Руван, что находится в шестидесяти километрах от Алеппо и является, по сути, последним укрепленным пунктом на пути игиловцев. Обстановка там тяжелая. Мне звонил военный советник командира местного ополчения майор Зарубин, сообщил, что в 5.00 боевики пытались прорвать оборону Эль-Рувана на северном направлении от поселка Бада. — Все посмотрели на интерактивную карту, где высветился район Эль-Рувана.
— От поселка, — продолжал тем временем генерал, — в котором находится штаб полевого командира Азиза Курмани, чьи бандиты заблокировали поселок. Атака игиловцев, скажу сразу, полностью и с треском провалилась. Умелое управление отрядами ополчения, выдвижение вперед отдельно сформированной гранатометной группы позволили защитникам Эль-Рувана уничтожить семь танков, пять бронетранспортеров и до пятидесяти боевиков, при этом сами ополченцы потеряли только одного бойца. Это была очередная попытка Курмани захватить поселок. И последняя, судя по потерям. С этого дня игиловцы перейдут к осаде Эль-Рувана. Далее ситуация характерна не только для этого поселка, мы имеем с десяток населенных пунктов, находящихся в долгой осаде. Но с Эль-Руваном отдельная история. Если остальные блокированные населенные пункты получают от нас продовольствие, медикаменты и боеприпасы, то в Эль-Руван мы не можем ничего перебросить. А запасов там осталось максимум на десять суток. Следовательно, если не принять меры, то через две недели игиловцы без боя займут поселок и устроят там резню тех, кто останется в живых. Допустить этого никак нельзя.
На правах старшего по специальным операциям полковник Северцов спросил командира базы:
— Почему Эль-Руван является исключением в плане переброски туда помощи?
— До недавнего времени поселок не был исключением, и мы перебрасывали в Эль-Руван и продукты, и медикаменты, и боеприпасы.
— Что же изменилось?
— На этот вопрос прошу ответить полковника Расуни.
Представитель сирийской разведки поднялся, одернув полевую куртку, доложил на чистом русском языке — когда-то он учился в Военной академии имени Фрунзе:
— Дело, господа, в том, что, по нашим данным, Курмани получил из Турции переносные зенитно-ракетные комплексы «Стингер» и самоходную зенитную установку «Шилка».
— Ни хрена! — не выдержал Жилин.
— Без этого нельзя, Сергей Владимирович? — сурово взглянул на него генерал.
— Извините, вырвалось, но как игиловцы смогли протащить «Шилку» от границы до района Эль-Руван? Это не «Стингеры», которые можно перевезти в легковых машинах. Это же махина более двадцати тонн весом, хотя… длина у СЗУ шесть с половиной метров, ширина около трех, высота — два с половиной, вполне влезет в современный полуприцеп с тентом.
