Пепел
Хромой лыжник наехал на Смирнову, она растерялась, ну я и вмешался. Заступился за нее больше по-человечески, девочка ведь. Помог потом спуститься до подъемника, ну и как-то слово за слово, разговорились про горы, спуски, снаряжение. Мне всегда нравилось делиться опытом, и Аленка, скорее, поймала меня на крючок, проявив женскую хитрость.
На следующий день в школе мы столкнулись в гардеробной. Мишка заигрывал с Миланой, а Смирнова рядом скучала. Я подошел, со всеми поздоровался, и дружной компанией мы пошли наверх, обсуждая прошедшие каникулы. Разицкая, конечно, косилась в мою сторону, еще бы, после стольких перепалок, а вот Аленка вела себя абсолютно обыденно, будто мы с ней вообще никогда не ссорились.
И тут настигло какое-то непонятное удушающее чувство, словно веревкой стянули горло и обожгли легкие. Я перевел взгляд в сторону коридора и обомлел, заметив Риту. Невинная, подобно весеннему цветку в молодом лесу, она стояла в пустом коридоре. Мой взгляд коснулся ее алых губ, что слегка разомкнулись, и мне сделалось дурно.
Я вдруг себя ощутил бестолковым поэтом, заблудившимся на дороге без солнца и звезд. Откуда-то взялся порыв подойти, задать вопросы, что вбивали гвозди под ребра. Но, взяв себя в руки, я поспешил отвести взгляд в сторону и прикусить изнутри щеки. Равнодушие – лучший щит. Пусть думает, что мне плевать. Она поигралась, поигрался и я.
А чтобы окончательно разорвать порочный круг, я даже отсел от Романовой и старался максимально часто покидать кабинет на переменах, не смотреть на Марго, не думать о ней, вырвать с корнем сладкие грезы, что так и остались глупыми мечтами.
И если во время каникул я еще как-то сдерживался, то с началом занятий дышать стало совсем невмоготу. Иногда я позволял себе тайком заглядываться на Риту, потому что тосковал, подобно бездомной собачонке, которую выбросил хозяин за ненадобностью. И в те редкие мгновения, когда мы случайно встречались взглядами, сердце сжимали невыносимые муки.
Мне даже начало казаться, что я упустил какую-то важную деталь, что Рита также тоскует по мне, как и я по ней, что мы оба ходим по обочине, не решаясь перейти дорогу. С каждым днем это ощущение крепло, раздражало, требовало каких-то действий. Но раздражали не только молчаливые переглядывания, в школе вновь пошли слухи о нас с Аленкой. Откуда они только брались, одному богу известно.
Кто-то ляпнул, будто мы опять встречаемся. Нет, Смирнова, конечно, активно крутилась рядом, но так ненавязчиво это делала, что я и сам не замечал обилие ее внимания к своей персоне. То на тренировку придет, вроде с Акимом поболтать, а сама на меня поглядывает. То вечерами вместе с тем же Гедуевым в гости к Володину приедет, хотя мы там чисто мужской компанией собирались. А какая она чисто мужская, когда присутствует хоть одна девушка, и не просто девушка, а сама Аленка, что умело расположила к себе всех пацанов.
О переменах я вообще молчу: Смирнова постоянно приходила в столовую и садилась за мой столик, нагло тащила еду из тарелки, могла запросто выпить половину чая, который я брал для себя. Нет, мне было не жалко, берет и ладно. Я вообще стал каким-то безразличным ко всему, и только образ Риты, что мелькал тенью перед глазами, пробуждал во мне эмоции.
