Анархия в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

— Ты недостаточно хороша, Берни. Даже после всего ты не смогла это сделать. Ты не смогла причинить боль так, как я того заслуживала.

Кали рассмеялась, когда я схватила девушку за волосы и подняла ее голову, чтобы она смотрела на меня со стекающей по лицу тушью. Каллум просто стоял на месте и закурил сигарету, пока наблюдал за мной.

— Команды Картера нет, — сказала я ей, пока она хныкала. Я узнала в ней одного из их безыменных лакеев. — Они все мертвы. Ты тоже хочешь умереть? Потому что если ты настолько верна, настолько предана своей команде, тогда мы можем это устроить.

— Пожалуйста, пожалуйста, — прошептала она, шипя и хныча. — Я ничего не имела под этим в виду, Богом клянусь. Клянусь, клянусь, клянусь во имя него.

Я отбросила ее в сторону и поднялась на ноги, принимая у Кэла протянутую мне сигарету.

— Она не Кали, — напомнил он, когда я подняла свои глаза к его.

Думаю, они слезились, но мой макияж был чертовски настоящим. Я крала только лучшее, иногда только после проверки отзывов в Интернете.

— Знаю, — прошептала я в ответ, когда девушка помогла своей подруге встать на ноги и их трио убежало. — Я знаю, что ты сказал, что убийство — это не совсем добродетель, но я не могу избавиться от нее. Кэл, она повсюду следует за мной, — я прошла мимо него к месту, где стояла Кали, но она была лишь в моей голове.

Когда я моргнула, она исчезла.

— Ты позволила ей забраться тебе в голову, — сказал он, выливая остатки пэпси на маленькие пятна крови на асфальте. Сахарный сироп смыл их все, словно их никогда и не было. Не помешает, что тротуар уже был мокрым, что небо выглядело так, словно могло развернутся на части и затопить город. — Ты сомневаешься в себе из-за нее. Из-за таких людей, как Корали. Или Тринити Джейд, — он взглянул на меня и попытался улыбнуться. Улыбка идеальна осела на его губах, на мгновение превращая его лицо в нечто очень красивое. — То, что мы занимаемся твоим списком, этого не меняет. Ты должна изгнать собственных демонов.

Он достал очередную сигарету, его капюшон накинут на голову, как и всегда, светлые волосы прикрывали лоб.

— Что насчет твоих демонов? — спросила я, зная, что они все еще у него есть и что, возможно, он хотел, чтобы они оставались.

— Я просто подкармливаю своих, чтобы утихомирить, — сказал он, поднимая голову, когда мимо проехала Субару Сары Янг.

Я отсалютовала ей сигаретой, нахмурившись, когда он поехала дальше и оставила нас в покое.

Я тянула время, потому что не хотел возвращаться домой и думать о том, что Виктор пойдет на свидание с богатой девушкой.

— Полагаю, я все еще не доверяю Виктору, — сказала я, стоя на месте, когда с неба начали падать первые капли. Его это, казалось, не волновало, так что я надела капюшон, чтобы не намочить свои волосы. На мне была розовая кожанка Хавок поверх толстовки, так что оставаться в тепле не будет проблемой. — Если поверю, то могу оказаться не такой.. — я сделала свободный жест рукой, сжимая ее в кулак, а затем снова разжимая. — Осторожной.

— Тебе следует, — заверил Кэл. — Потому что мы все знаем, как о тебе позаботиться, — он встал рядом о мной, беря мое лицо в свои прохладные пальцы. Я прильнула к его прикосновению, и Каллум улыбнулся. — Мы делали это годами. Позволь нам продолжить.

— Что происходит с моей матерью? — спросила я, когда Кэл опустил руки, держа их при себе по швам, а затем бросил сигарету в лужу. Он усмехнулся, а потом отвернулся. Я поняла, что мы пришли сюда только, чтобы выбить дурь из той девушки, но затем Каллум отступил к одному из садов, жестом указывая мне следовать за ним.

— Идем, Берни, — сказал он, повернувшись и шагая по траве в ботинках, шортах и толстовке.

Когда он поднялся по обветренным ступеням, меня потянуло за ним. Моя сигарета дотлела, но я засунула остаток в пачку, чтобы докурить потом. Не могла истратить ее, даже если во второй раз вкус становится дерьмовым.

Я обнаружила, что Кэл ждал меня сверху, парадная дверь была открыта перед ним. Он жестом указал мне зайти, что я и сделала, остановившись в маленькой прихожей и осмотрев дом, который казалось застыл во времени. На каждой стене висели фотографии Кэла, когда он был ребенком, но не было ни одной за последние десять лет или около того. Место пахло чистотой, в нем была какая-то затхлая нотка, которая заставила меня думать о пыли и тихих местах.

— Бабушка! — крикнул он, остановившись у подножья лестницы, его руки сложены на перилах. Он немного подождал, а потом снова крикнул. — Я скоро вернусь, — сказал он через плечо, улыбаясь мне, когда поднимался по лестнице и оставил меня одну в доме его бабушки.

Святое дерьмо подумала я, идя вперед, чтобы рассмотреть одну из фотографий. Казалось они начинались с его первого Дня рождения и закончились поле семнадцатого. Была фотографии той конкретной вечеринки, на которой он получил пару черных балеток. Я поняла это по свечке в виде цифры семь, вставленной в торт.

Когда я выпрямилась, то обнаружила, что замечаю маленькие вещи, такие как дополнительная пара обуви перед дверью, бейсбольную биту у стены и слабый аромат женского парфюма. Я не могла подавить желание полюбопытствовать, поэтому начала с гостиной и обнаружила себя толкающей дверь в другом конце.

— Что думаешь? — прошептал темный голос позади меня.

Я не знаю, как, блять, Кэл спустился по лестнице так, чтобы я не услышала его, но я находила его нависшее присутствие успокаивающим, словно вторая тень.

Я смотрела на его комнату, на эту красивую голубая коробка с обшарпанными стенами из обрезков дерева и огромной деревянной кроватью, которой на вид миллион лет. Тут же стало очевидно, что не Кэл обустраивал ее. Это была комната, покрашенная и обустроенная для него кем-то другим, и, вероятно, она не менялась годами. Рядом с дверью лежала куча балеток, силовые тренажеры в углу