Девочка Да Винчи
Мы стоим у окна. Непозволительно близко друг к другу.
Так близко, что я чувствую жар его тела, слышу стук сердца.
Не хочу вот так. Я ведь понимаю, это не потому, что я ему нравлюсь. А потому, что я их видела…
Его и Варвару Михайловну. Они… они целовались.
Тогда, после его возвращения, самым обидным для меня было то, что Даня сделал вид, что между нами ничего не было.
Не было этого танца. Не было обжигающих, крышесносных поцелуев на балконе. Ничего не было.
Я получила от него пару сухих сообщений, на которые даже отвечать не хотелось. Да и не моглось… Не до того.
А потом он меня вообще не узнал и стало еще хуже.
Все. Я перестала быть Красоткой. Превратилась в менеджера по клинингу и ночного сторожа. И талант мой куда-то делся. Словно я похоронила его вместе с бабулей.
Она всегда меня поддерживала, хотя именно в творчестве была строгой, порой до жестокости. Не признавала бездарность, лень.
Без неё я сдулась.
- Соня…
- Даня, мне нужно к директору. Наверное, уже пора. Ты… можешь тут закончить?
- Конечно. Я подожду тебя.
- Не надо. Закончишь и иди. У тебя дела.
Вижу, как он стискивает зубы, скулы становятся напряженными. Написать бы его такого. Сурового. Простым карандашом.
Иду к кабинету, пытаясь унять дрожь. Он всего. От страха. От воспоминаний. Нервничаю. Словно за приговором иду – да, так и есть.
Ирина Вениаминовна сидит за столом, перебирает бумаги какие-то. Взгляд от меня прячет.
У меня сразу кружится голова от предчувствия.
- Сонь, всё… не очень хорошо.
Это значит, что всё очень плохо.
Аделина устроила истерику, скандал, кричала, что будет жаловаться. Потребовала возместить ущерб за вещи, убрать меня из класса, из студии вообще.
- Сколько?
- Много, Сонь. Пятьдесят тысяч стоит её костюм.
Я холодею. Для меня это огромная сумма. Я получаю тут всего тридцать. Нам с Аришкой надо что-то есть. Да, я экономлю, постоянно, стараюсь откладывать, но…
Закрываю глаза.
- Я отдам ей деньги.
- Не только в деньгах дело, ты же понимаешь?
- Мне надо съехать, да?
Ирина качает головой.
- Хотя бы на время вас куда-то…
Нас некуда. Я не могу вернуться в нашу квартиру. Там живут гастарбайтеры, много. Я даже комнату там занять не могу. И угол снять не могу – даже если пустят с ребенком. Мне нужно где-то здесь, рядом, потому что Аришка ходит в сад. А рядом все стоит запредельных денег и комнаты не сдаются. Я все проверяла.
- Ирина Вениаминовна, я… я ведь не виновата, правда. Я не брала эти краски! Я бы никогда не взяла, вы же знаете…
- Знаю. Давай так. Я поговорю с учредителями и с родителями Аделины сама. Пока оставайтесь тут. Дальше – будем решать.
- Хорошо. Спасибо. Насчёт денег не волнуйтесь, я найду. – Говорю, а сама с ужасом думаю о том, где искать. У меня отложено. Но этого не хватит. Взять микрозайм? Потом не рассчитаешься, я уже узнавала. Кредит мне тоже могут не дать.
Даня? Нет. Я не могу у него просить. Это стыдно.
Чёрт. Плевать. Пора засунуть гордость куда подальше. Мне нужна помощь. Я не выгребаю одна.
Выхожу из кабинета. Смотрю на часы.
Пора Аринку звать. Надо кормить её обедом. У нас есть суп. Хорошо, что у комнаты охраны есть крохотная кухня, там мне разрешили поставить плитку, микроволновку и чайник.
Выглядываю во двор и холодею – Арины там нет.
