Спорим, моя?
Сегодня вечеринка у Селезневой, и я точно туда иду. Плевать мне, будет там Ветров или нет, но пропускать лучшее из студенческой жизни я не собираюсь.
Эти две недели прошли тихо. Проект мы со Слинько защитили и получили хороший бал, с Макаром сталкивались несколько раз в универе, но перед их парой я пыталась поскорее убраться из аудитории, чтобы не видеться с ним. Только вот Владик не звонит и мне тоже сказать ему после того ужина нечего.
Кручусь перед зеркалом в джинсах бананах и черной футболке левайс. Смотрится хорошо и не вычурно. Домашняя вечеринка ведь.
Беру такси, прихватываю бутылку вина, что купила по случаю и выдвигаюсь.
Селезнева снимает неплохую квартиру в Днепровском районе с девочкой из нашего вуза, но с другого факультета. На месте громко играет музыка и толпа уже собралась. Вручаю хозяйке вино и прохожу внутрь.
Кого-то знаю, кого-то нет. Голубев наливает мне текилу и вручает рюмку.
— Это за встречу! Обязательная программа! — кричит, перекрикивая музыку, а потом берет мою руку и отсыпает туда соль. На тарелке лежит лайм. Текила так текила. Улыбаюсь и киваю ему, мол «окей».
Опрокидываю в себя рюмку по всем заведенным канонам и чувствую, как расслабляюсь.
— В бутылочку будем играть? — кричит мужской голос с противоположной от меня стороны и его поддерживают.
Селезнева делает тише музыку, освобождает место, отодвигая журнальный столик и ставит туда бутылку. Мы рассаживаемся вокруг, меня уже усаживает рядом с собой Машка с маркетинга. Я не против игры, это же вечеринка.
— Предлагаю сделать игру интереснее, — говорит какой-то парень с красивой улыбкой и стрижкой под «ёж», и мы поворачиваем головы в его сторону. Я его точно видела, но общаться не общалась, — на кого бутылочка попадает сначала на брудершафт пьют текилу, а потом уже поцелуй.
Парни улюлюкают, девочки смеются. Ладно. Я всегда могу уйти, когда захочу.
Зря только переживала, уже пять раз вращали, а я только с Катей, старостой нашей, чмокнуться и выпить успела. Мы поржали, конечно, но ничего такого. Так что, трезвая как стеклышко и веселая, я болтаю с Машей, перекрикиваюсь с Голубевым, и хохочу, конечно, потому что атмосфера приятная и совершенно не пошлая. Хорошие посиделки. Многие поуходили уже, мол, кисло с нами, но остались те, кому по душе именно такое.
— Ой, кто-то еще пришел, — после трели звонка вскакивает Лена и идет открывать.
Нам разницы нет, мы продолжаем играть. Бутылочка снова выпадает на нас с Катей и мы подавшись друг другу, как кошечки, улыбаемся, сыпем соль на руки и чмокнувшись, выпиваем, засовывая друг другу в рот ломтики мексиканского цитруса. И когда я возвращаюсь на место, ловлю глазами синие глаза.
Макар Ветров посетил нашу скромную вылазку.
— А вот и Макар Ветров! — обрадовавшись голосит Федорова, будто мы без нее его не узнали, — Садись напротив меня, Макар. Поиграем.
В Ксюшином голосе звучат заигрывающие нотки, а сама она вдруг перестает скучать, подбирается, как охотник Шо из «Сезона охоты».
— Я уже нашел себе место, — отрезает Макар и садится аккурат напротив меня, немного подвинув Катьку.
Естественно, встать и уйти я уже не могу, поэтому не подавая вида, отвечаю Коле Голубеву на какой-то вопрос. Надеюсь, не сильно невпопад. Тем временем бутылочка крутится, но красное вино явно любит Арину Туманову, даже если его уже нет в бутылке. Так что, выдыхаю и после того, как Коля целует оказавшуюся напротив него Катю, опираюсь рукой о пол, чтобы встать, но меня хватает за руку Машка и спрашивает о сдаче дачных участках на Новый год.
— Не знаю, мы никогда не сдавали дом в аренду. Разве что по объявлением глянуть, — говорю и слышу, то, чего боялась предыдущих два раза, когда крутили бутылку.
— Оо, Макар и Арина! — объявляет Вадим. Он учится на курс младше и через чур явно куражится с реакции Ксюши Федоровой.
Макар смотрит в упор, и я тоже глаз не отвожу.
«— Поцелуй так поцелуй, я не трушу, понял?»
«— Понял.»
Уголок тонких губ ползет вверх, а синие глаза начинают полыхать. У меня ведь тоже глаза голубые. Интересно, они тоже сейчас горят?
Тем временем, он слизывает соль с моей руки, а когда я касаюсь языком его руки, мужской рот приоткрывается и кажется, я слышу отчетливый выдох.
Он не отрывает от меня взгляда. И я тоже глаз не отвожу.
Мы переплетаем руки и опрокидываем содержимое рюмок. Лишь на секунду, когда крепкий алкоголь проходится по горлу, я зажмуриваюсь. Чувствуя, как терпкий и кислый лайм касается моих губ снова распахиваю глаза.
Ветров прожигает пылающими огнем глазами. И я тоже пристально смотрю в ответ.
И когда его губы тянутся к моим, я вздрагиваю, потому что слышу звон разбитой посуды.
— Ой, тарелка упала, — подрагивающим от злости голосом взвизгивает Федорова. Не выдержала все-таки.
Это помогает вырваться из омута синего цвета, потому что я, красиво выгибая спинку возвращаюсь на место и проведя языком по верхней губе, подмигиваю ему.
«— Так-то сладкий»
«— Все только начинается.»
У меня помутнение или мы действительно общаемся глазами?
