Десять поцелуев, чтобы влюбиться
Снова этот Ян! Ян! Ян!
У-у-у, бесит же, гад!
Самое паршивое – я знал, что братец мне назло всё делает. Машка ему вообще ни одним боком не интересна.
Но когда Ян прислал фотоотчёт с кофейни, где они с Савельевой прекрасно проводят время, то терпению пришёл конец. Долго терпел их посиделки, гулянки и якобы случайные встречи.
Осточертело.
Не скажу, чтобы у меня имелся чёткий грамотный план. Эмоции затмили разум. Приехал туда и со всей дури врезал брату по морде. Начали махаться кулаками и, как водится, покатались по полу, распугав всех посетителей. Машу, вероятно, тоже. После чего оба выдохлись и уселись за столик друг напротив друга.
Оглядываюсь по сторонам. Людей нет, кроме смазливой пышки. Мебель в хлам, цветочные вазы разбиты на мелкие осколки, растения тоже убиты, а мы с Яном выглядим так, словно бились на жёсткой стрелке, как в детстве.
— Ушла давно не твоя красота, — выдал Ян, вытирая ребром ладони окровавленную губу.
Не моя. А чья, его что ли?
— Пошёл ты, Ян. Отстань от Савельевой по-хорошему. Трахать больше некого?
Он начинает смеяться, но хоть морщится при этом от боли – и то хлеб.
— Ревнуешь? — похлопал в ладоши братец. — Всё же хороша наша Маша.
Бесит, сука.
— Заглохни.
— Расслабься, мы друзья.
Он сейчас надо мной прикалывается? Ни то чтобы я не верил в дружбу между мужчиной и женщиной (и да, не верю!), но в подобный род отношений Яна и Маши точно нет. Чёртова девчонка могла выбрать кого угодно, но решила мстить мне с братом. Шах и мат.
Просто шах и мат.
— Ага, скажи ещё, что жаришь её из дружеских побуждений.
— Ну ты и мудак, пиздец.
Снова ржёт, но у него, очевидно, сводит челюсть от боли.
— Как челюсть?
Ян только поднял вверх большой палец, потирая свою физиономию.
— Значит, слабо бил.
— Да, слетел ты с катушек, Димас.
Никуда я не слетел. Просто этот любопытный Варвар сует свой нос куда не следует. За что и получил.
— А ты думал, что я тебе спасибо скажу?
— За что конкретно?
Вообще вопрос хороший. Обычно нам с братом только повод дай сцепиться. Мне тоже причины не надо, чтобы въехать ему пару раз по фейсу. Для профилактики, так сказать.
— Не притворяйся дураком. За слитый спор.
— А что, втюрить не успел? — скалится и тут же болезненно морщится. — Ауч.
— Девушка, нам бы чего-нибудь холодненького! — кричу злорадно на всю кофейню.
— А я думаю, Димас – ты сам втюрился.
Я? П-ф-ф!
— Холодненькое, — раздался женский голос и в то же мгновение девушка опрокинула два стакана воды. За шиворот. Мне и Яну. — Оплата по карте?
Ян начинает дико ржать. В голос.
Смешно ему!
— Ты ополоумела? — перевожу взгляд на эту ненормальную. — Совсем с головой не дружишь?!
Хмыкнула и грациозно развернувшись на каблуках, ушла.
Больная, блин!
— Чокнутая, — перевожу взгляд на Яна. — А ты что угораешь, дебил? Или тебя каждый день пампушки водой обливают?
Мрачнеет.
— Рот закрой, Сотня.
— Ой, не строй из себя благородного рыцаря, ок?
— Я, безусловно, мудак, но мне хватит мозгов вступиться за девочку перед тупыми идиотами.
— Ты сейчас о чём, Ян? — щурюсь.
— Я сейчас о Маше. Как там ты сказал? О, точно. Отстань от Савельевой по-хорошему. Трахать больше некого?
Нарывается.
— Влюбился?
— Маша достойна лучшего, чем ты. Увы и ах, но вам в разные стороны. Сказал же – мы друзья. Что там у вас, десять поцелуев? Не думал, как будешь потом выкручиваться? Может быть, ещё бабок ей за секс предложишь?
Молчу, немного прибитый суровой реальностью. Она реально много времени с ним проводит, да ещё и на меня жалуется. Ай-ай, нехороший мальчик Дима, поцелуи требует!
— Ну так вот, мой дорогой брат. Маша тебя не переваривает, ненавидит, ты ей противен. Ждёт не дождётся, когда ты от неё отстанешь.
— Пошёл ты, Ян!
Брат только показал мне фак и молча свалил. Надо же, какой послушный.
Как я буду выкручиваться? А вообще вопрос хороший.
Домой еду совершенно нервный. Хочется всё крушить и бить, аки зелёный Халк.
Или схватить Машу и зацеловать её до беспамятства.
Или трахнуть её…
Или просто её!
Чёрт побери!
Паркуюсь, как попало и залетаю в парадную. Ну нафиг всё это!
Собираю свои манатки и уезжаю на новую хату. Пишу всем друзьям про вечеринку и на все выходные окунаюсь в веселье, пьянство и разврат.
Но прибивает где-то между всем этим окончательно и смертельно – я делаю что-то ни то, занимаюсь ни тем.
Вызываю такси и еду к Савельевой. Пьяный в дугу, едва стоящий на ногах, но еду.
— Сотня? — протянула сонным голосом, открывая дверь. — Боже, ты что пил? Фу, будто канистру вылакал.
— Больше, — улыбаюсь во все тридцать два зуба. — Пустишь?
— Зачем? — скрестила руки на груди.
— Поговорить надо, — смотрю на неё и едва держусь, чтобы не наброситься. — Ладно, как хочешь. Здесь, так здесь.
— Сотников, протрезвей.
— Трахаешься с Яном?
Хлесткая пощёчина обожгла щеку.
Молча захлопнула передо мной дверь, не забыв послать мне осуждающий взгляд.
Взгляд, полный разочарования.
