Крестоносец. Византия - Геннадий Борисович Марченко
Расстроенный магистр долго молился, а затем огорошил вопросом: не говорил ли святой Януарий, как избежать такой судьбы? Н-да, и что тут отвечать? А отвечать надо быстро. К счастью, уже были разговоры с Бернаром на эту тему. Я предложил для начала тамплиерам побыстрее развязаться с банковским бизнесом, передав его планируемым беспроцентным «христианским банкам», действующим под эгидой Церкви и государственных властей. Магистр ответил, что аббат Клерво писал об этой идее, и что он сам её тоже поддерживает. Да, не зря говорят, что Эврар равнодушен к богатствам! Пожалуй, такому идейному человеку по силам развернуть Орден на другой путь. Ещё я высказал мысль что Тамплиерам стоит обзавестись приличным островом на окраине христианского мира, и создать там своё государство, как через полтора с лишним века сделают Госпитальеры. Там им точно не надо будет опасаться христианских владык, а от прочих рыцари Храма отобьются. Эту идею магистр воспринял с большим интересом и явным энтузиазмом. Да, для нынешних времён это нечто новое. Кроме того, я посоветовал тамплиерам не увлекаться мистикой и не заводить странных и таинственных обрядов, чтобы не давать повода для слухов и сплетен, приведя русскую поговорку из будущего:»Будьте проще, и люди к вам потянутся». После этой мысли Эврар де Бар надолго загрузился, обдумывая всё услышанное.
Заодно, чтобы успокоить жабу, я попросил Теодвина выхлопотать у кайзера позволение делать и продавать карандаши в городе Ульме только семейству штойермана Отто Кунце, якобы в благодарность за помощь в перевозе по Дунаю. Кардинал согласился, и вскоре соответствующая императорская грамота с подписью и печатью Конрада III оказалась у меня. Думаю, Лотте и возможному ребёнку этого хватит — даже на монопольной торговле в одном богатом торговом городе можно озолотиться.
Хотя доход нам принесло не только золото за проданную технологию изготовления карандашей. Ещё в Эстергоме к нам пожаловал польский принц Болеслав, племянник Кайзера, пожелавший купить подзорную трубу и рупор. Кстати, как и у Гёзы, у него русская жена со звонким именем Звенислава, дочь предыдущего великого князя Киевского и всея Руси Всеволода Ольговича и четвероюродная кузина Фружины. Уже сейчас среди царственных особ в Европе сплошь родня, а что будет дальше, даже думать не хочется… Генетику, что ли, «открыть» именем святого Януария?
Рупор я оторвал от сердца, предупредив парней, чтобы об оставшихся пяти, спрятанных в вещах, не проговорились ни одной живой душе. Про трубы соврал, что не осталось ни одной (от греха подальше спрятав три последние в сундук), а принцу предложил сделать подзорную трубу самому, сказав, что это несложно. Нужны только медь, олово, «каменный лёд», то есть горный хрусталь, которого в Венгрии немало, хороший ювелир и опытный медник. И знание, как всё сделать. Я нарисовал Болеславу на пергаменте чертеж подзорной трубы с подробным описанием технологического процесса, и довольный принц, уплатив за пергамент с чертежом безант, а за рупор отдав семиссий[5], покинул нас. Похоже, он с толком использовал мои советы, так как уже в Буде я видел Болека, разглядывающего окрестности в подзорную трубу.
После этого к нам хлынул поток знатных и просто денежным крестоносцев, а также дворян и купцов из числа подданных короля Венгрии, тоже захотевших приобрести трубы и рупоры. Я разводил руками, уверяя что все трубы подарил монархам и нашему графу, Рупоров тоже не осталось, последний откупил польский принц. Но я могу продать чертежи труб и рупоров, с пояснениями, как их изготовить из подручных материалов, у обычных ремесленников. Практически все заинтересовались. На вопрос о цене я отвечал, что совсем недорого — безант за чертёж подзорной трубы, полбезанта за чертёж рупора. На вопрос, откуда такие цены, ссылался на принца Болеслава, заплатившего ровно столько за чертёж трубы и рупора. Последний, правда, был уже в готовом виде, но это я не уточнял. Не могу же я брать меньше заплаченного высочайшей особой! Это было бы оскорбительно для принца. Между прочим, после Болеслава заглянула ещё одна высочайшая особа. Борис Коломанович, блондин лет тридцати пяти на вид, среднего роста и худощавого сложения, волосы до плеч, борода аккуратно подстрижена, круглое лицо с крупным носом и упрямо сжатыми губами, внимательный и немного настороженный взгляд глубоко посаженных тёмных глаз. Родич византийского императора, женат на его племяннице. Одет как простой рыцарь, видимо, «для конспирации». Он же находится в свите Людовика «инкогнито», хотя это секрет Полишинеля. Борис тоже купил у нас «техдокументацию» на трубу и рупор, но об этом я другим покупателям не рассказывал, и ребят предупредил, чтобы помалкивали. Не хватало только поссориться с Гёзой и Фружиной! Пусть уж они между собой, без нас разбираются!
Покупатели по большей части морщились, но платили. Так что документация по каждой подзорной трубе приносила нам по девять денье с одним оболом на нос, два чертежа рупоров — столько же.
Уверен, что некоторые бесплатно делились чертежами с другими крестоносцами, или за меньшую, чем я озвучил, сумму, но, судя по количеству просителей, до такой «благотворительности» если и додумались, то немногие. А нам пришлось впрячься в работу в светлое время суток. Близнецы и Пьер чертили чертежи — у опытного охотника и бывших подмастерьев оружейника оказались хороший глазомер и верная рука. Вим и я писали описания техпроцесса. Роланд сидел на раздаче, принимая деньги и выдавая бумаги.
Оруженосцы трудились с энтузиазмом — Вим хотел получить побольше денег к своей свадьбе с Паулой, Пьеру и Ульриху серебро на подарки девушкам тоже лишним не было. Когда Роланд поинтересовался, насколько это занятие соответствует дворянской чести, я ответил, что вполне соответствует, так как это сродни составлению карт и лоций, а это дело несомненно благородное, его и царственные особы не чураются. Так что, стоило судам, на которых сплавлялась по Дунаю наша армия, пристать в одном из прибрежных городов, на берег первым делом выкатывалась толпа обеспеченных крестоносцев, жаждущих обзавестись оптикой и матюгальниками, которые опустошали лавки, торговавшие медью, оловом и «мармарошскими диамантами», а затем заваливали заказами медников и ювелиров.
Тем временем слава ВИА «Семь Самоцветов» мчалась впереди них. Уже в Буде на концерт собрались не только крестоносцы, но и здешние горожане с окрестными дворянами. Понравилось всем! Затем триумфальное шествие ВИА продолжилось в других придунайских городах Венгрии. Пакш, Калоча (где мы обналичили у местного архиепископа вексель кардинала Теодвина,
