Белладонна - Аделин Грейс
– Пламя слишком сильное! – закричал он, его слова были едва различимы в реве огня и кваканье прыгающих мимо лягушек. – Уходите отсюда!
Она проигнорировала его.
– Где Перси?
– Тут уже все пылало, когда я приехал. Я не видел его…
Сигна схватила его за пальто, заставляя замолчать.
– Просто ответьте, кто вы, Сайлес Торли? Это вы подожгли библиотеку? – Ее одинаково раздражал собственный надломившийся голос и его поникшие плечи.
– Конечно, нет. – Он схватил ее за запястье, пытаясь утащить из сада, но Сигна вырвала руку.
– Не трогайте меня! – Внутри пылал гнев. Неукротимый, безумный гнев не позволял беспокоиться о дыме и саде, вообще ни о чем, кроме вопроса, предал ли он ее. Был ли тем, кто уничтожил Хоторнов.
Если Сайлес и являлся преступником, то ничем этого не выдал.
– Я не причастен к этому, Сигна, клянусь! А теперь усмирите ваше чертово упрямство и давайте выбираться отсюда!
Рядом с ней тяжело дышал Гандри, ласкаясь и кружа у ног, стремясь убежать. Но даже если бы Сигна захотела убраться отсюда, тело не повиновалось ей. Она пыталась понять, верит ли в искренность его беспокойства, когда тело сковал холод – в сад ее привел дух Лилиан.
– Она хочет, чтобы я осталась, – едва дыша, сказала она Сайлесу. – Я не могу уйти.
Сайлес взял ее за руки, но на этот раз не старался увести. На его лице не отражалось явного сомнения и вообще любых признаков, что он считает ее сумасшедшей. Несмотря ни на что, она хотела доверять ему.
– Возьмите лошадей и уходите отсюда, – прошептала она.
Пламя отражалось в его дымчатых глазах.
– Сигна Фэрроу, вы глупышка, если верите, что я уйду и оставлю вас в опасности.
Кожу обдало жаром, дыма становилось все больше. Он еще не мог задушить их и остановить, но Лилиан уже походила на привидение, пока парила над своей обожженной могилой. Ее черные глаза смотрели на неизвестную фигуру, скрытую за пеленой дыма.
– Кто здесь? – позвал незнакомец, и Сигна едва устояла на ногах от облегчения, услышав этот голос.
– Перси! – Она побежала к кузену, во взгляде которого сквозили безумие и одержимость. Все еще одетый в ночную рубашку, со спутанными волосами, из которых торчали листья. – Мы увидели дым и… – Что-то сверкнуло в его руках. – Это… Перси, это огниво?
Он провел по нему большим пальцем и убрал крошечную серебряную трутницу в карман брюк.
– Нужно было позаботиться об этом.
Порыв ветра швырнул угли в рукав пальто Сигны, и Лилиан зарычала со своей могилы.
– Но это сад твоей матери, – напомнила Сигна. Он слишком погрузился в свои мысли, чтобы обращать на нее внимание, но она не могла не сказать этого. Особенно в присутствии Лилиан. – Здесь она… – И тут Сигна все поняла. – О чем тебе нужно было позаботиться, Перси? – Она с трудом сглотнула, охваченная страхом, и огляделась в поисках Сайлеса, хотя уже знала ответ.
Что-то в его лице изменилось.
– Она не оставила бы меня в покое. – В его голосе не слышалось грусти или страха. Ни намека на угрызения совести. – Ты ведь видела ее, правда? Поэтому ты здесь? Она прислала тебя в Торн-Гров, чтобы преследовать меня?
– Сигна… – Голос Сайлеса прозвучал резко, хотя он говорил шепотом. – Мы не должны быть здесь.
Он не должен. Но Сигна Фэрроу другой плоти и крови. Она состояла из ночи и ничего не боялась.
– Тебя отравили, кузен. – Она подняла руки, словно успокаивая ребенка. – Нормально переживать галлюцинации. Твоя мама сильно любила тебя, но она умерла…
– Она не моя мать! – Из его груди вырвался безумный крик. – И никогда не была моей матерью, ведь моя мать гувернантка. Шлюха, сбежавшая из дома, опозорив семью. Мой отец дурак, что позволил ей даже ступить на порог нашего дома…
– Она всегда хотела для тебя только лучшего, – возразила Сигна, вспоминая дневник Марджори, полностью посвященный Перси. Вспомнила, как женщина смотрела на него, всегда с улыбкой. С любовью.
– Если она желала мне лучшей жизни, стоило просто убраться отсюда! – Он не выбирал слова, находясь вдали от общества. – Если кто-нибудь узнает, я буду уничтожен. Хотя не сложно заметить, что мы родственники. Только взгляни на нас – любой, кто увидит нас рядом, сможет догадаться рано или поздно.
Сигна отдала бы что угодно, чтобы увести его домой и покончить с этим. Ее сердце разрывалось от боли, ведь, несмотря на все его проступки, Сигна уже считала Перси братом – невероятно раздражающим, но все равно любимым. Она хотела, чтобы Элайджа одумался и позволил ему унаследовать семейное дело. Хотела видеть кузена счастливым, как во время их танца, смеющимся и подшучивающим над ней.
Но, посмотрев на него сейчас, она внезапно ясно увидела, кем он являлся на самом деле – убийцей.
– Ты отравил себя, – прошептала она, рассуждая вслух, пока детали головоломки наконец начали складываться воедино. – Ты знал, что я спасу тебя.
– Я знал лишь, что у тебя еще оставалась доза противоядия. – Его голос прозвучал неожиданно резко. – Я везде искал его, но не мог найти. Нужно было избавиться от него.
– А пожар в библиотеке? – Ее голос надломился. – Ты бы действительно спалил Торн-Гров дотла?
– Конечно, нет, – разозлился он. – Я бы все потушил, спалив пару книг. Я бы стал героем. Но тебе ведь обязательно следовало прийти и испортить даже это.
Сигна словно окаменела, не заметив, что Сайлес сжал ее руку, пока он не наклонился и зашептал ей на ухо. Слова были едва различимы в треске пламени.
– Вы не обязаны разбираться с этим. Я позабочусь о нем. Когда отпущу руку, бегите.
Он разжал руку, но Сигна осталась на месте. Лилиан парила над сыном, из глаз сочились кровавые слезы. Ярость заглушила печаль. Она все сокращала и сокращала расстояние между ними, под ногами таял снег и обугливалась земля.
Сигна опустилась на колени, не в состоянии справиться со злостью, и Лилиан склонилась над ней, в ее взгляде застыли слова извинения, которые она не могла произнести. Дух протянул к ней руки, призывая, но не настаивая, с мольбой в глазах. Мольбой, которую Сигна тут же поняла.
Лилиан собиралась завладеть ею – но только, если она позволит.
Сигне хотелось сказать нет. Хотелось забыть ужасный, пробирающий до костей холод, выжигающий все внутри. Но кто еще даст Лилиан такую возможность? Кто еще сможет?
Она собралась с силами и взяла духа за руку.
Лилиан проникла в нее. Глаза Сигны закатились, когда дух завладел ею. Казалось, что ее выпотрошили. Словно она стала лишь
