Сбежать от зверя
***
Прошла неделя.
Но ничего не поменялось.
Я все так же посещала врачей, принимала лекарства и проводила дни в одиночестве. На вопрос, когда же меня выпустят, никто не отвечал. А в один день вдруг вызвали в какой-то кабинет на нижнем этаже. Когда мне открыли двери, я вдруг почувствовала, как сердце набирает обороты, а губы сами тянутся в улыбке.
Тахир стоял у окна. Поймав мой взгляд, выпрямился… и, будто удивившись моим эмоциям, слабо улыбнулся. Но все это быстро кончилось, и я с трудом осознала, что он уже не смотрит на меня. Будто нам обоим нельзя показывать чего-то, нельзя смотреть друг на друга и вообще быть рядом. Или... нет вообще ничего такого.
За столом сидели двое незнакомых мужчин в официальном прикиде. Один поднялся навстречу, представился, предложил стул… Но я никого не хотела видеть в этой комнате, кроме Тахира. Хотелось заехать ему по морде за то, что ушел. Усталой, кстати, морде. И эта его расстегнутая на верхние пуговицы рубашка, напряженная шея, мрачный взгляд скорее отпугивали, чем притягивали. Но я вдруг почувствовала то, чего не чувствовала давно — желание взять кисти и краски…
— Марина, у нас к вам несколько вопросов. Ваши врачи сказали, что вы стабильно себя чувствуете.
Я с трудом перевела взгляд на мужчину, имя которого не запомнила.
— Какие вопросы?
— Мы не можем найти о вас никакой информации, — склонил он голову на бок и сощурился на меня. — Скажите, ваш паспорт настоящий?
— Мне нужен адвокат? — спокойно посмотрела я на него.
— Я здесь твой адвокат, — подал голос Тахир.
— Ты меня не защищаешь, — подняла я на него взгляд.
— С чего ты решила? — очаровательно оскалился он.
— Это провокационный вопрос, — указала я пальцем на допрашивающего.
— Никого тут не интересует твое прошлое ради того, чтобы причинить тебе вред. Ты — моя избранная. Здесь тебя будут только защищать. Отвечай на вопрос.
Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на следака.
— Паспорт ненастоящий, — еле выдавила.
— С какой целью?
— Обстоятельства сложились так, что нужно было скрываться от людей, которые меня преследовали.
— Почему преследовали?
— Некий бизнесмен пообещал хорошие деньги за мои картины. Я художник. И несколько лет деньги были действительно стоящие, и все было нормально. Он продавал мои картины куда-то за границу под мужским псевдонимом. Мне отдавал такой процент, что мне и не снился. Все устраивало.
— А потом?
— Потом все зашло слишком далеко. Мне предъявляли неподъемные требования. Хотели, чтобы я рисовала как-то по-другому, копировала чей-то стиль, а потом — целые работы…
Я видела, как хмурился Тахир, сложив руки на груди.
— Вам угрожали?
— Конечно, — кивнула я. — И уголовным делом и кое-чем похуже.
— Что было потом?
— Я сбежала. Подруга Римма помогла с документами. У нее было много странных знакомств. Но жить мне было не на что. И я обратилась к ней за помощью.
— Я правильно понимаю, поэтому вы и оказались в качестве эскортницы в номере отеля?
— Шлюхи. Не экскортницы. Да.
— Кто этот твой спонсор? — спросил Тахир.
— Зачем тебе? — повела бровью спокойно. — Ты ушел.
Его взгляд вдруг так потемнел, что я едва различала его глаза за сдвинутыми бровями. Когда он еле заметно покачал головой, я перевела взгляд на настороженную физиономию допрашивающего.
— Работа у него, видите ли! — возмутилась в голос. — Если бы мне раньше кто сказал, что он будет по работе шляться семь дней в неделю, я бы его послала.
Следователи синхронно усмехнулись, а вот Тахир обещал мне взглядом такие неприятности, что лучше бы меня забрали обратно в камеру.
— Многие люди так работают, — пожал плечами следак.
— Но не в медовый же месяц? — укоризненно заметила я ослабевшим голосом. — Мог бы отпуск взять!
— Думаю, мы лучше обсудим это наедине, — отрезал Тахир.
— Если не укажете имя того, кто вас шантажировал, ваши показания могут не иметь должного веса, — заметил следак.
— Тахир говорит, что вы не собираетесь использовать все это против меня. Так зачем вам имя?
— Мы должны проверить факты. Это не собеседование, Марина. Все это влияет на срок вашей реабилитации здесь. Потому что нам важно, чтобы вы больше ничем не рисковали.
— Чем я могу рисковать?