Личная игрушка мажора
Водитель молчит всю дорогу. Даже когда я хочу нарушить нервирующее меня молчание, он отговаривается краткими фразами, поэтому я решаю его не доставать. Просто пялюсь на мелькающие мимо здания и стараюсь не задумываться о том, что за последнее время буквально нырнула в атмосферу достатка и дорогих вещей. Как же мне все еще некомфортно. Да и надолго ли это?
На парковке в глаза бросается именно машина Макса. Броская, привлекающая внимание цветом и формами. Значит, он уже здесь.
Спешу внутрь, чтобы с ним поскорее встретиться, но меня тут же подхватывают ребята из группы, и утаскивают настраивать звук и репетировать. Пока мы работаем, я периодически поглядываю в зал, пытаясь высмотреть Макса, но все никак не нахожу.
В груди скапливается комок, не дающий мне свободно дышать. Смутная тревога не дает мне покоя и отвлекает от группы, поэтому нам по несколько раз приходится переигрывать одно и то же.
Ну же, Ника! Соберись! Макс где-то рядом. Все с ним нормально. Занят он просто.
— Вероника, знакомься, — когда я спускаюсь со сцены, меня ловит Андрей Аркадьевич. — Это Демидов Николай Федорович, он очень впечатлился моими рассказами о юном даровании. Считай, что сегодня твой вступительный экзамен в консерваторию.
Я охаю от неожиданности и чувствую, как дрожат коленки. Блин! Как же я петь-то буду? Но мужчина, которого представил отец Макса, делает вид, что ничего страшного и ответственного в этом нет.
— И не переживайте даже, — говорит он. — Я уже видел вашу репетицию. И, по сути, сложил мнение. Теперь просто буду наслаждаться вашим концертом.
Ой, нет. Легче мне не стало.
Мы с ребятами уходим в гримерку, чтобы подготовиться.
— Ник, у тебя все хорошо? — басист кладет мне руку на плечо. — Ты какая-то не такая. Рассеянная что ли…
Я даже не сразу понимаю суть вопроса и киваю запоздало, потому что отвлекаюсь на свою сумку, висящую на одной из вешалок. А она точно моя, потому что я помню это пятно от зеленого кофе, которое я так и не смогла вывести ничем.
Подхожу, смотрю — внутри мой паспорт, ключи от квартиры мамы и всякая мелочь, которую я таскала в сумке. Значит, вот какие у Макса дела были. На лице расплывается улыбка — он постарался позаботиться обо мне.
Эта мысль позволяет на хорошем настрое отыграть первую часть концерта. Но с каждой песней, с каждой минутой он падает — я так и не вижу в зале Макса. Куда он мог запропаститься? Работает в кабинете, не выходя оттуда? Но мог бы хотя бы выйти сказать привет.
А то как будто… Как будто этой ночью ничего не произошло.
Киваю ребятам и решаю сходить немного проветриться. Поздний вечер уже раскинул свое одеяло прохлады на город, поэтому после душного бара я могу вздохнуть немного свободнее.
— Ну что, — слышу я насмешливый знакомый голос. — И как он тебе?
Обернувшись, вижу подходящую ко мне плавно, как кошка, Анжелу.
— Понравилось? — ухмыляется она. — Но хорошего понемножку. Теперь сможешь похвастаться, что и ты побывала в его постели.
Я непонимающе смотрю на нее, а сердце болит, будто вокруг него обмотали проволоку и теперь затягивают, а витки врезаются и рассекают на части. Ни слова не могу вымолвить. Стою безмолвной куклой и смотрю на то, как эта девушка играется со мной.
— Стой… А ты подумала, что он серьезно? — Анжела делает испуганное выражение лица и прикрывает рот рукой. — Нет, ты правда так подумала?
Я сжимаю до ломоты в висках челюсти, пытаясь не расплакаться.
— Бедняжка… А он ведь всего лишь поспорил.
