Николай Булганин. Рядом со Сталиным и Хрущевым - Евгений Васильевич Шишкин
Кадр из фильма «Москва наносит ответный удар»
О моральном эффекте от вида брошенной вражеской техники и его влиянии на граждан страны говорилось в телеграмме члена Государственного Комитета Обороны Н.А. Булганина от 16 декабря 1941 года. Находясь на недавно освобождённой территории в районе Яхромы, он сообщал Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину и Командующему Западным фронтом Г.К. Жукову: «Количество разбитых средних и больших немецких танков, бронемашин и автовездеходов на дорогах, лесных просеках и в лесах… превосходит все наши представления. Местность производит впечатление настоящего разгрома бронетанковых частей фашистов. Проезжая попутно, видел лично не менее 60 разбитых танков и ещё большее количество большегрузных автовездеходов… Считаю очень полезным обязать наши киноорганизации заснять картину этого разгрома фашистов» (16 декабря 1941 года).
Советские кинооператоры действительно засняли кадры, запечатлевшие момент поражения немецкой ГА «Центр», и вскоре на экранах кинотеатров страны (23 февраля 1942 года) появился документальный фильм Л. Варламова и И. Копалина, работа над которым началась ещё в дни обороны столицы – «Разгром немецких войск под Москвой». Фильм имел огромную популярность не только в СССР, но и в союзных государствах.
В США он вышел под названием «Moscow Strikes Back» («Москва наносит ответный удар») и получил премию «Оскар».
К месту заметить, это был первый «Оскар» советских режиссёров. Следующий «Оскар» – тоже удивительный момент – получил Сергей Бондарчук за экранизацию романа Льва Толстого «Война и мир».
Успех битвы под Москвой принёс славу не только Жукову, но и Булганину.
Глава XIII
Фронтовые вехи
После битвы за Москву, зимой 1942 года, Ставка Верховного Главнокомандования отправляет Н.А. Булганина на Северо-Западный фронт в качестве члена Военного совета Северо-Западного направления. Задача фронта: не допустить возможного прорыва гитлеровцев с севера на Москву, а сверхзадача – прорвать блокаду Ленинграда, разорвать гитлеровские путы, в которых оказалась колыбель революции. Город Ленина был безжалостно погружён в огневые налёты врага, а самое страшное – в городе были лютый голод, холод и жертвенная гибель мирных жителей.
Многие решения, принимаемые Ставкой и, разумеется, лично И.В. Сталиным после успешного отражения врага от столицы, имели наступательный дух, требовали решительности от командования подразделений.
Командующий фронтом генерал-лейтенант П.А. Курочкин (1900–1989 гг.) вспоминал: «Перед началом нового наступления, в конце января – начале февраля 1942 г., Северо-Западный фронт в общем и целом по-прежнему не имел достаточных сил, в частности резервов. У нас было мало танков, авиационные соединения насчитывали к 31 января только 110 исправных самолётов. Подвоз продовольствия и боеприпасов осуществлялся с трудом.
…Ходатайство перед Б.М. Шапошниковым отложить начало ввода в сражение корпуса Генеральный штаб не считал возможным удовлетворить. 29 января 1-й гвардейский стрелковый корпус был введён в сражение, хотя полностью сосредоточиться ещё не успел. Он перешёл в наступление двумя группировками на широком фронте, с задачей окружить демянскую группировку. Встретив упорное сопротивление двух сильных немецко-фашистских дивизий, корпус наступал медленно, с трудными затяжными боями. Не имевшие опыта организации наступательных боёв, командиры частей и соединений допускали ошибки.
Военный совет Северо-Западного фронта. Слева направо: член Военного совета Северо-западного направления Н.А. Булганин, командующий Северо-Западным фронтом генерал-лейтенант П.А. Курочкин, начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин, члены Военного совета фронта дивизионный комиссар А.М. Пронин (закрыт фигурой Богаткина) и корпусной комиссар В.Н. Богаткин
Медленное продвижение корпуса, внезапные контратаки врага вызвали недовольство Ставки. 1 февраля 1942 г. И.В. Сталин связался по прямому проводу с командиром корпуса и дал ему указания, как вести наступление.
Они состояли в следующем: «…Неожиданное появление полка противника в районе Рамушево, Черенчицы на фланге 7-й гв. сд говорит о плохой разведке, особенно плохой разведке авиации. Ссылки на погоду и невозможность разведки в связи с этим надо пресечь, для этого есть У-2, которые должны летать в любую погоду, для такой разведки не жалеть ничего. Тов. Грязнов всё должен знать о противнике, что у него вокруг, все видеть как на ладони, чтобы никаких неожиданностей не было… Надо корпусу двигаться сильной группой, не растягиваться, если растянулись, лучше не торопиться вперёд, иметь всегда группу, а не разрозненные полки и батальоны… Вести разведку, не считаясь ни с чем, вести её так, чтобы тов. Грязнов видел всё вокруг как на ладони».
Как видно из данных воспоминаний, Сталин самолично выдвигал тактические ходы наступающим подразделениям. Имело ли это действительную тактическую полезность в условиях боя – сказать трудно. Но сам факт участия Верховного Главнокомандующего в проведении операций наверняка имел психологический и моральный потенциал для победы над врагом.
«…Вскоре перешла в наступление и 1-я Ударная армия под командованием генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова из района южнее Старой Руссы. Не завершив полностью сосредоточения, она продвигалась медленно: в течение десяти суток войска армии смогли углубиться к юго-западу от Старой Руссы только до 15 км.
Эти бои убедительно показали нецелесообразность ввода в сражение соединений, не закончивших сосредоточения. Тем не менее вновь введённые войска охватили глубоко с севера демянскую группировку противника и создали внешний фронт окружения…
…Общая численность окруженных войск составляла 70 тыс. солдат и офицеров.
Предвидя угрозу окружения, вражеское командование тогда же сделало попытку предотвратить его и сосредоточило против фронта значительные силы авиации. У нас на 19 февраля имелось лишь 142 исправных самолёта (в том числе только 32 истребителя). Захватив господство в воздухе, противник сковывал и замедлял продвижение наших войск.
21 февраля Военный совет фронта обратился в Ставку:
«Тов. Сталину.
В отношении действий авиации противника есть основания предполагать, что противник стянул против нас свою авиацию с волховского, ленинградского и частью с калининского направлений. Мы же боремся с авиацией противника лишь силами ВВС СЗФ.
В результате противник удерживает за собой господство в воздухе. Считаем целесообразным для борьбы с авиацией противника и прикрытия наступающих войск СЗФ сосредоточить усилия ВВС Северо-Западного, Волховского, Ленинградского и частично Калининского фронтов, объединить их действия и обеспечить манёвр ими в случае, если ВВС противника перенесут свои действия на другое направление.
Просим ваших распоряжений.
Курочкин, Булганин. 21.2.42 1.00».
Однако, ведя наступление на многих направлениях, Ставка, конечно, не могла сосредоточить в полосу нашего фронта столько авиации, сколько нам хотелось иметь. Господство вражеских ВВС ещё больше усложняло решение стоявших перед нами задач.
Листовка Военного совета Северо-Западного фронта. 1942 г.
Тем не менее войска фронта достигли очень важной цели. Впервые в ходе
