Ненавижу любя

Лаврецкий открыл пассажирскую дверь, помог устроиться и, попросив посидеть спокойно минутку, куда-то исчез. Спустя минут пять водительская дверь открылась, и под носом у Василины появился небольшой, но очень изящных и пахучий букет из разноцветных гиацинтов и еще каких-то цветов.

- Это тебе, - как само разумеющееся, проговорил Кирилл.

«А я думала, ты это своему бардачку цветы дарить собрался», - съехидничала про себя Лина. Но цветы приняла.

- Спасибо, конечно, но не стоило, - ответила она, утыкаясь носом в букет. Гиацинты Василина обожала, но такие подарки не могли не настораживать.

- Считай, это благодарностью за помощь в выборе подарка сестре, - невозмутимо проговорил Кирилл. Они оба понимали, что благодарностью это назвать сложно, но раздувать очередной спор не стали. Василина лишь с легкой усмешкой заметила:

- Достаточно было просто сказать «спасибо». Проще и дешевле.

- Что ты, душечка, никто еще не называл меня жмотом, - начал корчить из себя дурака Кирилл, изображая кого-то очень напоминающего Романа.