Крестоносец. Византия - Геннадий Борисович Марченко
Поверх доспехов я надел жилет и пояс, застегнув на пуговицы и крючки. К оружию были пристёгнуты пробковые накладки, на шее висел спасательный круг. Эрих обвязал меня верёвкой, за которую Роланд и близнецы должны были меня вытащить, если я начну тонуть. После этой подготовки я начал медленно заходить в воду. По колено, по пояс, по грудь… Ещё шаг — и речное дно исчезло из-под моих ног, и я поплыл, точнее, закачался на речных волнах на натянувшейся верёвке.
Работает! Плывём! Даже в полном вооружении! И это в пресной воде! А солёная плотнее, там плавучесть ещё лучше. После того как я громко сообщил, что всё нормально (что, впрочем, было видно и невооружённым глазом), меня вытянули на берег.
Все были страшно рады. Роланд и близнецы — открывшейся возможности не утонуть даже после падения в воду в доспехах, что до этого момента считалось абсолютно невероятным, так как рыцари шли на дно, как камни. Девчонки и Харальд, похоже, оценили перспективу хорошего заработка. Особенно заинтересованно сын столяра смотрел на работу своих рук. Похоже, с моей подачи в городе скоро начнётся производство индивидуальных спасательных средств. Спрос на них явно будет иметь место, так как многие рыцари даже без доспехов успешно тонут, не умея плавать совершенно. Впрочем, и среди простолюдинов ненамного больше тех, кто может хоть как-то держаться на воде. Да что там, даже моряки по большей части не умеют плавать! Бытует мнение, что не умеющий плавать моряк не утопит свой корабль. Хотя на деле тонет множество кораблей, независимо от того, умеют плавать их команды или нет. А тонуть никто не хочет, ни моряки, ни пассажиры. Так что за материальное благополучие будущей супружеской пары Харальда и Греты можно не беспокоиться. Ремесло у них будет хлебное.
Теперь, когда мы были более-менее застрахованы от случайностей на воде, оставалось последнее дело из тех, ради которых я задержался в Саарбрюккене. Я попросил Карла сдать мне в аренду его мастерскую на несколько часов. Он был удивлён, но согласился. К тому же к оружейнику пошли покупатели на доспехи и оружие из непроданного баронского заказа, так что он с детьми был занят в лавке.
Я заклинил ножами двери в мастерскую, перед этим плотно завесив окно и поставив перед ним Эриха с приказом никого не пускать. После этого разжёг уголь в плавильной печи, подкачав мехами воздух, добился достаточной температуры, и щипцами поставил в печь заранее наполненный стеклянными отходами керамический плавильный тигель.
Дальше надо было только ждать, подсыпая в печь угля и подкачивая воздух мехами, да приглядывать за стеклом в тигле… Когда стекло расплавилось в жидкую массу, я подхватил раскалённый докрасна тигель щипцами и вылил на ровный медный лист с чуть загнутыми краями. Затем взял приспособу, похожую на швабру, с железными рогами на конце, между которыми вставлено что-то вроде медного вальца. Его я случайно нашёл в мастерской, после чего пазл сложился окончательно, а рогульку-держатель Карл сковал по моему заказу, даже не спрашивая, для чего это мне понадобилось.
Этой приспособой я прокатал на медном листе вылитое туда же стекло, уже охлаждающееся, но пока не остывшее и пластичное. Вернув тигель в печь, снова расплавил стекло, повторив процесс. И так несколько раз. Образовались стеклянные листы, где-то около полуметра шириной, и толщиной в полсантиметра, с ровными поверхностями и неровными краями. На четыре века раньше! Ай да Сёма, ай да сукин сын!
Когда они окончательно остыли, я проложил их кусками сукна, завернул в ту же ткань, увязал верёвками и засунул в ящик, сделанный Харальдом по моему заказу. С этим ящиком мы с Эрихом пошли к стекольщику. Ему я предложил за хорошую плату разрезать имевшиеся у меня куски на прямоугольные пластины и круги одинакового диаметра указанных мной размеров, а также зашлифовать половину кругов до матового цвета. За хорошую и скорую работу я позволил мастеру взять обрезки стекла, удивившего его своей гладкостью, прозрачностью и размерами. В эти времена делают стёкла размером где-то с ладонь, вставляя их в свинцовые решётки, которые ставят в окна (кто бывал в Кремле или в старинных монастырях, наверняка видел такие окошки), либо в витражи. Стекольщик очень интересовался, где я взял такое замечательное стекло. Не моргнув глазом, ответил, что купил в Париже у персидского купца, а откуда он взял — не ведаю. Персия сейчас в Европе сказочная страна, про которую мало что знают, кроме того, что там, как в будущей Греции, «всё есть», так как в тех местах сходятся пути из совсем уж легендарных Индии и Китая, в которых возможны любые чудеса.
Забрав сделанный заказ и хорошенько упаковав стекло в ящик с соломой, мы с Эрихом переместились в лавку Абрама, у которого я забрал серебряную фольгу. Затем вернулись в мастерскую Карла, где я снова заперся, приступив к главной части работы. Фольгу выкроил прямоугольниками того же размера, что и стёкла, наложил одной стороной на бумагу, другую сторону покрыл купленной у аптекаря ртутью. Затем и на неё наложил бумагу, приложил фольгу к стеклу обработанной ртутью стороной. Осторожно вытащил бумажную прослойку между ними, прижал дощечкой и булыжником, чтобы фольга схватилась со стеклом. Теперь оставалось снять слой бумаги с другой стороны фольги, и… Вуаля! Мы получаем зеркало, мало уступающее по качеству тем зеркалам, что будут изготавливаться в XXI веке. Спасибо ютубу, где я в прошлой жизни подсмотрел в одном ролике этот способ вкупе с интересным рассказом об истории зеркал.
Способ, между прочим, опережает нынешнее время на пять с лишним веков. И придуман как раз французами, после того, как шпионы Кольбера, по приказу Людовика Солнца, честно украли у венецианцев секрет производства зеркал. За что им
